«Уставання з колін». Версія Ердогана

Мовою оригіналу

Завершившийся референдум в Турции по поводу изменения Конституции страны в сторону установления президентского правления закономерно стал предметом множества оценок и комментариев.

При некотором различии все эти оценки и прогнозы объединяет одно общее: в Турции происходит оформление диктатуры, навязавшего стране этот референдум, Эрдогана и его единоличной формы правления. При безусловной правильности этого вывода позволим себе подчеркнуть и следующий важный момент. Проведение подобного референдума и его противоречивые результаты стали логическим итогом целенаправленного демонтажа эрдогановской происламистской Партии справедливости и развития светских основ турецкой республики, заложенных Кемалем Ататюрком. И реваншем религиозно и консервативно настроенных слоев общества, тоскующих по былому имперскому величию Османской империи.

По своей сущности и направленности неоосманизм и исламизм Эрдогана сродни с замешанной на православии и шовинизме политики «вставания с колен» Путина. Ведь как Путин, так и нынешнее руководство Турции, создавая иллюзию о возможности восстановления былого имперского могущества, с успехом набирают голоса значительной, хотя и не очень продвинутой части электората. До последнего времени этот фактор, наряду с социально-политической и религиозной демагогией, которой в совершенстве владеет Эрдоган, обеспечивал достаточно прочные позиции его партии внутри страны.

Надо отдать должное так называемым «консервативным исламским демократам». За 15 лет нахождения у власти им удалось серьезно подорвать принципы кемализма и значительно преуспеть в переустройстве общественно-политической жизни страны на основе положений ислама. Идеология ПСР, в совокупности с исламской фразеологией, ориентированная на малообразованную и малограмотную публику удачно легла на почву турецкого общества, отличающегося высокой степенью традиционности и маргинальности.

Новые руководители Турции в корне изменили не только представление об образе жизни, но и внешнее лицо страны. В президентском дворце в Анкаре (по-турецки – кешк), где раньше проходили светские балы с джентльменами в смокингах и фраках и дамами в декольте, начиная с 2007 года воцаряются президент-исламисты со своими женами, носящими мусульманский хиджаб, и начали закалывать ягнят в религиозные праздники курбан-байрам. Не о такой Турции мечтал Ататюрк, с укором смотрящий на исламистов с портретов, находящихся в кешке.

Под прикрытием демагогических заявлений о развитии демократии в Турции практически уничтожена армейская элита, фактически происходит перекраивание административно-управленческого аппарата, предпринимаются волюнтаристские шаги по изменению судебно-правовой системы и других жизненно важных сфер деятельности, направленные на укрепление позиций нынешнего режима. Наглядным примером могут служить беспрецедентные меры по «перетряхиванию» армейских рядов и МВД, прокуратуры и судейского корпуса, предпринятые вслед за весьма сомнительной попыткой военного переворота в июле 2016 года. К этому следует добавить и утвержденный в спешке парламентом и подписанный президентом в конце февраля 2014 года новый Закон о Высшем совете судей и прокуроров, ликвидирующий его независимый и контролирующий характер и подчинение министерству юстиции.

Некогда воспринимаемая в мире как современная страна с прозападным вектором развития, нынешний режим в Анкаре на международной арене предпочитает представлять Турцию с позиций так называемой исламской солидарности. Бездумное участие совместно с реакционными арабскими режимами и разношерстными исламистскими группировками в сирийской авантюре стало заключительным аккордом провала внешней политики, замешанной на региональном гегемонизме. В сухом остатке «исламские демократы» в Анкаре на сегодняшний день имеют миллионы беженцев из Сирии и беспрецедентно обострившуюся курдскую проблему, грозящей территориальным разделом Турции.

Вот такую Турцию имеет у себя «под боком» беспринципная и близорукая Европа, лидеры которой более пятидесяти лет «водят за нос» эту страну, пытающуюся стать полноправным членом ЕС. Можно с большой долей вероятности предположить, что если бы Турция во времена часто меняющихся светских правительств была принята в ЕС, то приход к власти происламских сил в этой стране был бы практически невозможен.

Между тем, ответственность за то, что Турция пошла по исламскому пути, несут не только масонские ложи Европы, но и самоуверенность и беспечность военных Турции, считавших Эрдогана «калифом на час», а также растерянность светского истеблишмента, противоречивая позиция оппозиционных партий, поддержавших, в частности, Эрдогана в июле прошлого года.

