Уже есть вакцина, которая может приостановить темпы пандемии коронавируса?

Речь идет о «живой» полиомиелитной вакцине. Но с одной существенной оговоркой: эта вакцина не дает 100% иммунитета против COVID и не дает его навсегда. Она просто повышает естественный иммунитет организма на несколько недель, радикально снижая вероятность заражения. Несложно представить себе, как это важно, например, для врача в эти критические несколько недель эпидемии, — чтобы врачи не заболевали,  а больницы не становились рассадниками инфекции.

То, что «живые» вакцины стимулируют врожденную иммунную систему и защищают не только от той болезни, против которой они направлены, но и дают кратковременное усиление иммунитета, переводя весь организм в защитный режим и заставляя его вырабатывать белки, подавляющие размножение любого вируса — известно давно.

С самого начала эпидемии вспомнили и заговорили о BCG – «живой» вакцине от туберкулеза. BCG, однако, далеко не лучшая вакцина: она и от туберкулеза защищает, по нынешним меркам, не очень хорошо, и осложнения дает.

Однако у нас есть гораздо более надежный, чем BCG, кандидат. Это та самая полиомиелитная вакцина, которая долго применялась во всем мире, а в развивающихся странах применяется до сих пор. Кроме того, что она защищает от полиомиелита, но и снижает на 30% детскую смертность от других инфекций в развивающихся странах. Когда ОПВ применяли в Европе, смертность, разумеется, не снижалась (нечему снижаться было), зато снижалась частота обращений к врачу.

В 1970-х в СССР поставили эксперимент. На страну надвигалась эпидемия гриппа, и на Горьковском автозаводе привили рабочих на нескольких конвейерах, а на одном — контрольном — этого делать не стали.

ОПВ помогала против гриппа лучше, чем собственно противогриппозная вакцина.

У ОПВ изумительно интересная судьба. Создал ее американский вирусолог Альберт Сейбин, а вот применять ее начали в СССР. Делал это партнер и коллега Сабина, виднейший советский вирусолог Михаил Чумаков. Дело происходило в 1950-х, вскоре после смерти Сталина, и ОВП была удивительным случаем сотрудничества двух сверхдержав в разгар холодной войны: этакий «Союз-Аполлон» от вирусологии.

Полиомиелит — ныне истребленный и в США, и в России, — имел пандемический масштаб, вызывая панический страх всех родителей. Это высокозаразная болезнь поражавшая в основном детей, которую вызывает полиовирус, выделяющийся в огромном количестве с фекалиями. Попадает он в рот обычно через загрязненную воду. Большей частью болезнь протекает бессимптомно, однако примерно в 0,5% случаев вирус проникает в центральную нервную систему и поражает мотонейроны, что приводит к частичному или полному параличу. Лечения от полио не существует.

только в Нью-Йорке в 1916 г. от него умерло 2000 детей. Полиомиелитом в 39 лет заболел будущий американский президент Франклин Делано Рузвельт: он был парализован и передвигался в коляске.

Болезнь Рузвельта сыграла огромную роль в борьбе с полио.  В 1938 г президент основал одно из самых влиятельных американских парамедицинских НКО — National Foundation for Infantile Paralysis, ныне более известный как March of Dimes. Эти — и многие другие усилия — привели к успеху, и в 1955 г. американский вирусолог Джонас Солк из университета Питтсбурга, после двух миллионов тестов на школьниках по всей стране, получил одобрение FDA на производство и применение первой в истории человечества вакцины против полио.

Вакцина Сoлка была «мертвой» вакциной. Ее основу составлял вирус, убитый формалином. Она давала превосходные результаты,

У Солка между тем был коллега и соперник — Альберт Б. Сейбин из университета Цинциннати. В отличие от Солка, Сейбин пытался создать «живую» вакцину от полио, полагая, что такая вакцина будет давать более надежный и пожизненный иммунитет. Солк и Сейбин, как легко догадаться, ненавидели друг друга. Сейбин завидовал сенсационному успеху Солка, а Солк  бесился, когда ему ставили Сейбина в пример, называя его настоящим ученым, в отличие от «раздутого пиарщика» Солка, чьи научные достижения были довольно скромны и сводились, как поговаривали его враги, к умению выбить деньги на работу, которую мог выполнить любой студент-медик. Интересно, что оба ученых происходили из одной и той же среды: родители и Солка, и Сейбина были бедными еврейскими иммигрантами из царской России.

К 1955 г. Сейбин наконец сделал свою «живую» вакцину, но о том, чтобы испытать ее в США, не могло быть и речи. Солк к этому времени был Героем-Вирусологом номер один, его слово было закон, — и он готов был перекрыть Сейбину кислород, где возможно. Количество людей, на которых была испытана вакцина Сейбина, исчислялось сотнями, включая добровольцев-заключенных, самого Сейбина и его семью, но Сейбин нуждался в тестах на миллионах.

Тогда-то Альберт Сейбин, уроженец городка Белосток Гродненской губернии Российской империи, сын Якова Саперштейна и Цили Кругман, приехавший в США в 1921, когда ему было 15 лет, сделал поистине неожиданный ход.

