Миллиардное шоу, которое никто не увидел

В Астане был возведен настоящий футуристический город для проведения Всемирной выставки и демонстрации национального бренда на международной арене. Проблема в том, что туда забыли пригласить гостей.

Я мог наслаждаться Грецией практически единолично. Пока я шел по туннелю философов, вокруг меня крутились пылавшие энтузиазмом молодые казахи. «Вот греческий алфавит! Он насчитывает 24 буквы и был первым языком науки. Прошу вас, сюда, сделайте фото на берегу моря». Они подталкивали меня к средиземноморскому декору, и, оказавшись один против пятерых, я был вынужден слушать их нескончаемые объяснения.

То был второй (и очень солнечный) день Экспо-2017, которая проходила на периферии казахской столицы Астаны. Эта выставка представляет себя «Олимпийскими играми экономики, торговли и культуры», событием мирового значения, в рамках которого каждая страна-участница демонстрирует свои достижения в собственном павильоне, где собираются толпы людей, чтобы увидеть собранные со всех уголков мира экспонаты.

Только вот на первой Экспо на постсоветском пространстве никаких толп не было и в помине.

Выставка проводилась на периферии Астаны, неподалеку от одной из множества находящихся там стройплощадок. По такому случаю там был разбит парк. Объект назвали «городом будущего», хотя по виду он скорее напоминал большой конференц-центр. Организаторы отметили, что он сам обеспечивает себя электроэнергией благодаря применению ветряных и гидроустановок. Павильоны занимают пространство от небольшой комнаты до нескольких этажей, они расположились в новых зданиях, выстроенных вокруг большой сферы из черного стекла — павильона Казахстана. При взгляде с запада купол поднимается выше окрестных домов. «Есть два способа разозлить казахов, — отметил один из гостей, — Упомянуть фильм „Борат“ и назвать их купол „Звездой смерти“».

Пустынный павильон

Отмечать очевидное отсутствие гостей не было необходимости. Пустовал не только павильон Греции. Во многих из них не было никого, кроме сотрудников. Представительства значимых стран вроде Китая, Германии и США принимали время от времени группы в десяток посетителей, однако снаружи в отведенных под очереди местах не было ни души. На улицах у двух из троих прохожих были бейджи сотрудников выставки. Мое внимание привлек удивительный разговор двух европейских делегатов: «Нужно готовиться к тому, что в худшем случае у нас вообще никого не будет». С течением лет казахские организаторы понемногу сократили прогнозы по числу посетителей, которые ожидаются за три месяца Экспо: пять миллионов, потом три миллиона, и, наконец, два миллиона.

В день открытия, по официальным данным, речь шла всего о 10 тысячах гостей, однако это оказалось явным преувеличением.

На следующий день толпы стали еще скуднее. В китайском павильоне на экран был выведен вид на выставку с самолета, однако снаружи отведенного под нее участка улица была пуста, не считая дымившего сигаретой охранника. В обеденное время пустые столы на верандах и на застекленном втором этаже ресторана придавали всему вид провинциального аэропорта в два часа ночи.

Во время моей прошлой поездки на Экспо-2010 в Шанхай на улицах было не протолкнуться: число посетителей составило 73 миллиона человек. Последняя «специализированная» Экспо (такие мероприятия обычно проводятся в меньшем масштабе в перерыве между проходящими раз в пять лет Всемирными выставками) в свою очередь была организована в прибрежном корейском городе Йосу в 2012 году и привлекла восемь миллионов посетителей. Официально Астана продала 670 тысяч билетов, однако насчет этих цифр имеются серьезные сомнения. В то же время организация мероприятия определенно обошлась в сумму от трех до пяти миллиардов долларов. О чем думали организаторы Экспо, когда передали право проведения Астане? И как эта столица в отдалении от остального мира столица вообще стала кандидатом?

Раньше Экспо была значимым международным событием, возможностью для государства-организатора и стран-участниц показать свою мощь широкой аудитории. Первая выставка прошла в 1851 году в Лондоне в построенном специально для этого Хрустальном дворце, став символом мощи и славы викторианской Великобритании. Всемирная выставка 1889 года оставила Парижу в наследство Эйфелеву башню. Экспо-1939 в Нью-Йорке проводилась под лозунгом «Строим мир будущего» и представляла утопический научно-фантастический мир с машинами на атомной тяге и роботами-слугами. На протяжении почти всей холодной войны США и Советский Союз возводили павильоны, чтобы выставить напоказ свое социальное и технологическое превосходство.