Теперь Эрдоган станет новым Путиным, а Турция может не только окончательно помахать Европе рукой на прощание, но и превратиться в разрастающуюся головную боль по подобию кремлевского авантюриста. ЕС сейчас зависит от Турции, которая за значительную сумму денег останавливает поток беженцев. Если Эрдоган решит нарушить этот договор, Брюсселю придется несладко. Стабильность Европейского союза не выдержит еще одного неконтролируемого потока беженцев. Поэтому ЕС продолжит обращаться с Эрдоганом как с равным, хотя он уже присоединился к компании авторитарных лидеров во главе с кремлевским чекистом.

Следует отметить, что результаты референдума 16 апреля продемонстрировали, что проповедуемая Эрдоганом идеология «нового османизма», к сожалению, не оказалась химерой и не потерпела фиаско, а только еще больше расколола турецкое общество. Чуть больше половины турок (51,4%), хотя и неубедительно, хочет, очевидно, чтобы страной управлял человек, который отвечает их запросам на «твердую руку», олицетворяет их «ценности» и защитит их от «тлетворного» влияния чуждой культуры.

Аналогичное развитие мы давно наблюдаем в России. Обманутое население каждыми выборами давало Путину все больше властных полномочий, пока не наступила ситуация, когда его можно рассматривать практически как диктатора, избранного «демократическим» путем. Точно так же, как Эрдоган, Путин покусился на конституцию, чтобы иметь возможность занимать пост пожизненно.

По многим признакам, Эрдоган и Путин учатся друг у друга. Точно так же, как Путин, «сильный лидер Турции» подстегнул националистические настроения, чтобы упрочить свои позиции. Когда Эрдоган на выборах летом 2015 года не получил большинства, он вдохнул новую жизнь в войну против курдской РПК, чтобы создать ощущение угрозы и небезопасности. Это сработало, и во время новых выборов позже Эрдоган свое большинство голосов получил. Спровоцированный «военный переворот» дал ему в руки еще больше «козырей». Правящий режим и до сих пор не представил никаких существенных доказательств, что за попыткой переворота стояло движение Гюлена – «Хизмет», тем не менее, более 100 тысяч человек были уволены с государственных должностей, а более 30 тысяч – задержаны.

Между тем, в отличие от турецкого визави, деятельность которого «на благо народа» высветили результаты референдума, Путин пока не встречает серьезного внутреннего сопротивления. При схожести лидеров, турецкое и российское общество сильно различаются друг от друга. Россия исторически и ментально пока не готова критически оценивать деятельность своих лидеров, будь они царями, генеральными секретарями или президентами. Наоборот, большая часть населения аплодирует «собирателю русских земель» Путину, что только свидетельствует о моральном градусе российского общества. Тем не менее, последние события внутри России и вокруг нее говорят о том, что усиление раскола среди элит неизбежно, что может перерасти и в раскол внутри страны.

В заключении следует отметить, что деятельность таких личностей как Эрдоган и Путин является не только объективным порождением симбиоза неоимперских и великодержавных устремлений определенной, консервативно настроенной части общества возглавляемых ими стран, но и во многом отражением непоследовательной и двойственной политики лидеров западных стран. Расчеты на возвращение «мирового полицейского» в лице Трампа вряд ли смогут сдержать этих евразийских близнецов от экспансионистских гегемонистских поползновений.

Проблема, на наш взгляд, состоит в потенциале и способности путинской России и эрдогановской Турции преодолевать имперский синдром, а не в степени зараженности вредным микробом величия и гегемонизма. Как показывают 86% и 51,4%, турецкое общество, несмотря на схожесть Путина и Эрдогана, имеет больше шансов на выздоровление, чем российское.

Вместе с тем, с учетом того, куда привел страну Эрдоган, непросто ответить на вопрос о дальнейшей эволюции расколотого турецкого общества. Тем не менее, неоднозначные итоги референдума, прежний исторический опыт и место в регионе оставляют надежду на то, что эта страна должна остаться и останется светской и демократической, хотят того в Европе или в США. Или даже если Эрдоган по измененной Конституции назовет ее Османской республикой.

Проблема также состоит и в том, что когда-то судьба благоволила Турции, послав визионера и уникального реформатора Ататюрка, спасшего страну от грозившей ей национальной катастрофы. Но найдется ли сейчас подобная мужественная и незаурядная личность среди нынешнего поколения политических и военных деятелей Турции? Вот в чем вопрос.

Детальніше про референдум і конституційні зміни у Туреччині читайте тут: «Туреччина проголосувала за султана. Якою буде нова конституція і що зможе Ердоган»