«Крымская дипломатия» Кремля

В современной культуре присутствует множество выражений и политических клише – «последнее китайское предупреждение», «секрет Полишинеля», «мировая закулиса», «империя зла», «желтая пресса» и так далее. Своими действиями в Крыму и на Донбассе Москва породила множество новых выражений: «зеленые человечки», «туристы Путина», «ихтамнеты», «Крымнаш» и создала новый тип «дипломатии», который в будущем историки и политологи могут назвать «крымской дипломатией».

«Крымская дипломатия» представляет собой политический процесс, в котором переговоры с оппонентами начинаются не перед конкретным действием, а после него с целью закрепления результата и для торговли с ним. «Полезем в драку, а потом подумаем» – удел уличной шпаны, но он пришелся по духу нынешнему российскому руководству, впитавшему полукриминальные правила Питера образца 90-х годов.

Владимир Путин полагал, что аннексия Крыма, война на Донбассе являются достаточным основанием для того, чтобы с ним «считались» и «договаривались» о новом переделе мира и возвращении к ялтинско-потсдамской системе международных отношений, завершившейся еще в ноябре 1989 года вместе с падением Берлинской стены. Российские власти искренне уверены, что Украина находится под «внешним управлением», а на Донбассе им противостоит не ВСУ и добровольцы, а некий мифический «легион НАТО».

С позиции здравого европейского человека, подобное поведение выглядит абсурдом и даже идиотизмом. Государство с сырьевой экономикой меньше любой развитой страны Евросоюза не может требовать, чтобы с ним считались так же, как с СССР. И наличие ядерного оружия теперь не является «железным аргументом». В современном мире уровень мощи оценивается в общем техническом и экономическом превосходстве, а не только в военном. Через полтора года после крымской авантюры российская экономика представляет собой жалкое зрелище, а пресловутая «стабильность» пала жертвой нефтяных котировок. В таких условиях путинская Россия никогда не станет ровней Западу, так она не способна ничего произвести, кроме сырья, «гибридной войны», антиамериканизма, интеллектуального мракобесия и глупого пафоса.

Не стоит путать «крымскую дипломатию» с известным выражением Наполеона «Ввяжемся в драку, а там посмотрим», которое предполагает открытое противостояние. «Крымская дипломатия» Кремля – сочетание тайной операции с шантажом, блефом и реальной политикой, в которой значение государства на мировой шахматной доске зависит от силового потенциала.

Аннексией Крыма Москва попыталась поставить Запад перед фактом передела послевоенных границ. С точки зрения традиционной дипломатии, такое поведение – вопиющее хамство и преступление. Последний раз в Европе подобные эскапады позволял себе только Гитлер. Прецедент Косово, на который так любят ссылаться в российском МИД, не может служить оправданием захвата украинской территории. Край, населенный албанцами, отделили от Сербии, но к Албании не присоединили. История «присоединения» украинского полуострова к Российской Федерации сопоставима с аннексией Судетской области, которую нацисты провернули в 1938 году.

После того как участники «крымских событий» всплыли на Донбассе, Москва начала тайно дестабилизировать ситуацию, используя войну и политический хаос в регионе в качестве актива для переговоров с Вашингтоном и Брюсселем. Получилось крайне плохо. Влезть в драку оказалось гораздо дешевле, чем из нее выйти. Кремль, как и все российское общество, теперь не может обойтись без милитаристской истерии, ставшей для него политическим допингом.

Примеры «крымской дипломатии» можно обнаружить едва ли не в каждом действии Кремля за последние полтора года. Из недавнего: российские СМИ раструбили новость о том, что президент Владимир Путин поручил премьеру Дмитрию Медведеву подписать соглашения по созданию российской военной базы в Белоруссии. Информация подавалась Кремлем так, слово вопрос по базе уже решенный, и спрашивать мнения белорусов не нужно.

Ярчайшим примером «крымской дипломатии» стала отправка Медведева на «переговоры» с США по сирийской проблеме. Хотя, на самом деле, согласия о начале таких переговоров со стороны Белого дома не было. Администрация Барака Обамы даже не стала обсуждать с Путиным возможность таких переговоров. И тут сработала логика: сначала сделаем, а там посмотрим. Американцы «отшили» Медведева, давая Кремлю понять, что не собираются обсуждать войну в Сирии в двустороннем формате. Москве никто не доверяет, потому что российские власти рассказывают о войне с ИГИЛ, в то время как удары наносят только по гражданскому населению и по умеренной оппозиции. Равно как Путину не доверяют в минском процессе, готовясь при необходимости ужесточить санкции.

«Крымская дипломатия» Москвы вступила в ожесточенное противоречие с российской пропагандой. На государственных телеканалах разные киселевы-соловьевы извергают тонны геополитического маразма, рассказывая наивному российскому обывателю про «ядерный пепел», «Путин всех переиграл», высмеивая американцев и европейцев. Но при этом Путин и его команда жаждут прямых переговоров с американцами, отчаянно пытаясь смыть с себя клеймо политических изгоев.

Похоже, в Белом доме осознали, что политика «перезагрузки» оказалась ошибкой. Увы, Барак Обама в свой первый президентский срок пытался сделать нормализацию американско-российских отношений краеугольным камнем внешней политики. Не получилось. И виноваты в этом сами россияне, которые любой компромисс априори воспринимают как слабость.

Как только Запад снижает градус политической риторики в отношении Москвы, та автоматически начинает наглеть. Крымские события, неудачные попытки европейцев «умиротворить» Путина на востоке Украины за счет интересов нашей страны показали, что Кремль просто так не остановится. И тут аналогии с гитлеровской агрессией имеют основания. США всем своим видом показывают, что не собираются иметь дело с нынешним российским режимом. И следующий американский президент (неважно, демократ или республиканец) будет вынужден вести более жесткую линию в отношении Москвы. «Крымская дипломатия» Москвы в таком свете перейдет сначала в фазу «крымского базара», а потом – и «крымского отступления».