Ангела Меркель: Наша политическая сила не соответствует нашим экономическим возможностям

В интервью «Зюддойче цайтунг» (SZ) Ангела Меркель не признает за собой никакой вины за все катаклизмы своего 15-летнего правления. Миллион беженцев? Так их в мире 70 миллионов, надо же ФРГ взять хоть миллиончик. Банкротство Греции из-за перехода на евро? Мы просто не все учли. Про Украину и ее поддержку Майдана SZ г-жу Меркель даже не спрашивает. И так ясно, что Россия — «глобальный вызов». Как и Китай.

«Зюддойче»: госпожа канцлер, стоит ли Европа перед историческими выборами?

Ангела Меркель: в любом случае эти выборы имеют большое значение, это особенные выборы. Многие беспокоятся о Европе, в том числе и я. Это усилило у меня чувство ответственности за совместную заботу о судьбе этой Европы.

Можете ли вы сказать, что Европа «еще никогда не была в столь опасной ситуации»?

Мне трудно сравнить сегодняшнюю ситуацию в Европе с опасностями прежних десятилетий, поскольку тогда я при этом не присутствовала, а сегодня принимаю активное участие в событиях. Это лучше оценить со стороны. Однако Европе, несомненно, нужно найти новое место в изменившемся мире. Некоторые реалии, сложившиеся в послевоенное время, более не работают.

Это высказывание французского президента Эммануэля Макрона, который также принимает активное участие в событиях.

Это верно, но он занимается этим еще не так давно. В некотором смысле он все еще привносит некий взгляд со стороны. Это хорошо, что мы нашу Европу рассматриваем с различных точек зрения. Для того, чтобы строить Европу, уже недостаточно ссылки на семь десятилетий мира. Однако если не ориентировать Европу на будущее, то и дело мира может оказаться в опасности скорее, чем думают.

Европа расколота внутри и слаба во внешнеполитическом плане, как это можно увидеть в случае с Ираном. Как может это мобилизовать избирателей?

При самых разных интересах важно находить совместные решения — и это решающий фактор. Когда я, например, заседаю с 16 премьер-министрами федеральных земель, то сначала доминируют различия и расхождения. Однако мы не делаем из этого вывода, что федеральная система Германии находится в опасности, а работаем над поиском решений, которые в конечном счете должны выполнять все и которые продвигают страну вперед.

А что касается внешнеполитической слабости?

В вопросе Ирана Европа, с одной стороны, кажется слабой, потому что евро не является ведущей валютой, как доллар, и поэтому нам тяжело противопоставить что-то американским санкциям. С другой стороны, Европа все же продолжает развиваться. В вопросе иранского соглашения Германия, Франция и Великобритания идут другим путем, чем США. Здесь, при всех прочих различиях, у нас даже есть общие интересы с Россией и Китаем. То, что в этом важном вопросе Европа более не разобщена, как тогда, во время иракской войны (Германия и Франция в 2003 году отказались присоединиться к агрессии США и Британии против Ирака, повлекшей затяжную войну в этой стране, при этом Меркель как лидер ХДС была за участие во вторжении, и лишь позиция Герхарда Шредера, тогда канцлера от социал-демократической партии, спасла ФРГ от участия в войне — прим. ред.), ценно уже само по себе. Тем не менее, мы можем реалистично оценивать наши способности и должны укрепить их на будущее. В сотрудничестве по вопросам обороны мы находимся на верном пути.

Как сказываются на Европе глобальные вызовы из Китая, России, а также из США?

Они постоянно заставляют нас искать общие позиции. Зачастую это трудно ввиду различных интересов. Но нам это удается — возьмите, например, нашу политику в отношении конфликта в Украине. И наша политика в отношении Африки следует сейчас совместной стратегии, которую пару лет назад еще трудно было бы себе представить. Таким образом, шаг за шагом мы продвигаемся вперед. Но пока наша политическая сила не соответствует нашим экономическим возможностям.