Глава группы крупных вкладчиков VAB банка Валерий Мищенко: «Продавать за бесценок активы и забыть о нас – это легко. Но мы не забудем»

Накануне группа инициативных вкладчиков ПАО "ВиЭйБи банк" (VAB Банк), чьи вклады не подпадают под компенсацию из Фонда гарантирования вкладов, распространили письмо к Нацбанку и руководству Фонда с просьбой рассмотреть возможность санировать банк. Среди предложенных путей спасения ситуации - конвертация крупных депозитов в акции нового, переходного учреждения, а также его дальнейшая продажа вкладчикам за 1 млрд грн. О подробностях инициативы РБК-Украина рассказал глава инициативной группы Валерий Мищенко.

- Сколько людей входит в вашу инициативную группу? Какая сумма депозитов у них "зависла" в банке?

Валерий Мищенко: Сегодня в основной группе около 150 человек - это преимущественно клиенты одного из VIP-отделений банка. Не сговариваясь, так получилось, что многие из нас - бывшие сотрудники правоохранительной системы и судебной ветви власти, спецслужб. В общей сложности у нас в банке "зависло" около 700 млн грн только по этому отделению. Всего же у людей, которые к нам примкнули из других городов, на счетах в VAB Банке около 3 млрд грн. Это только физлица, компании мы пока только собираем.

У них на счетах около 0,6 млрд грн. Мы подали на регистрацию общественную организацию "Фонд спасения крупных вкладчиков". И через нее будем работать. Тогда уже включим всех - и физлица, и юрлица.
Все понимают, что схема, по которой работает сегодня государство, неэффективна. Есть только активы, которые надо продать. Фонд оценил эти активы в 5,85 млрд грн. Когда зашла временная администрация, активы банка составляли 18 млрд грн. Куда они делись? Рассчитанных фондом активов хватит только, чтобы вернуть часть вкладов по 200 тысяч, заплатить зарплату банковским служащим и заработать чиновникам, которые будут заниматься распродажей этого банка. Все. Мы (крупные вкладчики, - ред.) туда не попадаем. Туда не попадает и Национальный банк, хотя VAB в свое время взял там рефинансирование более, чем на 5 млрд грн. Эти деньги придется просто вычеркнуть.

- Почему вы решили объединиться сейчас, когда в банке уже 3 месяца работает временная администрация?

Валерий Мищенко: Людям присуща инертность, люди всегда на что-то надеются. Даже когда мы пытались собрать 5-10 людей из нашего VIP-отделения, у нас мало что получалось. Люди не верят, что можно отстоять свои интересы и свои деньги. Со временем удалось убедить, что наш интерес - это не только попытаться удержать эти активы. Есть много юридических лиц, которые брали кредиты. Что с ними? Тот же Бахматюк 150 млн долл. взял кредит у этого банка, какова судьба этого кредита? Какие активы заложены под эти кредиты?

И плюс залоговое имущество под те кредиты, которые банк получил. То есть, мы исходим из того, что было много нарушений.

Во время предоставления рефинансирования в банке был куратор от Нацбанка. В это время ушло очень много активов из банка. Мы хотим понимать, это все шло под надзором Национального банка, когда эти активы уходили? Или они уходили до этого? Это сделаем либо мы, либо это будет сделано в условиях следственных действий, которые будет проводить прокуратура и другие следственные органы, куда мы сейчас конечно будем обращаться. Мы пока только материалы собираем.

Если нам удастся сделать все, как задумано, это может иметь очень далеко идущие положительные последствия.

- Вы пытались связаться с акционером вы для решения данного вопроса? Какой-то контакт пытались наладить?

Валерий Мищенко: Мы знаем, что Олег Бахматюк пытался докапитализировать этот банк, были предложения с его стороны в объеме 3 млрд грн. Но от этого отказались. Хотя предложения были хорошие. Почему отказались, на каком основании отказались? Что Бахматюку не нравится? Человек сделал огромный бизнес в стране. Сегодня 33% яичного производства - это Бахматюк. Бизнес есть. Он самый крупный землевладелец в стране. Может задача идет политическая просто уничтожить его? Мы об этом не знаем. Банк полностью перешел в управление временной администрации. Поэтому мы и пошли не к акционеру, а сразу в Фонд и НБУ. Но ответа пока нет. Отправить на ликвидацию - самая простая схема. Продавать за бесценок активы и забыть о нас - это легко. Но мы не забудем.

- Каким образом вы видите создание переходного банка? То есть, на него должны перейти все активы, обязательства, либо только хорошие?

