Ник Белогорский: Запрещать Russia Today - это не американский подход. Украина должна создавать свою альтернативу

Революция Достоинства привела немало украинцев к переосмыслению себя. События на Майдане разбудили и сплотили украинскую диаспору. «Отцы, ностальгирующие по Украине, и дети, ее не знающие» объединились в разнообразные политические и волонтерские движения для помощи своей исторической Родине.

Один из основателей Майдана в Сан–Франциско, президент благотворительного фонда «Nova Ukraine» Ник Белогорский дождливым киевским днем пришел в пресс-центр «Главкома» со словами «Потрясающий город, потрясающие киевляне».

Родился Николай в 1981 году в Харькове. В 1997 году уехал вместе с мамой жить в Канаду в город Ванкувер, выучился на программиста, специализировался на защите от компьютерных вирусов. А в 2006 году переехал в Сан-Франциско, работал в Facebook. Теперь он занимается борьбой с вирусами и хакерами уже в собственной компании Cyphort, обслуживая крупные корпорации.

Чем украинская диаспора из Силиконовой Долины готова помочь нашей стране, готово ли государство принять эту помощь, как диаспора давит на правительство США и почему Антимайдан в Америке не умирает? На все эти и многие другие вопросы Ник Белогорский отвечал искренне и с присущей американцам раскованностью.

Ник, кем вы себя идентифицируете – русский, украинец или американец какого-то происхождения?

Я родом из Харькова, папа у меня - русский, а мама - украинка. С начала Майдана мне пришлось как-то идентифицироваться кто я – русский или украинец. Раньше я всегда представлялся русским потому, что в Америке мало кто знает, что такое Украина, кто такие украинцы. И после Майдана я не мог уже представляться как Russian Nick. Я поменял все пароли, которые у меня были связаны с Russian Nick. Вот так произошла моя самоидентификация. Сейчас я представляю Украину в Калифорнии, создал неприбыльную общественную организацию «Nova Ukraine», это вторая по размерам в Америке украинская НКО.

Что привело вас в Украину?

Я приехал сюда впервые за последние три года. Приехал на день рождения моего отца, ему исполнилось 60 лет. Он живет в Харькове. За неделю пребывания в Киеве, я влюбился в этот город, ведь я никогда не бывал на Крещатике, на Майдане. В Киеве бывал только проездом. Сам город поразил людьми, киевляне очень разные. Они душевные, красивые и просто потрясающие люди. Я видел, конечно, энергию этих людей с экрана телевизора в Америке, когда показывали события на Майдане, но совсем другие чувства возникают, когда ты непосредственно общаешься с людьми. За неделю моего пребывания в Киеве я успел встретиться с журналистами, депутатами, волонтерами.

Три недели назад «Nova Ukraine» помогла отправить контейнер с вещами для переселенцев, собрали 900 коробок с обувью, вещами, детскими колясками. Все будет развозиться по таким городам как Мариуполь, Харьков, Славянск. Мы со времен Майдана занимаемся поставками гуманитарной помощи.

Как для вас все началось?

В декабре 2013 года, когда я по телевизору увидел, что происходит в Киеве на Майдане, у меня внутри все перевернулось, меня все взяло за живое. Тогда я позвал своих друзей и предложил им выйти под консульство Украины в Сан-Франциско. Тогда нас вышло около 500 человек. Это создало резонанс, и в других городах люди тоже стали выходить. Мы сделали живую трансляцию на Майдан, пели гимн, и такие акции были регулярными, всего где-то 12 демонстраций мы провели. Также мы собирали деньги на Майдан, для Автомайдана, ставили американскую палатку на Майдане в Киеве и там раздавали какую-то помощь. Что важно: во время Майдана мы нашли в Калифорнии много украинцев, которые себя идентифицируют с Революцией Достоинства.

То есть революционные события в Украине консолидировали украинцев в Америке?

