Почему восточные страны мало интересуются ситуацией в Украине?

Давеча задали мне такой вопрос: почему не-западные страны не обращают внимания на Украину, ведь «весь мир» сейчас наблюдает за нами? Неужели их интересует что-то другое?

Понимаете, вы исходите из вполне естественного для вас убеждения, что резонанс происходящего в Украине является глобальным и всеохватывающим. Дескать, не может страна быть равнодушной к событиям в Украине, ведь это не соответствует мейнстриму.

А мейнстрим у нас в основном «западный». И именно под ним упрощающее реальность массовое медиа-пространство чаще всего понимает «весь мир». И поэтому, в массовом сознании всё, что не в западном мейнстриме, противоречит позиции «всего мира».

Это вполне нормальная реакция, учитывая, что Украина тесно завязана именно на западные каналы коммуникации и информационное пространство. Остальные для нас недоступны, неизвестны, неинтересны или не важны (нужное подчеркните сами).

С другой стороны, это двусторонний процесс. Если мы не интересуемся тем, чем живёт условный «другой мир», то не стоит удивляться их кажущемуся нам преступным равнодушию или не мейнстримному трактованию событий. Тем более, не стоит требовать от них какого-то «правильного» подхода или интерпретации.

Во-первых, это не имеет смысла, так как упреками и призывами такие вещи не меняют. Лишь вызывают раздражение, злость и непонимание. Тут нужна системная информационная и культурная политика, а на это нужны ресурсы, время и план.

Во-вторых, апеллировать к условным Востоку и Югу, продолжая при этом воспринимать их как периферийных, вторичных игроков – это автоматический провал. Тем более сейчас, когда наступает эпоха перелома, когда бывшая так называемая «периферия» начинает бунтовать против ядра предыдущей мировой системы.

В-третьих, каждый «другой мир» (то есть не западный) живет своими эмоциями, фобиями, убеждениями и предубеждениями. А потому, если нам кажется, что мы в центре Вселенной, возможно, стоит предположить, что для кого-то это не так.

Если тема Украины появляется на первых полосах международных медиа, это не значит, что данная тема будет держаться в топе других СМИ точно также, как, например, в англоязычном мире. Или что к ней будет такое же отношение. Или что она мобилизует общества так, как на Западе.

К примеру, медийное пространство арабских стран Ближнего Востока в последние 3 недели «взрывали» вовсе не новости из Украины, а ситуация в Палестине. Сперва – апрельские столкновения на Храмовой горе, затем – израильские полицейские рейды на Западном берегу в начале мая, и наконец на днях – убийство мега-известной в регионе журналистки канала Al-Jazeera Шерин Абу Акля.

Кто-то у нас слышал хоть что-нибудь об этих событиях? Мы о них знаем примерно столько же, сколько они знают о сути российско-украинской войны. И мы формируем свое мнение в основном чужими глазами, также, как и они, потому что прямых каналов коммуникации у нас крайне мало.

Тоже самое по другим регионам. Мотивация что-то делать рождается из конкретного понимания другими странами, зачем им это делать, ради чего \ кого и в чем символическая ценность данного шага. Здесь играют роль меж-культурные, академические связи, наличие аналитических центров, взаимного коммерческого интереса, имиджа и репутации, наличия информационно-медийных инструментов влияния на аудиторию.

Поэтому, если мы хотим внимания и всеобщей поддержки, то не стоит упрощать наше мировоззрение, и тем более делить всё на две крайности.

Сейчас у нас нет времени «познавать» или «переоткрывать» для себя мир. Но я надеюсь, что война показывает, насколько это важно сделать, рано или поздно, и не оставаться в плену бинарных конструкций «свой-чужой», обуславливаемых внутренними эмоциональными оценками.

Короче, мой посыл: читайте, мыслите, общайтесь и усложняйте дискуссию