Валерий Мищенко: Могут частично активы, пассивы быть переданы. Это предмет "торга" между инициативной группой и Фондом гарантирования вкладов. Они не захотят какие-то активы передавать - не передадут. Мы бы забрали все. Мы готовы миллиард гривен своих средств вложить, и, понятно, мы должны это сделать публично для того, чтобы мы выступили потенциальным покупателем этого банка в будущем. В течении 3 месяцев мы должны на специальный счет Фонда гарантирования вкладов положить эту сумму, мы должны показать, что она у нас чистая, законная, что она принадлежит именно вот эти вкладчикам крупным. Государство получает сразу миллиард гривен. Это деньги не на банк идут, это уходит либо Фонду на погашение затрат государства, либо Национальному банку - возврат того рефинансирования, которого больше 5 млрд грн, которые акционер в свое время брал. А задача фонда какая стоит? С наименьшими потерями вывести банк из рынка. Вот мы сегодня предлагаем, мы миллиард даем.

- А почему такая конкретная сумма - миллиард?

Валерий Мищенко: Это сумма, которую соберут 150 человек. За эти деньги мы получим активы и пассивы банка и будем с ними работать. Мы депозиты замораживаем, никто ничего не получает, эти депозиты остаются в банке, плюс мы вообще можем никаких выплат какое-то время не делать за исключением особых случаев - болезни, например. Плюс мы понимаем, что без докапитализации банка, мы его не спасем. Значит, надо будет вкладывать еще дополнительные деньги, тогда надо искать инвесторов. Но мы исходим из того, что те активы, которые есть в банке, они живые, они нормальные, с которыми можно работать и можно под эти активы деньги получить.

- Вы уже говорили с потенциальными инвесторами?

Валерий Мищенко: В чем особенность этого банка? Бенефициар, Бахматюк, он же землей владеет не в Африке, он же в Украине этой землей владеет, у него же все производство связано с Украиной. Это же не то, что взял чемодан и уехал куда-то. То есть ему деваться некуда. Если не спасти этот банк - посыплется огромный аграрный бизнес, который сегодня является спасением Украины. Я не говорю, что это только Бахматюк. Все понимаем, что сельское хозяйство - это единственное спасение для Украины. Те, активы, которые у Бахматюка есть, это все связано с сельским хозяйством. Мы понимаем его цену. Мы понимаем, что это единственный банк, который реально можно спасти. Мы хотим это сделать.

- О каких инвесторах идет речь? Это уже какие-то конкретные предложения у вас переговоры были?

Валерий Мищенко: Мы ведем переговоры сейчас с потенциальными инвесторами, которые связаны с сельским хозяйством, это западные инвесторы, это инвесторы украинские. Очень многие люди сегодня заинтересованы в реализации этой инициативы. Почему сейчас вопрос инвестиций такой актуальный? Очень многие люди за последние несколько лет привыкли к чему? Они перестали заниматься бизнесом.

Ситуация в банках, когда депозит 25%, это привело к тому, что очень много людей, которые занимались, они перестали бизнесом заниматься. Скажите, где сейчас можно заработать такие деньги? Да нет бизнеса практически в стране, кроме сельского хозяйства, какой-то там торговли, и то, торговля медленно тоже умирает. Люди перестали работать, люди перестали шевелить мозгами. И сейчас люди, имея деньги, они боятся уже вкладывать в банки и получать эти депозиты. Поэтому они готовы куда-то их инвестировать.

- Каким должно быть соотношение долей акционеров-клиентов и стратегического инвестора?

Валерий Мищенко: Сегодня я вам конкретную цифру не могу сказать. Не зная все активы банка, нам очень сложно говорить, что за ситуация. Сегодня еще на миллиард вот тех вкладчиков, о которых мы сегодня говорим, крупных, еще на миллиард они готовы свои депозиты превратить в акции банка.

- То есть кроме того миллиарда, о котором мы говорим?

Валерий Мищенко: Кроме того миллиарда, мы на миллиард готовы купить. Мы сейчас готовы. Это будут не депозиты, которые будут деньги приносить, а попытаемся зарабатывать на чем-то, на банковских услугах.

По вашим оценкам, сколько составляют проблемные активы, и как вы собираетесь их возвращать, работать с ними?

Смотрите, у нас они сегодня все кредиты этого банка отнесены к проблемным и оценены в 20% стоимости. Мы так не считаем, и это неправда. Потому, что если Бахматюк брал, допустим, в этом банке 150 млн долл., мы понимаем, что он свои активы заложил, когда брал рефинансирование в Национальном банке, он свои личные активы заложил в Нацбанк. Это все активы сельскохозяйственного производства. Это может быть земля, это может быть производство, мы сейчас точно не знаем.

Сегодня я вам скажу, что во многом мы идем с полуоткрытыми глазами. У нас есть общая информация, но у нас нет конкретики. Потом мы не знаем, эти активы, может они перезаложены уже где-то. Сегодня нам очень сложно судить, мы на многое сегодня согласны пойти, ждать, рисковать своими деньгами.

