«Если скажешь «в Украине все классно» могут расстрелять». История мариупольцев, сбежавших из РФ

С момента полномасштабного вторжения Россия депортировала на свою территорию около 500 тыс. украинских граждан. Вблизи оккупированных городов, российские военные обустроили фильтрационные лагеря. Перед переправкой в РФ, украинцев расспрашивают, как те относятся к России и к Украине, проверяют документы, среди мужчин ищут военных.

Некоторым людям, имеющим средства, возможности связи, вскоре удалось покинуть РФ. В их числе – семья Оксане и Руслану. Сперва, после прохождения «фильтрации», семья оказалась в Таганроге. Но 44-летний Руслан был задержан российской милицией «до выяснения обстоятельств». «Выяснение» длилось пять суток. После этого, как рассказала 37-летняя Оксана, пара решила покинуть Россию любой ценой.

Свою историю жительница Мариуполя рассказала в интервью «Главкому».

«Там было одно направление – в Россию»

Расскажите, как все началось?

Началось, как у всех, 24 февраля. Мы пробыли дома неделю, в нашем дворе еще было терпимо, отключили все коммуникации. Потом, перед 8 марта прилетело и к нам в дом, на 6-й этаж. Обстреливали. На первый этаж прилетело, там горело, разбомбили квартиры. В других домах тоже. 16 марта начали стрелять из танка в наш подъезд. Мы жили на третьем этаже, а они стреляли по верхним, по шахте лифта, 8–9 этаж. Это началось где-то в часов 12 и раза четыре шандарахнули. Мы прятались возле перегородки, потом вышли на улицу, посмотрели: 8 и 9 этаж вывалились.

Вы находились в доме во время обстрела?

Да. Мы с соседями начали решать: надо эвакуироваться. Мы не хотели уходить до последнего, надеялись, что все – обстреляли и больше не будут. И буквально через час началось снова, раз восемь они били в одну точку, и мы бегали из тамбура в комнату, потому что было очень много пыли. Мы даже открыли окна, чтобы хоть как-то пыль выходила. Потом, когда они закончили стрелять мы, взяли сумки, то, что было приготовлено в подвалы, и спустились на первый этаж. Верхние этажи вывалились полностью и заблокировали подъезд. Сначала мы не могли открыть дверь подъезда и начали выходить через первый этаж, через окна. Это просто наше счастье, что окна были без решеток. Пока мы выбирались – загорелся 4–5 этаж. У нас через дорогу спуск к морю, и там уже стояли солдаты из «ДНР». Они нам показывали мол «бегите-бегите». Мы спустились к морю, там был их пост, где нас посадили в машину и отвезли в Сопино. Это поселок такой у нас под Мариуполем, там у них блокпост. Когда нас туда привезли, там уже было достаточно людей. Потом нас привезли в Безыменное (поселок в Донецкой области, который контролирует «ДНР»). Там мужчины заходили в палатку – их там проверяли, досматривали, чтоб не было следов от автоматов, наколок, проверяли документы. На следующий день мы прошли эту, так называемую, фильтрацию. Без этой фильтрации-регистрации дальше выехать никуда нельзя было. Там было одно направление – в Россию. Ну, еще в «ДНР» можно было.

Что происходило во время «фильтрации»?

Эта фильтрация… Нас пофотографировали, взяли отпечатки пальцев, ладошек, проверили наши телефоны, наши паспорта и сказали: «все, можете ехать».

Не забирали документы?

Нет. Они взяли документы, проверили и отдали их обратно. Потом мы созвонились со знакомыми из Мариуполя, они были на машине. Мы приехали в Новоазовск, там нас забрали знакомые и мы уже поехали в Россию. На границе проверили только паспорта, дали миграционные карты и все...

Вас распределяли, в какой регион России вы должны ехать?