Именно! Ведь мы не знали, сколько нас, многие не идентифицировали себя как украинцы. Удалось объединить молодое поколение, так сказать фейсбук-поколение украинцев в Америке и старшее поколение, которое приехало в Америку много лет назад и существовало при церкви. Эти две группы людей были разрозненны и не общались в одном каком-то движении. И нам удалось их всех объединить. Как оказалось, в Калифорнии 100 тысяч украинцев, из них 10 тысяч – это фаны нашей организации на Facebook.

А чем занимается ваша организация?

Nova Ukraine была создана уже после майдановских событий, в марте прошлого года. Мы просто начали размышлять, что нам всем делать дальше и как мы будем помогать Украине. Так и родилась идея. Нас всего шесть директоров в Совете: это Милена Наймарк из Киева, Ирина Билокинь родом тоже из Киева, Костя Кислый из Крыма, Остап Коркуна из Львова, Миша Симбирский из Харькова и я, Николай Белогорский. Наши главные цели – это популяризировать Украину в Америке, рассказывать о культуре, обычаях, информировать о текущих событиях в Украине. Вторая цель – это собирать гуманитарную помощь, деньги, вещи, медикаменты…

Как вы собираете деньги? Ходите с ящиком для пожертвований на перекрестках, как в Киеве?

Нет, ну что вы! Мы делаем анонс акции в интернете, и люди со всего мира нам начинают перечислять деньги. Иногда удается собрать 100 долларов, иногда 1000 или 10 000. А потом через проверенные каналы мы переправляем деньги. На эти деньги закупается то, что нужно людям, а мы, в свою очередь, получаем отчет в виде фотографий и чеков. И в в этом формате, например, на Новый Год, мы купили подарки для более ста детей, чьи отцы погибли в АТО.

Кто больше жертвует – выходцы из бывшего СССР или американцы?

Количественно больше жертвуют «наши» – украинцы, русские, белорусы, казахи, 90% наших пожертвований идут от них. Но по суммам где-то 50/50 , потому что 10% американцев дают гораздо больше по деньгам. А всего с начала Майдана нам удалось собрать 100 тысяч долларов. Во время Майдана я вообще собирал на свой собственный счет и меня предупреждали, что, мол, будь осторожней, а то придет к тебе в гости налоговая полиция. Пока не пришли (улыбается).

Недавно со Славком Вакарчуком удалось наладить связь: сперва мы устроили его встречу с украинской диаспорой, а потом мы организовали ему концерт в Сан-Франциско, привели тысячу человек, и все деньги от концерта он тоже отдал. На эти деньги мы купили медицинское оборудование на машины скорой помощи в зоне АТО на сумму около 22 тысячи долларов.

То есть люди в Америке не жадные.

Дело не в жадности. Американцы привыкли 10-15% своих доходов жертвовать на то, что им важно. Кто-то отдает на экологию в Гринпис, кто-то - на права животных и прочее. Государство возмещает эти расходы следующим образом: сумма, отданная на благотворительность, не облагается налогом. И это финансово ощутимо. Например, у программиста в Калифорнии может быть годовой доход в 100 тысяч или в 150 тысяч долларов. Если, скажем, он 10 тысяч отдаст на благотворительность, то получит обратно примерно 40%, как скидку с налога. Такой подход стимулирует и большие компании тоже жертвовать. Например, большая корпорация может дать деньги на ту же сумму и на ту же цель, на которую пожертвовал их работник. Таким образом, удваивается финансовая помощь.

И третья цель вашей организации?

И третья цель нашей организации, наверное, самая сложная. Это борьба с коррупцией в Украине и построение гражданского общества в Украине. Мы пытаемся из Америки влиять на ситуацию.

Вот тут подробней. Как вы дистанционно будете бороться с коррупцией в Украине?