Он обратился к главному сопернику США, тоталитарной державе, которая тоже страдала от полиомиелита и могла в централизованном порядке привить миллионы детей. Двумя крупнейшими советскими вирусологами того времени были Анатолий Смородинцев и Михаил Чумаков. Первую партию своей вакцины Сейбин привез в СССР в чемодане. Ей и привили первую группу. «Я тоже был среди этих привитых», — вспоминает сын Чумакова Константин.

Советский Минздрав с подозрением относился к этой затее, подозревая что американцы послали в СССР вакцину, которую сами применять не хотят. Михаил Чумаков пробрался в высокий начальственный кабинет, снял трубку «вертушки» и позвонил Анастасу Микояну.

Так начался этот беспримерный «Союз-Апполлон». К 1959 г. Чумаков привил вакциной Сейбина 10 млн. советских детей, а еще через несколько месяцев было привито все население СССР до 20 лет. Прививочные станции находились повсюду — в больницах, школах, и детских садах. Стоила вакцина копейки по сравнению с вакциной Солка; никаких стерильных шприцов было не нужно. «На фабрике Бабаева делали сладкое драже с вакциной, и дети глотали это драже», — вспоминает Константин Чумаков.

Полиомиелит в СССР был ликвидирован, а вслед за этим и ВОЗ признал вакцину безопасной и начал широко использовать ее в развивающихся странах. Уже много позднее оказалось, что от этой вакцины в очень редких случаях (примерно один на миллион) бывают осложнения у детей, у которых нарушен иммунитет. Для тех, у кого иммунитет есть, вакцина полностью безопасна.

В 1986 г. американец Сейбин получил советский Орден Дружбы Народов. Что же касается Михаила Чумакова, то система не простила ему строптивого характера и звонка поверх головы министра Микояну; все его проекты отвергались один за другим, десять миллионов доз разработанной им вакцины против кори были уничтожены в автоклаве, и особенно жестко система поставила крест на тех испытаниях, которые для нас сейчас важнее всего: на возможности применения ОПВ против сезонных эпидемий путем временного повышения врожденного иммунитета.

В США таких экспериментов тоже не велось.

Четверо детей Михаила Чумакова и его жены, Марины Ворошиловой, которая также была известным вирусологом и, собственно, и предложила использовать ОПВ против других болезней, пошли по стопам родителей. Двое сейчас в России, двое — за границей. Константин Чумаков, эмигрировавший в 89-м, занимает пост заместителя директора по науке в отделе вакцин в FDA.

С началом эпидемии коронавируса знаменитый американский вирусолог д-р Роберт Галло, известный более всего как открыватель ВИЧ, и Константин Чумаков предложили использовать ОПВ в качестве «промежуточной» вакцины.

Суть их предложения проста. Организм, грубо говоря, может существовать в нормальном режиме — а может переходить в режим защитный, почувствовав наличие вируса, и «живая» вакцина от полиомиелита запускает этот процесс. В организме начинает вырабатываться интерферон, который разносится по организму и запускает каскады, активирующие работу генов, направляющих производство противовирусных белков. Противовирусных белков много, и чтобы описать тут их работу, нужна не отдельная статья, а отдельная монография. Но в целом они выключают процессы в клетке, без которых вирус размножиться не может, или попросту разрушают РНК — в том числе и свою. Клетка использует тактику выжженной земли. Свою-то РНК она потом восстановит, а вот вирус за это время — погибнет.  «Состояние повышенной устойчивости к микробам не оптимально для других процессов. Ведь рано или поздно клетке надо будет восстановить свою РНК и включить все процессы опять. В этом вся идея — на некоторое время включить запасной режим для борьбы с вирусом», — говорит Чумаков.

Очень вероятно, что ОПВ мобилизует организм буквально на следующий день после прививки (во всяком случае, вирус в кале обнаруживается уже на следующий день). Противопоказаний к применению практически нет. Если непривитый от полио ребенок рискует заболеть в одном из 800 тысяч случаев, то человек, уже привитый от полиомиелита, неважно, живой или мертвой вакциной, будет вырабатывать к полио антитела и заболеть не может, — разве что в случае какой-то беспримерной потери иммунитета.

ОПВ, вовремя примененная, поможет защитить на несколько недель хотя бы самую уязвимую и самую важную в борьбе против коронавируса группу — то есть врачей.

И при этом речь идет о вакцине, которая уже существует, уже широко применяется, стоит 10 центов доза, не нуждается для введения в стерильных шприцах и может быть применена завтра.

Примечательно, что в демократических США применить эту вакцину вовремя, чтобы остановить эпидемию, очень сложно. Испытания, которые организуют сейчас доктора Галло и Чумаков, требуют слишком большого количества согласований, и поэтому очень дороги.

Это, собственно, те согласования и разрешения, которые в свое время обошел Михаил Чумаков своим звонком Микояну. Это — одно из немногих преимуществ авторитарной системы над демократической. В авторитарной системе в критической ситуации, если кто-то доберется до уха начальника, и начальник рявкнет: «прививать!» — прививать могут начать завтра.

Алгоритм действий тут очень простой. Надо начать массовые испытания ОПВ как временной прививки от коронавируса. Так как массовые испытания подразумевают наличие группы, систематически подвергающейся опасности заражения, то такой группой могут быть только врачи.