Мы ехали не централизованно, а на машине, сами. Так добрались в Таганрог. У нас друзья в Подмосковье, и мы еще думали куда ехать. Некоторое время не могли выйти на связь с родителями. Так вот, пока мы были в Таганроге, вышел на связь мой папа и потом мы поехали в Ростов. У меня в Польше брат, и он начал говорить, чтобы мы ехали к нему. Сначала мы хотели поехать через Беларусь. Когда в Ростове мы попробовали билеты на поезд – нам сказали, что Беларусь закрыла границы и не пускает к себе украинцев. Еще нам сказали, что мы вообще отсюда, из России никуда не выедем. Мы так и сели с сумками на вокзале… Я начала уже смотреть в Telegram, а там есть чат-боты, которые помогают выбраться из России и из «ЛДНР». Я туда написала и нам предложили вариант через Питер: Питер, Ивангород, Литва, Латвия и в Польшу. Но тогда нас очень смутило то, что на вокзале нам сказали, что никуда не выпустят. И мы отмели этот вариант.

Кто вам это сказал?

Продавец билетов. Мы выехали из России 1 апреля после того, как дождались моего папу. Вместе все-таки, не так страшно. Мы переночевали, и из Ростова уже поехали на Краснодар, а оттуда – в Тбилиси, в Грузию. На границе нас пропустили без проблем. Нас в автобусе было 8–9 человек, задержали двух мальчиков – один был из России, один из Мариуполя. Мы ждали три часа. Нашу семью выпустили без проблем. Единственное, что спросили, что мы так долго делали в России. Я и сказала, что ждали родителей. И все. Нас пропустили несмотря на то, что у нас не было загранпаспортов (только украинские паспорта). Мы просто не успели их сделать. В Тбилиси нас бесплатно поселили в отель: питание, транспорт, абсолютно все для украинских беженцев. Нам сказали, что поскольку Грузия не входит в ЕС, нас без загранпаспортов не выпустят. Мы пошли в посольство – там нам это подтвердили. Но пока мы стояли в очереди, узнали, что все-таки выпускают, но нужно подтвердить личность. Для этого мы перевели наши украинские паспорта на грузинский, взяли выписки из грузинского МВД о том, когда мы пересекли границу и с этими документами нам дали в посольстве идентификацию личности. Мы сразу же поехали в аэропорт. Пришли и сказали: вот у нас такие документы, выпустите нас в Польшу. Нам сказали, что в Польшу мы не выедем, можно только в Швейцарию, Германию или Францию. Только эти три страны принимают с такими документами из Грузии. Мой брат живет практически на границе с Германией, поэтому Германия нам подходила.

Расскажите подробнее о фильтрационном лагере под Мариуполем: как доставляют людей, что спрашивают?

Лично мы попали туда одними из первых. У нас родственники в Безыменном, (поселок в Донецкой области, контролируемый «ДНР», где разбит фильтрационный лагерь – «Главком»), поэтому мы пошли к ним ночевать, а не туда, куда всех вели.

Куда отправляли народ?

Остальных повезли в школу и в дом культуры. Условия там, конечно, оставляют желать лучшего – и на полу, и на столах, и где только люди там не лежали, ждали своей очереди. Когда сильно начали обстреливать Мариуполь, и люди уже начали покидать город на своих машинах, их не успевали регистрировать в Безыменном. Тогда там начали регистрировать только тех, кто на машинах, остальных отвозили регистрировать в Старобешево (контролируется «ДНР» - «Главком»). Оттуда их перенаправляли в Донецк и в Россию. В Россию – в Таганрог, оттуда уже распределяли, если людям не к кому было ехать. Мы это все проскочили потому, что были на машине.

Вас не пытались «распределить»?

Нет потому, что мы ехали сами по себе.

В школе, где расположили людей, – их охраняли, выпускали?

Выпускали. Военные там были, но людей выпускали.

«Не переживайте... Вы видели Грозный? Россия и вам поможет»

Люди возмущались тем, что их вывозят в Россию?

Я вам так скажу, Мариуполь разделен речкой на левый и правый берег. Левый берег – там уже трасса идет на Россию, а на правом берегу – трасса на Запорожье и там взорвали мосты, которые соединяют левый и правый берега. Людям с левого берега просто не было куда деваться, кроме, как спускаться в «ДНР» или в Россию. Это даже не от того, что они хотели или не хотели. Просто некуда было больше идти.

