Единственные, кто реально влияет на будущее Украины

Мы часто говорим, что война нас меняет. Но значительно сильнее нас изменит ее окончание

У нас постоянно возникает соблазн строить прогнозы. Мы думаем о первых послевоенных выборах. Спорим о новых фамилиях в украинской политике. Пащете о развилках послевоенного времени. Но все это лишено всякого смысла.

И дело не в том, что Украине грозит потеря государственности или возвращение в колониальный статус. Эти сценарии, вероятно, уже в прошлом. Но от исхода войны зависит повестка дня, которой наша страна будет жить в будущем. Ее финал определит судьбу людей и городов, которые с войной никогда не сталкивались.

Мы сегодня стоим на перепутье. Если победим – нас ждет момент национального триумфа. Обретение внутренней субъектности. Ощущение солидарности со всеми странами, которые помогали Украине добиваться успеха на поле боя.

Украина станет страной, доказавшей себе и миру неэффективность диктатур и превосходство демократий. Станет витриной достижений западной цивилизации. Наглядным подтверждением того, что права и свободы имеют прямое отношение к способности побеждать на поле боя.

Мы будем главной историей успеха на континенте. Доказательством того, что правила 19-го века не работают в 21-м. Наш цивилизационный маятник наконец-то замрет – и европейское будущее Украины больше не будет ставиться под сомнение. Конец истории в отдельно взятой стране.

Все будет иначе, если мы проиграем.

Проигрыш Украины будет означать, что рыночные диктатуры эффективнее рыночных демократий. Что права человека и сменяемость власти не влияют на обороноспособность. Что тот трек, который Запад предлагает другим странам как маршрутный лист, вовсе не обязательно ведет к успеху.

Для нашего будущего это имеет первостепенное значение. В случае победы мы будем еще одной страной западного мира. Будем чувствовать себя в Европе равными и дома. Реформы станут безальтернативными, ведь их сторонники смогут кивать на пример тех стран, помощь которых приблизила наш триумф.

В случае поражения все будет иначе. Нас могут даже позвать в Евросоюз. Могут помочь отстроить разрушенное. Могут влить инвестиции и обеспечить экономический рост. Но травма национального унижения от этого никуда не денется.

Это означает, что Европа рискует обнаружить на своих границах страну, которая ей не доверяет. Страну, в которой антироссийские настроения рифмуются с антизападными. Страну, которая разуверится в идеалах – и будет проповедовать дипломатический цинизм.

Мы будем очень похожи на современную Турцию и Венгрию. Начнем рассуждать об исключительности своего национального пути. Будем говорить о суверенном праве идти особым маршрутом. Евроинтеграция станет ругательством, ведь будет означать встраивание в тот же мир, который нас предал и не помог одержать победу.

Наши новые популисты будут антизападными. Начнут продавать избирателю ресентимент и чувство обиды. То и другое – сильные ментальные наркотики, позволяющие носителю с высоты пьедестала обвинять других в собственных бедах. Рано или поздно у нас появится свой Дональд Трамп.

Внутренняя повестка дня раздробится на лагеря «мы должны» и «нам должны». Первые будут говорить о необходимости меняться и эволюционировать. О работе над ошибками и проблеме невыученных уроков. Вторые будут болтать о равнодушии Запада и банкротстве западных ценностей. Об украинской роли в спасении континента и последующем предательстве со стороны спасенного. Причем таких, вероятно, будет ощутимо больше.

Особенность ситуации еще и в том, что победа и поражение в этом случае – не константы, а переменные. Например, весной 2022-го Украина была готова считать победой выход на границы 23 февраля. А сегодня символом победы служит лишь выход на границы 2014 года. Тот результат на поле боя, который мы будем считать победой, и тот, который будем расценивать как поражение, будет зависеть от уровня общественных ожиданий.

То единодушие, которое мы видим в соцопросах, безусловно, является фактором нашей силы. Оно опровергает надежды Москвы на внутриукраинский раздор и раскол, дарит сплоченность, синергию и солидарность. Но стоит учесть: если итоги войны не будут соответствовать ожиданиям, это единодушие может обернуться разочарованием и фрустрацией.

И именно поэтому все наши попытки строить прогнозы не имеют никакого смысла. Мы понятия не имеем, кто победит на первых послевоенных выборах. Не знаем, какие названия будут иметь новые партии и какие лозунги мы увидим на их флагах. Даже не догадываемся, какие фамилии будут в бюллетенях и какие обещания будут пользоваться спросом.

Все потому, что последние полтора года единственный политик у нас в стране – это Вооруженные силы Украины. Единственное пространство политики – это война.

Будущее будет таким, каким они его сделают.