Переговоры с Россией. Что на самом деле произошло год назад

Всё больше сигналов, что народ как-то подзабыл события годичной давности. В ленте мелькнуло уже несколько постов на тему мартовских переговоров в Стамбуле. Мол, ганьба, готовили зраду, чудом спаслись.

Избирательная память и мигающая работа мозга – это очень характерно для многих комнатных экспертов. Поэтому стоить напомнить.

У переговоров всегда есть цель. Часто это – достижение договорённостей. Не менее часто сам процесс ведения переговоров является самодостаточной целью, потому что решается другая задача (например, россияне как раз очень хотят переговоров ради переговоров).

В прошлом марте у всех, кто видел более-менее общую картину, было чёткое понимание, что ресурсы украинской армии закончатся через 1,5-2-месяца. Тогда Минобороны двигалось двумя параллельными треками. Во-первых, покупало всё оружие и боеприпасы, до которых могло дотянуться. Во-вторых, убеждало в необходимости поставок тяжелого оружия западного образца. Тогда никто не горел желанием его передавать (да и получать не все хотели).

21/22 марта был визит министра обороны Алексея Резникова в Лондон, где произошёл важный сдвиг – британский министр обороны Бен Воллес поддержал идею с западным оружием. Это была стадия намерений, которые по живому облекались в решения.

26 марта в Варшаве состоялась встреча Резникова и Кулебы с американскими визави – Остином и Блинкеном. К диалогу присоединился президент США Джо Байден. Тогда он озвучил 4 принципа, на которых США строили коммуникацию с партнёрами для оказания помощи Украине (из этих принципов вырос формат «Рамштайн»). Это тоже была стадия намерений, которые облекались в решения.

29 марта состоялась встреча в Стамбуле.

31 марта в Лондоне (через 10 дней после общения Воллеса с Резниковым) состоялась донорская конференция под эгидой Британии – это был первый конкретный механизм поддержки нашей армии в условиях войны. Тогда впервые прозвучали заявления «об артиллерии большей дальности, средствах береговой обороны» и т.д.

В начале апреля мир узнал о трагедии в Буче, Бородянке, Ирпене. Что ускорило принятие решений по трекам, которые были запущены к тому моменту.

Как следствие – уже 7 апреля Лавров заверещал, что Украина вероломно от чего-то там отказалась. Хотя никаких обязательств не было – был диалог. Потом была истерика на тему «красных линий», «эскалации» и т.д. Но поезд уже ушёл.

26 апреля состоялась первая встреча в Рамштайне. Потом был жуткий месяц май. Но процесс уже катился – из ресурсного тупика удалось выскочить.

В марте 2022 года нужно было как можно больше переговоров с россиянами. Можно было обсуждать документы, играть в нарды или в лапту – не имеет значения. Главное – чтобы двигалось по ключевому направлению.

Когда возникает соблазн что-то категорично заклеймить, вспоминайте, как в июле прошлого года мы мощно готовились наступать на юге. Мы честно об этом говорили в западных СМИ. Россияне перебросили на юг лучшие войска. А потом планы чуть поменялись. На войне так бывает.