Не согласен ни заткнуться, ни уехать из страны

Я был на Пушкинской и 26 марта, и 12 июня, и 7 октября, и 28 января. Я продолжаю наивно полагать, что сегодня — 5 мая — удача будет на моей стороне, и меня не задержат.

Но в районе Триумфальной площади меня останавливают омоновцы.

Они обнаруживают у меня в кармане плакат, гласящий: «Почему ваши утки едят наше будущее?» — и задерживают, хотя им даже непонятен смысл плаката.

Отводят к автозаку. Успеваю написать о том, что меня задержали, в Telegram-канале, где я веду трансляцию с митинга. После этого удаляю Telegram из телефона: не хочется, чтобы из меня еще и террориста сделали. В отдел меня везут на патрульной машине. В отделе, составляя рапорт, омоновцы не могут вспомнить точный адрес, по которому меня задержали, поэтому пишут адрес наобум.

Отдел полиции больше всего напоминает зоопарк: сотрудники активно пытаются совместить работу с устройством личной жизни, матерятся через слово и сетуют на то, что у них украли выходной день. Меня спрашивают о программе Навального, я начинаю говорить о снижении расходов на армию, и тут же слышу в ответ, что армия — это наша главная сила, и без нее враги, которые окружают нас буквально повсюду, моментально нас уничтожат. Я понимаю, что пытаться обосновать свою позицию бесполезно, поскольку меня просто не хотят слушать, и замолкаю.

В какой-то момент толпа протестующих проходит мимо, из открытого окна доносятся крики: «Мы здесь власть! Он нам не царь!» Один из сотрудников не выдерживает и говорит: «Какие же вы все-таки, малолетки, тупые!» Его коллега подхватывает: «Требовать все горазды, а что вы сделали, чтобы вам что-то дали? Чем кричать, лучше бы работать пошли!» И добавляет: «Небось, тебя, несчастного узника совести, спасать от пыток пришли!» По его мнению, это была безумно смешная шутка (смешнее всего она, видимо, должна показаться пензенским антифашистам).

Мама до сих пор не приехала, но мне дают прочесть и подписать протокол с моими объяснениями.

Я наслаждаюсь невероятными познаниями сотрудников в области русского языка: имя моей сестры Полины они умудрились написать через «а», про пунктуационные ошибки вообще молчу.

Наконец приезжает мама. У нее тоже берут краткие объяснения, после этого мы с ней подписываем протоколы. Я, естественно, пишу, что с протоколом задержания не согласен, мама — что согласна. Уведомив нас о том, что протокол, составленный в отношении меня, будет передан в территориальную комиссию по делам несовершеннолетних, нас отпускают.

Как ни странно, мама практически не ругалась. Правда, ее пугают проблемы, которые теперь могут возникнуть у меня с поступлением в институт. Проблемами с поступлением меня теперь пугают все мои родственники. Сам же я остался доволен тем, как прошла акция «Он нам не царь!» лично для меня. Четыре часа, проведенные в отделе полиции, наглядно показали мне, что люди, которые формально должны защищать меня, на самом деле защищают от меня, и защищают они явно не мир и покой граждан, для которых школьник с плакатом, очевидно, не может представлять никакой опасности. К тому же я в очередной раз убедился в том, насколько «эффективно» расходуются деньги налогоплательщиков.

Вместо того чтобы вкладываться в образование и современные технологии, создавать молодежи комфортные условия для развития и работы на благо общества, государство тратит деньги на выплату зарплат людям, защищающим его от молодежи, от развития. Но пытаться остановить прогресс — это все равно что пытаться не дать солнцу взойти на востоке. И лично я не согласен с тем, что еще минимум шесть лет государство будет тратить деньги налогоплательщиков на борьбу с прогрессом, а у сторонников прогресса будет очень простой выбор — либо заткнуться, либо уехать из страны. Я не согласен ни на первое, ни на второе.

Матвей Александров, Москва