Я скажу за себя и за мужа, но думаю, что так большинство тоже считает: там ничего нельзя было сказать против. Там просто могли приставить автомат и взять в плен. Поэтому люди просто кивали лишь бы оттуда вырваться.

– «Мы хорошие?»

– «Да-да, вы хорошие».

Спрашивали такое?

Спрашивали, как люди относятся к России. Естественно, люди сидят и говорят, что хорошо. Спрашивали, как люди относятся к Украине. Ты сидишь и понимаешь, если сейчас скажешь: «Россия – говно, а тут (в Украине – «Главком») все классно, могут просто расстрелять». Люди ради того, чтобы выехать и выжить, говорят русским то, что они хотят услышать.

«Тетка в «ДНР» сказала: «Бегите отсюда, заберут без разбора. Все мужики воюют»

То есть окупанты начинают разговор, спрашивая о том, как люди относятся к России?

Ну да. Спрашивают еще, где мы видели украинских военных, где они находятся.

Я сидела и плакала. Они говорили: «Вы не переживайте, чего вы плачете, город отстроят. Вы видели Грозный? Россия нам поможет, все отстроит». Очень я сомневаюсь. Там нельзя ничего против сказать. Можно сидеть и молча кивать, лишь бы только оттуда выехать.

Кто находится на этих постах – русские, кадыровцы, «днровцы»? Можете описать этих людей?

В Безыменном мы видели и «кадыровцев», и «днровцев».

Мы еще хотели остаться там (в «ДНР» – «Главком») у родственников переждать это все. Но моя тетка сказала: «Бегите отсюда, потому что заберут без разбора. Все мужики воюют». Мобилизируют абсолютно всех, там не важно старый ты или нет, калека ты или нет.

После того, как вы заехали в Россию: вам было страшно, что от них ожидать?

На первом посту ГАИ нас остановили, с гаишниками были солдаты. Снова начали досматривать мужчин, моего мужа задержали до выяснения обстоятельство. Когда я осталась одна в чужом городе –тогда мне стало страшно. Его в итоге отпустили, но продержали пять суток.

Что все это время с ним было?

Им не понравились армейские наколки, поэтому его задержали. Все эти пять суток в Таганроге я пробыла одна. Хорошо, что у нас там друзья и они помогали нам – и финансово, и морально. Сперва мы еще думали, что нам делать. Но после того, как его отпустили, мой муж меня взял за руку и сказал: «Мы здесь не будем, мы будем уезжать».

То есть вы не исключали вариант, чтобы остаться в России?

Изначально. У нас там друзья. Друг детства моего мужа, они звали нас к себе. Мы бежали в шоке, не знали, что делать. Но, когда это случилось (задержание мужа – «Главком»), мы просто начали искать способы, как оттуда выбраться. Чтоб вы понимали, там (в России – «Главком») каждый второй сидевший (отбывал наказание – «Главком»). Причём, из-за банальных причин – за мат, за выпитую не там банку пива. Это – полицейское государство. Они помешаны на этом: что всех надо проверять, что кто-то за ними следит, что какие-то подвохи. Поэтому, когда мужа отпустили, мы начали оттуда выбираться.

Что говорят о войне сами россияне?

Вы знаете, ещё в Украине я старалась избегать этих политических дебатов. Но пока мой муж был задержан, я в гостинице слышала эти разговоры: они, мол, хорошие, а Украина собиралась на них напасть. Они говорят, что Путин хороший, предотвратил войну, а Украина собиралась напасть восьмого марта. Я сидела и думала: Бог Вам судья. Там что-что сказать против вообще нельзя. Они свято верят в то, что мы сами себя обстреляли; в то, что мы сами на себя напали, а Путин предотвратил войну.

Вы собираетесь вернуться в Украину?

Да. Хотелось бы.

Марианна Присяжнюк, «Главком»