Тем не менее с 1980-х годов Экспо по большей части выпала из поля зрения западной публики. Мероприятия все еще проводятся под контролем расположенного в Париже Международного бюро выставок, но в наши времена дешевых авиабилетов и развитой связи больше нет смысла смотреть на стилизованное представление Испании, Таиланда или Египта. В то же время частные предприятия стали играть намного большую роль на этих выставках, увидев в них возможность представить свою продукцию и произвести впечатление на потенциальных клиентов. Закон 1999 года даже не дает американскому правительству выделять средства на свой павильон, который с тех пор полностью зависит от частных меценатов.

Как бы то ни было, в развивающихся странах Экспо все еще привлекает к себе большое внимание. Широкой публике в этих уголках мира до сих пор интересно прикоснуться к далеким местам и народам.

У их правительств в свою очередь появляется возможность показать себя существенной, пусть и все менее многочисленной международной аудитории. Будучи редактором поддерживаемого китайским правительством издания The Global Times в 2010 году, я был вынужден работать над десятками статей о шанхайской Экспо и ее значимости для страны. Да, они были невероятно скучными, но с официальными СМИ все всегда обстоит именно так: они вогнали бы вас в сон, даже если бы речь шла об Олимпийских играх по сексу.

Наслоение абсурда

Казахстан практически неизбежно должен был рано или поздно выставить свою кандидатуру на проведение выставки. Обладающей огромными природными ресурсами среднеазиатской стране удалось с наибольшим успехом выбраться из руин Советского Союза. При режиме автократа Нурсултана Назарбаева (бывший лидер местной компартии беспрепятственно пришел к власти после распада СССР) экономика стабильно развивалась, что никак не отменяло взятую в ежовые рукавицы прессу и повальную коррупцию. Международное влияние страны все еще весьма невелико.

С 1990-х годов она всячески стремится исправить это и принимает у себя остальных при любой возможности. За последние годы тут прошло множество мероприятий от футбольных соревнований до встреч международных лидеров, не говоря уже о мирных переговорах по Сирии.

Отчасти динамика страны в организации подобных событий связна с эго Назарбаева. 76-летний президент все чаще задумывается о том, что оставит после себя. Одна из главных достопримечательностей Астаны — Музей первого президента, возведенный еще при жизни мавзолей. Кроме того, некоторые из проводимых в Казахстане мероприятий попросту абсурдны: как отмечает эксперт по диалогу религий, состоявшийся там Международный религиозный конгресс был «чистой потерей времени, потому что организовывался на манер советских мероприятий по религии и миру, которые были для репрессивных режимов способом создать видимость».

Как бы то ни было, этим все не ограничивается. Весь остальной мир мало что знает о Средней Азии и даже не представляет себе, где Казахстан и кто там живет. Поэтому для казахской гордости очень важно найти национальную историю, которую можно поведать миру (или подходящий для продажи бренд, если говорить о бизнесе).

Всех казахов объединяет одно — гостеприимство. Если другим среднеазиатским государствам не удалось нащупать мощный символ постсоветской идентичности, казахи прекрасно понимают, что именно хотят подчеркнуть в первую очередь. Они очень, очень любят рассказывать вам о своем радушии. «Экспо очень важна для нас, потому что казахи по своей сути — дружелюбный народ. Мы хотим принять всех, — заявила мне Тилик Жуннунсова, начальница одного из астанинских офисов.

«Раньше Казахстан был торговой точкой на Шелковом пути, и поэтому у нас всегда рады гостям». Важности гостеприимства была посвящена целая стена в казахском павильоне.

Эта культура радушия вполне реальна, однако отнюдь не уникальна. Речь идет не о казахском изобретении, а об общей традиции, которая уходит корнями в тюркско-арабское кочевничество в Средней Азии и на Ближнем Востоке. Казахстан потратил миллиарды на эти мероприятия, хотя почти половина его населения до сих пор живет на 70 евро в месяц. Как бы то ни было, такой курс — скорее на пользу молодой нации. «Меня на самом деле восхищает в казахах то, что сейчас, когда все отворачиваются от остальных, они стараются наоборот встать к ним лицом», — отметил директор по связям с общественностью американского павильона Энтони де Анджело (Anthony de Angelo).

