Ядерный электорат Путина

Так было три года назад, когда он исчез на пару недель после убийства Бориса Немцова. Он медлил с реакцией после трагедии в Кемерово. Путин исчез из виду в феврале этого года после катастрофического поражения российских наемников в столкновении с американцами и их союзниками при Дэйр-эз-Зоре. Поражения настолько чувствительного, что вся информация о погибших и раненых и даже о самом факте боя Москвой скрывалась. Впервые за годы правления Путин официально был объявлен больным. Ему было над чем поразмышлять.

Путин весны и лета 2014 года – триумфалист, опьяненный неожиданной легкостью крымской операции, вялой реакцией Запада, вождь «Русского мира», воссоединяющий «утраченные территории». «Хороший Гитлер», по льстивому определению кремлевского пропагандиста Андраника Миграняна. Но эта его роль требовала динамики, картины непрерывно расширяющейся вселенной «Русского мира». Статика, любой намек на отступление перед внешним врагом смертельны для нее, порождают даже среди самых горячих сторонников страшное подозрение: «Царь не настоящий!». Теперь до самого своего последнего дня во власти он обречен быть Владимиром Настоящим.

Неудачи и поражения на этом пути стали преследовать Путина довольно быстро. Самым болезненным метафизическим поражением «Русского мира» стало отторжение этой идеологемы русскими жителями Украины, которые в своем подавляющем большинстве остались лояльными гражданами украинского государства и сторонниками европейского выбора этой страны. Амбициозный проект «Новороссии» скукожился до бандитских сепаратистских территорий на Востоке Украины.

Cирийская авантюра, в которой Кремль поддержал армию Башара Асада, террористов из отрядов «Хезболлы» и «Корпуса стражей Исламской революции» в массовых убийствах суннитов, в значительной степени призвана была отвлечь внимание от провала в Украине. Трижды победоносно выведя из Сирии войска, Владимир Таврический на самом деле ввязался там в наземные операции силами «ихтамнетов», отказавшись потом признать кремлевское покровительство над подразделениями погибших наемников из «ЧВК Вагнера». Как переломить эту потенциально опасную для его власти тенденцию? Одержать какие-то военные победы? Нет у него для этого ресурсов.

После некоторой паузы Путин вернулся в информационное поле с продуманной концепцией на все оставшиеся годы своего правления. Он опробовал ее сначала на фокус-группе, собравшейся в Манеже 1 марта, затем развил в нескольких громких видеоинтервью. Продолжение последовало в Солсбери. Нападение на Великобританию 5 марта с использованием химического оружия было показательно демонстративным. Задачей теракта было максимальное обострение отношений с Западом, чтобы создать тем самым внутри России образ «осажденной крепости», балансирующей на грани войны (с угрозой перехода за эту грань). Согласно своей новейшей концепции политического выживания, вождь будет продавать подданным не череду славных побед (как ему это виделось весной 2014-го), а вечное оруэлловское угрюмое противостояние.

Но какие же инструменты, кроме уникальной «духовности», сможет задействовать для длительной конфронтации с Западом государство, в разы уступающее сопернику по экономическому развитию, научно-технологическому уровню и, как выяснилось в Сирии, потенциалу конвенциональных вооруженных сил? Нет, это не ракетные страшилки из мультиков, которые Путин демонстрировал в своем послании депутатам Федерального собрания. Таких страшилок у Запада не меньше, и находятся они в большей степени боевой готовности. Уникальное чудо-оружие Путина – психологический шантаж, которым он занимается, начиная с аннексии Крыма, недвусмысленно демонстрируя готовность первым применить ядерное оружие. В последнее время Путин не раз и не два рисовал в своих выступлениях и видеоинтервью апокалиптические картины ядерного удара. Как справедливо заметил один наблюдательный комментатор, похоже, что он думает об Этом с явным вожделением.