Понимаю вашу иронию (улыбается). Мы хотим помочь интеллектуально. Стараемся привлечь в Украину лучшие умы из Стэнфорда, из Силиконовой Долины, хороших программистов, которые пишут антикоррупционное обеспечение, софт. И помочь деньгами тем организациям, которые работают в нише борьбы с коррупцией.

Наша организация хочет привезти в Украину компьютеры и оборудовать ими классы. В перспективе мы хотим, чтобы в этих классах велись он-лайн-тренинги, лекции с профессоров из Стэнфорда, известных программистов из Силиконовой Долины. Этот проект в первую очередь рассчитан на переселенцев, которым надо поменять профессию, обучиться новой специальности. Мы понимаем здесь, в Америке, что доставка только гуманитарки не решает проблем. Кроме рыбы, нужно человеку дать удочку. Вот мы и хотим дать такую условную удочку.

Второй проект, который я веду - это Facebook for Ukraine, я пытаюсь убедить эту компанию открыть офис в Украине, пытаюсь также взаимодействовать с модераторами Facebook, которые банят украинцев за их посты, и таким образом косвенно выступают на стороне российской пропаганды. Я пытаюсь эту ситуацию изменить. В том числе, объясняю украинцам, что можно писать на ФБ, а от чего лучше отказаться.

Я также пытаюсь помочь открыть офис PayPal в Украине, чтобы украинцы могли получать денежную помощь через эту систему. Есть и другие проекты из Силиконовой Долины, в которых задействованы наши участники, работающие в американских компаниях и имеющие выход на людей, принимающих решения.

Опыт Саши Боровика свидетельствует об обратном. Украине не нужны люди с другим мышлением?

(смеется) Это провокационный вопрос! За последнее время я встречался с некоторыми депутатами, представителям власти. Признаюсь, у меня двоякое впечатление. С одной стороны мне хочется помогать Украине, и, наверное, невозможно помочь стране, не работая с ними. А с другой стороны, мне кажется, как и в ситуации с Боровиком, они не готовы пока работать с иностранными экспертами, иностранными волонтерами. Действительно, они не приемлют эту помощь, они хотят все делать по-своему. И у меня очень много вопросов к этой власти. И я пока не уверен, хочу ли я работать с нею, или помогать людям напрямую.

На ваш взгляд, какие ошибки допускает власть? Мы уже год ждем реформ…

Мне кажется, изначально были очень завышенные ожидания результатов реформ. Нельзя ожидать, что вот мы выберем этих людей, и они сразу исправят всю систему, произойдет люстрация, исчезнет коррупция… Это все были мечты украинцев, что все будет очень легко.

Нужно менять каждого из нас. Например, не брать и не предлагать взятки. Я вижу некоторые изменения в стране, но в то же время, я вижу, как трудно коалиционному правительству. Ведь ему приходится учитывать интересы разных партий.

Кроме этого, украинский чиновник не так себя осознает в работе, как, например, чиновник в Америке. В Америке покупатель, клиент всегда прав. Чиновники очень гордятся тем, что работают и делают свою работу хорошо. Вежливость и услужливость в крови у американского чиновника. А в Украине это хамство, и чувство, что вы мне, чиновнику, должны. В Америке защищаются права меньшинства, особенно в Калифорнии. Страна думает, как не унижать никого, как дать всем равные права в работе, в жизни. А в Украине больше идет борьба за выживание.

При такой картине разве иностранные инвесторы готовы вкладывать в страну?

Не поверите, но готовы. Я знаю сотни американцев, которые готовы вкладывать в Украину и в частности в IT-индустрию. Потому что страна на мели, а это значит, что выгодно. Кроме этого, здесь очень сильный мозговой потенциал, очень много сертифицированных программистов. По их количеству Украина на третьем или четвертом месте после Америки и Индии.

Здесь есть уже сильная система аутсорсинга. И сейчас начинают появляться стартапы, которые работают отсюда и на себя, а не на какую-то американскую компанию, которая забирала бы всю прибыль. И американцы видят здесь возможность «вложится на уровне первого этажа» и подняться до самого верха. На рынок они войдут по не очень большим ценам. Они на это смотрят как на дикий Запад.