Всего один соперник

Путь Казахстана к проведению Экспо оказался легкой прогулкой. Страна подала заявку в 2012 году, когда единственным кандидатом был бельгийский Льеж. Раз Экспо-2015 должно было пройти в Европе (Милан), в казахской казне водились заработанные на нефти деньги, а Бельгия увязла в европейском долговом кризисе, добиться победы оказалось нетрудно. Кроме того, в МБВ были рады заявить о проведении первого Экспо на территории постсоветского государства.

Как и в ситуации с Олимпийскими играми, организация Экспо становится менее привлекательной перспективой в период экономических трудностей из-за практически гарантированной потери денег. Тем не менее она все еще зачаровывает тех, кто хочет вырваться вперед на международной арене. Казахстан проиграл Китаю (с разницей всего в четыре голоса) в борьбе за проведение зимней Олимпиады 2022 года: Пекин был единственным соперником, поскольку все остальные города сняли заявки из-за недовольства жителей и финансовых трудностей.

Именно тогда была допущена первая ошибка. Естественным местом организации выставки должна была бы стать Алма-Ата, самый большой город и бывшая столица страны. Она не только больше по размерам, но и находится в более легкодоступном месте, не только для казахов, но и для их соседей из Средней Азии.

Тем не менее с 1997 года казахское правительство размещается в недавно построенной Астане, в тысяче километров к северу от Алма-Аты, в окружении степей на границе южных регионов Сибири. Город напоминает нечто среднее между парком развлечений и большой стройплощадкой: торговые центры соседствуют с большими дворцами (которые, понятное дело, построены для проведения международных мероприятий) и стоящими неподалеку жилыми домами. Назарбаев выделяет нефтедоллары известным архитекторам вроде японца Кисе Куракавы и британца Нормана Фостера для создания нового города. В результате город полон гигантских блестящих на солнце строений, которые, кажется, вот-вот превратятся в «трансформера».

Полупустой город

Большая часть Астаны красива, но в то же время полупуста, а гостиницы дороги до абсурда: цены задирает вверх бесконечный поток иностранных делегаций и официальных лиц из регионов, которые в любом случае живут за государственный счет. «Это трепетный город», — образно охарактеризовал его глава американского павильона Джошуа Уолкер (Joshua Walker) журналу Forbes. Церемония открытия, конечно, вызвала пробку (невиданное по местным меркам дело) из-за долгой процессии внедорожников, однако в целом спокойствие города ничто не нарушило. Прогуливаясь по городу, я обычно в одиночестве подходил к памятнику с табличкой или причудливому кусту в форме динозавра.

Для привлечения иностранных гостей усилия почти не прикладывались. В России для этого проводили (пусть и довольно бессвязную) рекламную кампанию, однако тут не было сделано почти ничего. Air Astana обещала бесплатные билеты на выставку всем, кто пользуется услугами компании, однако выдававшие их аппараты в аэропортах Алма-Аты и Астаны были сломаны.

В одном астанинском парке мне как-то повстречалась парочка уставившихся на карту китайских туристов («Думаю, мы тут, видишь, тут находится большая стеклянная пирамида»). Как оказалось, один из них живет всего в нескольких километрах от меня в Пекине. Этот отставной член руководства Компартии был большим поклонником Экспо. «Мне очень понравилось в Шанхае, — вспоминает он с улыбкой на лице. — Там было столько стран! Я был так рад, что в этом году проходит новая Экспо рядом с Китаем». Они были единственными туристами. Радушие — это, конечно, хорошо, но гости тоже не помешали бы.

Недовольство населения

Кроме того, у многих казахов возникло ощутимое недовольство по поводу Экспо. Да, зачастую люди испытывали гордость. «Мы готовимся к этому четыре года! Даже дети знают, что такое Экспо», — заявил мне бизнесмен Николай Герман. Тем не менее в казахских соцсетях все чаще звучат жалобы и упоминаются случаи, когда людей насильно заставляли покупать билеты. Рассказывают о трате средств пенсионного фонда на финансирование Экспо, не говоря уже об абсурдности выделения миллиардов на проект, который призван подчеркнуть национальную гордость, в то время как «половина страны до сих пор испражняется в выгребные ямы».