Выборы 18 марта, конечно, были фальсификацией. Один потенциальный оппозиционный кандидат убит неподалеку от стен Кремля, другой несправедливо осужден и отстранен от выборов. Математик Сергей Шпилькин подсчитал, что в избирательные урны было вброшено около 10 миллионов бюллетеней. Но это значит, что большая часть избирателей все-таки за Путина проголосовала, пусть многие сделали это под административным прессом. Десятки миллионов действительно искренне поверили путинской модели мира, став его ядерным электоратом и потенциальным коллективным шахидом. Он уже значительно продвинулся в создании культа смерти, которая для нас, русских, на миру красна, в создании системы своей пожизненной власти. Но осталось одно уязвляющее его обстоятельство, одно логическое противоречие в его стройной картине мира, которое напрягает даже несомненных сторонников Путина.

Эта нестыковочка – около триллиона долларов в США и примерно 500 миллиардов долларов в Великобритании частных российских активов, принадлежащих членам российской правящей элиты. Включая, разумеется, высшее российское политическое руководство. Включая Путина, самого богатого в мире человека, скрывающего свое состояние за именами фронтменов типа Ролдугина. Что касается США, то громадная детальная информация (сотни страниц) о владельцах русского триллиона, собранная финансовой разведкой, содержится в закрытой части «кремлевского доклада». Ее публикация планировалась на 29 января, но в последний момент, после таинственного визита в Вашингтон трех руководителей российских спецслужб администрация Дональда Трампа засекретила эти данные.

В Великобритании ближайшие подельники Путина – Абрамович, Усманов, Шувалов – вызывающе не скрывают и даже выпячивают напоказ свои добытые понятно каким путем состояния. Официальные лица после теракта в Солсбери начали осторожно поговаривать о необходимости замораживания и конфискации их активов в соответствии с действующим законодательством о борьбе с отмыванием денег. Почему же эти законы не применялись до сих пор ни в Великобритании, ни в США? Потому что пока преступления российской верхушки ограничивались ограблением собственного народа, эта ситуация устраивала Запад, никогда не отличавшийся кристальной принципиальностью. Но опьяненным бешеными деньгами выходцам из питерских подворотен захотелось еще и «геополитического величия» для себя и своих династий. И потребовали они у США не только статуса богатейших людей Запада, но и новой «ялтинской сделки», признающей их властелинами половины мира и закрепляющей в их владении целые народы и государства.

Да и готовы были США молчаливо предоставить своим деловым партнерам, вложившим в американскую экономику триллион долларов, «ялтинский статус». Сказал же Обама в своем скандальном интервью журналу Atlantic примерно следующее: «Русские хотят получить Украину больше, чем мы хотим ее защищать». Но никак не могут понять в Кремле, что проблема их хотелок – не в американцах, а в том, что никто из соседей России никогда не пойдет покорно в их «Ялту», что никому они не нужны со своим «Русским миром». Потому и захлебнулась российская агрессия в Украине, потому и ушла от них Украина навсегда. Но неспособны «кремлевские» были себе в этом признаться, и затаили они злобу на проклятых пиндосов. Так своей беспринципностью Запад вырастил у себя под боком ядерного маньяка. Лихой человек бродит по своей ледяной пустыне, размахивая уже не топором, как сто лет назад, а атомной бомбой.

Но еще не поздно провести работу над ошибками. Запад может и должен продемонстрировать, что он противостоит не России и русскому народу, а людям, которые совершили крупнейшее в мировой истории ограбление собственной страны. Арест их огромных активов и их публичная моральная экзекуция в США и Великобритании вызовут горячее одобрение у 99% российского общества и обнажат ложь и лицемерие раздуваемой Кремлем антизападной пропаганды.

Американский или британский полицейский, конфисковавший у преступника украденный кошелек, всегда возвращает его законному владельцу. Власти США и Великобритании должны передать все арестованные активы во владение Российской Федерации при соблюдении элементарной меры предосторожности – принятии в Москве закона о тотальной пожизненной люстрации всех чиновников-олигархов, причастных к похищению этих средств. Возвращаемое не должно попасть в руки тех же преступников. Именно такое решение проблемы беглого русского триллиона было предложено еще в ноябре прошлого года рабочей группой Atlantic Council. В мировой политике, к сожалению, редко случается, чтобы принимаемое решение было бы одновременно и нравственным, и прагматичным. Возвращение народу России похищенного его собственными вождями стало бы именно таким политическим шагом. Прекращение многолетнего финансового сотрудничества Запада с кремлевскими клептократами сегодня – не только вопрос верности демократического мира своим принципам, но и важнейшая задача его безопасности.