Сомнительное «крымское благополучие»

Оказалось, что жители полуострова якобы «всегда мечтали» оказаться под российским контролем, обрели «стабильность», но при этом страдают от высоких цен, низких доходов и бюрократии.

Гендиректор ВЦИОМ Валерий Федоров, представляя результаты соцопроса, сообщил, что 75% крымчан якобы довольны положением дел в регионе. Недовольных примерно в три раза меньше – 21% опрошенных.

По сравнению с аналогичными показателями 2017 года, счастливых крымчан стало больше. Тогда недовольных было 24%, а тех, кого все устраивает – 70%. Большая часть крымчан якобы довольна работой местного начальства. Действия российского главы Крыма Сергея Аксенова якобы не одобряют только 17% опрошенных.

Еще 86% респондентов, настаивает Валерий Федоров, заявили, что захваченный полуостров за последние пять лет «развивается более успешно и динамично, чем в составе Украины», а тех, кто считает иначе – лишь «жалкий» 1% от числа опрошенных. Еще около 72% опрошенных якобы заявили, что аннексия полуострова положительно отразилась на жизни их семей; в то время как обратное отметили только 7% граждан.

«В условиях моделирования ситуации «референдума» 89% опрошенных заявили о том, что и при повторном голосовании поддержали бы вхождение Крыма в состав России. Только 3% поддержали бы сохранение статуса Крыма как Автономной Республики в составе Украины. При этом 8% затруднились с ответом. Без учета затруднившихся показатель поддержки предложения о вхождения Крыма в состав России увеличивается до 96%, группа сторонников противоположного мнения – до 4%», – указано в итоговом заявлении ВЦИОМ.

Наиболее любопытную информацию по «исследованию» можно почерпнуть на седьмой странице презентации, подготовленной Центром. Из материалов следует, что крымчане якобы считают положительными последствиями аннексии следующие факторы: «улучшение жизни и стабильность» (30% опрошенных), «мирная ситуация» (20%); «осуществление мечты жить в России» (10%), «ремонт дорог» (8%), «предоставление рабочих мест в различных сферах» (8%), «развитие медицины» (8%), «развитие инфраструктуры» (6%) и «положительные изменения в целом» (5%).

Из негативных последствий респонденты назвали следующие: «рост цен на все» (10%), «потеря связи с родственниками» (7%), «низкие зарплаты и пенсии (6%), «пособия не получают» (6%), «бюрократия» (6%), «сложности пересечения границы(административной границы с Херсонской областью – КР)»(5%), «безработица» и «плохая медицина» (5%).

ВЦИОМ, который полностью принадлежит российскому государству, провел соцопрос с прицелом на празднование пятилетия кремлевской аннексии. Организаторы исследования утверждают, что опросили 1600 крымчан в возрасте от 18 до 60 лет и старше. Согласно их данным, погрешность составляет около 2,5%. Метод исследования – телефонный опрос. В целом это традиционный метод работы российских казенных социологов – звонить на стационарные или мобильные телефонные номера, интересуясь, как граждане оценивают политику властей и положение дел в стране.

Очевидно, что в условиях аннексии телефонные опросы, которые вероятно записываются, рассматриваются подневольным населением как тест на лояльность оккупационной администрации. Только на основании этого факта опросы, проведенные на захваченных украинских территориях (Крым, оккупированные районы Донбасса), нельзя считать репрезентативными.

В этом исследовании важно обратить внимание еще на несколько обстоятельств. Во-первых, бросаются в глаза явно противоречивые «показания» респондентов по поводу последствий аннексии. С одной стороны, руководство ВЦИОМ утверждает, что большая часть опрошенных позитивно оценивают последствия аннексии, ощущают «улучшение жизни и стабильность», появление новых рабочих мест в «различных сферах». С другой стороны, указывают на рост цен, низкие доходы и безработицу.

Во-вторых, якобы позитивные изменения, произошедшие после оккупационного «референдума», описаны обтекаемо. Формулировки в духе «мечтали жить в России», «мирная ситуация» и «положительные изменения в целом» не позволяют, с социологической точки зрения, точно описать уровень удовлетворенности или неудовлетворенности респондентов качеством жизни в Крыму. При этом негативные последствия аннексии озвучены конкретно: безденежье, плохая медицина, бюрократия.

Третий аспект – также сугубо социологический. Бросается в глаза обилие круглых цифр: «улучшение жизни» ощутили 30% крымчан, «мирную ситуацию» – 20%, а рост цен (одна из самых болезненных тем) – только 10% опрошенных. Те, кто имел отношение к полевым социологическим исследованиям, знают, что круглые цифры в отчетах встречаются редко. В основном итогами всех подсчетов являются десятичные дроби. Обилие круглых и целых чисел указывает, что они могли быть просто взяты «с потолка».

И последний аспект – почему показатели именно такие. Возможна ли ситуация, когда один и тот же респондент сначала расхваливал «мирную жизнь», заявляя, что всегда «мечтал» быть российским гражданином, и тут же жаловался на цены, бюрократию и бедность? Да, возможна.

В Крыму усилиями российских властей, спецслужб и пропагандистов создана «особая» информационная среда. В течение пяти лет ежедневно в регионе насаждалось практически оруэлловское «двоемыслие»: все хорошее ассоциируется исключительно с российской оккупацией, а весь негатив – это «временные трудности» или «украинские пережитки». В итоге вырисовывается абсурдная картина: местная публика обрела «улучшения и стабильность», но страдает от безработицы, высоких цен и некачественной медицины.