Не стоит забывать и о коррупции. Казахское правительство уже признало факт кражи миллионов долларов в зоне строительства. Руководитель организации Экспо, ответственный за строительство и директор занимающейся выставкой компании были задержаны за расхищение средств (отчасти это стало следствием конфликтов в олигархической элите страны). Удивительным это никак не назвать: Казахстан — очень сильно коррумпированная страна, и Экспо, как и любое другое крупное событие, становится идеальной площадкой для мошенников. Выставка 2015 года в Милане тоже сопровождалась коррупционными скандалами, что обострило окружающий мероприятие цинизм.

«Правительство заставляет бездомных проходить через турникеты, чтобы раздуть цифры», — рассказал пожелавший сохранить анонимность житель Астаны. Казахстан занимает 157 место в рейтинге свободы прессы, и инакомыслящих в стране нередко задерживают. «Конечно, я не пойду, это для таких людей, как вы, — сказал рабочий Талгат, указав на меня мозолистым пальцем. — А не для таких, как я».

Нескончаемая череда

Как бы то ни было, наверное, главным препятствием для наплыва посетителей стал тот факт, что Экспо была попросту скучной. Тема выставки «Энергия будущего» повлекла за собой нескончаемую череду коммерческих видео о солнечной и ветряной энергетике. Чем богаче нефтяное государство, тем активнее его павильон рассказывает о стремлении его руководства к альтернативной энергетике. «Пожалуйста, зайдите в павильон Shell, — просил меня казахский сотрудник. — Это прекрасная компания». Многие видео заканчивались кадрами улыбающихся зрителю девушек в откровенной одежде, а израильтяне переплюнули всех остальных, показав настоящую танцовщицу (в не менее откровенном образе), чтобы вознаградить зрителя за просмотр ролика.

В целом, мало кто решил действительно выложиться. Представленные в павильонах технологии были лишь отражением не раз виденных идей. Я снова и снова нажимал на кнопки, которые подсвечивали диграммы с изображением щадящих экологию домов. В некоторых павильонах бюджеты явно урезали. Так, у Венесуэлы оказалась лишь пустая комната с несколькими фотографиями на стенах. («В любом случае, те из них, кто приехал сюда, могут катиться куда подальше, — отмечает другой делегат. — Как они вообще посмели сесть в самолет, если их страна в огне?»).

Слоганы тоже начинают перепутываться между собой: «Земля энергии», «Энергия в воздухе», «Энергия в движении»… «В чем источник бесконечной энергии?— задается вопросом голос на записи в павильоне США. — В людях. В вас, во мне, во всех нас». Невольно оглядываешься, чтобы убедиться, что нас никто не пытается переработать в топливо…

Посреди всего этого было несколько значимых исключений вроде немецкого павильона с великолепным лазерным шоу. Создатель британского павильона Асиф Хан (Asif Khan) показал мне все лично. «Весь этот пейзаж, вплоть до листьев на деревьях, был создан компьютерами, — рассказал он, указывая на стены вокруг центральной юрты из подвешенных графитовых труб. — Погода тоже была запрограммирована, но чем чаще люди прикасаются к тенту, тем больше они воздействуют на нее». На моих глазах казахский мальчик развлекался с трубками, которые зажигались в темноте от движения его руки.

«Смотрите, — продолжил Хан. — Если казахский ребенок увидит это и вернется домой с мечтой стать ученым или инженером, извлечет для себя что-то, это будет означать, что я сделал свое дело».

Иногда в происходящем прослеживался смысл и помимо коммерции. Так, американские «студенты-волонтеры» фотографировались с местными посетителями под надписью Hollywood и болтали с ними по-русски. «Для многих казахов, это, наверное, первая возможность вживую увидеть американца, — отметил де Анджело. — Поэтому мы хотим, чтобы это оставило след. Когда мы говорим о представлении с ковбоями, в глазах стоящих перед телевизором людей разгорается настоящий интерес».

Некоторым странам хватило здравого смысла прислать своих музыкантов. Посетители смеялись, хлопали в ладоши и пели вместе с литовскими фольклорными танцорами в вытянутых головных уборах, которые кружились перед своим павильоном. На какой-то момент показалось, что все было не зря. Но потом я присмотрелся внимательнее: лишь четверо из 20 человек не были другими делегатами…

Перевод: inoСМИ