А вот потенциальных инвесторов из диаспоры не так много. Я знаю двоих-троих человек. Думаю, надо всех привлекать. Даже если это российские деньги. Главное, чтобы люди были правильные.

Вы один из организаторов Майдана в Сан-Франциско. Что теперь с этим движением? Какие задачи ставите?

Майдан в Сан-Франциско все еще существует. У него есть свой сайт maydansf.com. Я от его деятельности отошел и начал заниматься Nova Ukraine, но мы поддерживаем связь. Майдан Сан-Франциско собирает деньги на армию, они покупают рации, каски, беспилотники. То есть продолжают помогать майдановцам, которые пошли на фронт.

Майдан Сан-Франциско также решает и политические задачи. Ребята собирают митинги, когда нужно поддержать Украину. Сейчас это происходит централизованно. Появились контакты с представителями МИДа Украины, организаторами майданов в других городах Америки. Они теперь контактируют друг с другом, у них есть общие группы в соцсетях.

Митинги стали более четкими в своих требованиях и давлении на правительство США в том, что касается Украины. И правительство прислушивается и реагирует на украинскую общественность. Например, мы написали письма сенаторам, Бараку Обаме, мы получали от них ответы. Благодаря давлению украинской диаспоры в Америке, а нас более 1 миллиона человек, Барак Обама принял законы о помощи Украине и выделил деньги. Единственное, чего он не сделал пока, это не дал оружие. Но и этот вопрос обсуждается. И мы продолжаем его лоббировать.

А какая судьба постигла Антимайдан в Америке? Он еще не умер?

Где-то треть российской диаспоры поддерживает украинцев в Америке, они приходят на наши акции, жертвуют деньги и так далее. Еще треть вообще аполитичны, они стараются от всего дистанцироваться. И где-то треть российской диаспоры поддерживает Путина, сепаратистов, террористов, борются с «украинским фашизмом». Они это делают активно, они приходят пикетировать наши митинги. Припоминаю случай, когда мы собирались возле российского консульства, эти люди тоже пришли, вызвали полицию, полиция стала между нами и ними, они выкрикивали свои лозунги, они мешали нам петь гимн. Они, конечно, не были радикальны, камнями никто в нас не бросался, но и достичь с ними взаимопонимания не удавалось.

Странные люди из Антимайдана: живут в свободной стране, имеют доступ к альтернативным источникам информации. Что мешает им прозреть и понять, что Путин – это…?

А что мешает нам всем смотреть на мир объективно? Катастрофически не хватает качественного русскоязычного контента для эмигрантов, который будет рассказывать об Украине. Даже мне было трудно следить за Майданом, потому что многие правдивые статьи были написаны только на украинском языке, а им не все владеют. А от русскоязычных сайтов, которые я раньше читал, мне пришлось отказаться в силу их заангажированности. Я понимаю, что нельзя смотреть Russia today и другие прокремлевские СМИ в Америке, но, к сожалению, они самые популярные среди русскоязычных эмигрантов.

Например, Молдова запретила пропагандистские каналы России. Почему США не запретят?

Это вряд ли произойдет, потому что Америка – это демократическая страна. Там вообще трудно что-либо запретить. Но такие попытки уже делаются, например, речь идет о том, чтобы отозвать лицензию у Russia today, запретить некоторые программы. Это сложно сделать, потому что Америка всегда в постоянном выборе – как сделать правильно, и в этом выборе она всегда делает ставку на свободу слова, на Конституцию, на защиту разных точек мнения. Недавно была большая петиция запретить Техасскому Университету проводить лекцию российского одиозного идеолога Дугина. Не смогли запретить. По скайпу он делал лекцию, на нее пришло два человека, но она все равно состоялась.

Запрещать - это не американский подход. Украина должна создавать свою информационную альтернативу в Америке.