- Вы говорили в своем письме о привлечении МВФ к изучению ситуации с банком. О чем тут идет речь?

Валерий Мищенко: Одно из условий, которое не позволило, как Нацбанк говорит, докапитализировать этот VAB банк или продолжать давать ему рефинансирование, это связано с тем, что МВФ запретил докапитализировать банки, у которых есть связанные кредиты, которые превышают определенный установленный лимит. В этом банке эти нормативы были очень грубо нарушены. И это основная причина, почему Нацбанк отказал в дальнейшем рефинансировании банка и ввел временную администрацию. Это официальная информация.

Мы то знаем, что это было условие МВФ, но, когда уже там сидел Нацбанк, и Нацбанк давал рефинансирование, куда эти деньги ушли? Мы не знаем куда они ушли, мы только подозреваем. Поэтому расследовать эту ситуацию со всеми этими нарушениями, которые были в этом банке, и, учитывая, что в банке еще не было временной администрации, но уже контролирующих людей туда Нацбанк поставил осенью 2014 г. Это все при них делалось. Мы хотим расследовать, что там произошло. Вот почему мы говорим сейчас о привлечении МВФ, потому что он поставил определенные условия перед Украиной.

- Как долго в случае положительного разрешения ситуации может занять оздоровительный процесс?

Валерий Мищенко: По закону нам дают только 3 месяца. Есть два варианта (с переходным банком, в том числе) Мы идем по первой схеме, когда банк регистрируется фактически в форме открытого акционерного общества с уставным капиталом не банковским, а открытого акционерного общества. Несколько минимальных зарплат, например. Мы регистрируем этот банк и, по закону нам дается 3 месяца для того, чтобы мы подготовили банк и продали его инвестору. Понятно, все это под контролем Фонда гарантирования вкладов. Деньги должны, если мы уже сделали заявку, если нам дали добро, то мы заранее должны положить деньги на счет, взять на себя определенные обязательства. Создать программу оздоровления этого банка на период, это уже после 3 месяцев, что мы в течение 3 месяцев должны сделать и что мы собираемся сделать.

Вот эти пункты, которые мы перечислили: это замораживание депозитов, это дофинасирование - это все как бы мировая практика.

Нужно остановить прибыльность депозитов на уровне 25%. Это все надо остановить, изменить эти ставки. Мы понимаем, раз банк не растает, откуда эти деньги? Это все бумага. Поэтому, или от этого надо полностью отказаться, от начисления процентов (в переходном банке), или вообще сказать, что мы от этих процентов отказываемся, мы не будем их начислять и забирать за то время, когда банк не работал. Одновременно с покупкой банка, мы должны предоставить программу оздоровления этого банка.

- А если выкупить банк у государства не получится?

Валерий Мищенко: Пропадут наши деньги. И 3 миллиарда депозитов и еще один миллиард наш пропадет. Пропадут все деньги, которые мы там потратим еще в процессе. Через некоторое время фонд гарантирования точно также может распродать эти активы. Если реализовать - государство от этого ничего не потеряет. Выиграет миллиард. Если мы не выполним те обязательства, которые мы берем на себя, то мы не только рискуем тем, что у нас там "зависло", но мы еще рискуем теми деньгами, которые мы должны сегодня откуда-то из каких-то банков вытащить, которые работают, или из кошельков, из банок, и положить на то, чтобы оздоровить этот банк.

- Сколько времени есть у НБУ, чтобы вам ответить?

Валерий Мищенко: 20 марта числа заканчивается строк временной администрации в банке. От того, что банк объявил, что он как бы он приступает после 20-го числа к ликвидации банка, наши планы не меняются. К сожалению, в законодательстве возможностей на данном этапе как-то вмешаться нет. Только воля Нацбанка может быть, воля правительства. Давайте мы прислушаемся, возьмем этот срок, еще дадим какой-то срок, или мы судом остановим эту процедуру. Это будем абсолютно законно. По процедуре мы, к сожалению, можем судиться. Но это не значит, что мы будем злоупотреблять этим правом.

Здесь уже чтобы государственный подход был, и понимание правительством Нацбанка, давайте пойдем на встречу и каким-то образом что-то сделаем. Здесь очень сложная законодательная база для нас. Не было этого раньше. В таком же количестве банки не "ложились". Это был хороший кусок для зарабатывания денег - распродажа активов банка. Что касается конкретно VAB, то у нас такое впечатление, что Бахматюк не смог найти общий язык с Национальным банком. Почему? Мы не знаем. Кто здесь виноват? Мы тоже не знаем. Но понимаем, что в банке были нарушения. И что ситуацию нужно менять.