Сила в правде, слабость во лжи

Я вот что подумал: какую важную роль играют Зубовы в истории России. По крайней мере двое Зубовых. Светлейший князь Платон Зубов, не имевший ни малейших государственных и военных талантов, зато статный красавец под два метра ростом, был последним фаворитом императрицы Екатерины II. За четыре месяца до своей смерти, в июле 1796 года, императрица произвела Зубова в командующие Черноморским флотом. А 24 марта 1801 года (по новому стилю) Платон Зубов, по одной версии, придушил, а по другой — ударил табакеркой в висок императора Павла I, слишком рьяно, по мнению придворных, боровшегося за честность национальной элиты и против коррупции. Но дальше речь пойдет о другом Зубове.

Ровно через 213 лет после того цареубийства, 24 марта 2014 года, из Московского государственного института международных отношений был уволен профессор Андрей Зубов.

Это историческое увольнение, куда более значимое для понимания ситуации в стране и направления, чем любые другие громкие отставки «за политику» последних месяцев.

Логика «раз вуз мидовский, а профессор расходится в оценках крымской кампании с Министерством иностранных дел», в данном случае — выразимся предельно интеллигентно — не канает. Это не отношения акционера с наемным работником. Вузы исторически были территорией автономии от государства, независимо от их статуса. Профессор даже такого идеологизированного предмета, как история, не обязан иметь одинаковые политические взгляды с работодателем, кто бы им ни был. Политические взгляды в принципе не являются показателем профпригодности профессора истории.

Конечно, официальные формулировки увольнения Зубова завораживают качеством мысли. Ссылки на нарушение «принципов корпоративного поведения» мы помним еще со времен — чуть было не написал «со времен очаковских и покоренья Крыма», но нет до покоренья Крыма тогда дело не доходило — со времен изгнания Леонида Парфенова с НТВ.

Хотя вуз вроде бы не должен быть корпорацией ни юридически, ни стилистически. А значит, и никакого корпоративного поведения там быть не может.

Высказывания Зубова, сообщает нам администрация МГИМО, «подвергают безоглядной и безответственной критике действия государства». Первый вопрос: а что, нельзя? И что такое вообще «безоглядная критика»? Критиковать действия государства в России отныне можно только с оглядкой? Давайте еще напишем закон, на кого именно в таком случае надо оглядываться. И чем «безответственная» критика отличается от «ответственной», речь ведь идет просто о точке зрения. Зубов не может отвечать по должности за действия России во внешней и внутренней политике. Но, как любой гражданин, может свободно, пока по крайней мере, оценивать эти действия.

Более того, это как раз очень ответственная критика: профессору небезразлично, к каким последствиям приведет политика, проводимая его страной. О чем он честно и написал.

Дальше — еще прекраснее. «Оставляя на совести Зубова А.Б. неуместные и оскорбительные аналогии…» — пишут авторы документа, согласно которому был уволен профессор. То есть «неуместные аналогии» у нас теперь тоже повод для увольнения. Причем Косово, случай которого похож на Крым, как яйцо на карданный вал, официально считается уместной аналогией, а судетские немцы и аншлюс Австрии, на которые указал в своих статьях профессор Зубов и с которыми в случае с Крымом, увы, есть просто буквальные совпадения по аргументации и способам действий, — неуместной.

Кстати, одна из абсолютно провластных российских газет на днях на полном серьезе написала, что война в Югославии стала отработкой сценария войны США против России. Значит, такую — просто бредовую с точки зрения здравого смысла и фактов — аналогию мы тоже считаем уместной. Хотя ту войну начинали даже не американцы, а вполне пророссийский и просоветский президент СФРЮ Слободан Милошевич, а по статусу Косово шли долгие мучительные бесплодные переговоры, что кардинально отличается от казуса Крыма, когда между идеей проведения референдума и присоединением территории к другой стране не прошло и двух недель. Хотя Косово не было в итоге присоединено ни к США, ни к Евросоюзу, ни пока даже к Албании.

Это не значит, что Штаты были правы в югославской войне. Это значит, что, во-первых, если мы считаем их не правыми, а Косово прецедентом, зачем с таким азартом и воодушевлением делать то же самое? А во-вторых, то, что история отделения Косово от Югославии никаким боком не похожа на историю присоединения Крыма к России.

Тут мы и подходим к проблеме, по которой увольнение профессора Зубова гораздо опаснее для страны, чем многочисленные, уже ставшие привычными расправы с другими неугодными профессионалами. Его уволили потому, что российская власть инстинктивно чувствует слабость своей моральной позиции. Именно моральной. С политической поддержкой внутри страны ситуация лучше не придумаешь.

А вот почему-то неспокойно на душе — раз такую неадекватную реакцию вызвала одна статья одного отдельно взятого профессора.

«Я вот думаю, что сила в правде», — говорил герой Бодрова-младшего из «Брата-2». Как раз в случае с Крымом проблема в том, что на стороне России есть сила, но нет правды. Зубов как историк — не «либераст», не оппозиционер, не блогер, да еще и достаточно близкий к РПЦ, — своими спокойными высказываниями ударил под дых моральной конструкции, которую пытается выстроить власть вокруг вроде бы донельзя патриотичного, крайне выгодного с точки зрения наращивания сиюминутного политического капитала и действительно исторического по любым своим последствиям события. Причем в условиях неизбежного и уже начавшегося, что признают в частных разговорах даже руководители крупных госкомпаний, экономического кризиса.

Зубов обнажил ложный пафос крымской истории. Спокойно и рассудительно показал, что у нас пока не «сила в правде», а «слабость во лжи». Или просто ложная сила.

Его увольнение — верный показатель отсутствия у государства реальных аргументов своей моральной правоты в этой истории.

Право тупой силы в мире, увы, никто не отменял, и оно часто торжествует. Но — и тут стоит вспомнить мысль последнего пока, пожалуй, выдающегося отечественного философа Мераба Мамардашвили, которому тоже непросто приходилось с работой, — беззаконием нельзя утвердить закон, а ложью правду.

Как мы уже видели не раз, наша власть ничего не боится больше собственной слабости. Если бы слов Зубова не заметили и он продолжал работать, государство проявило бы не только разум, но и силу. Однако государство проявило слабость — и это очень опасно. Не столько для государства, сколько для всех россиян, кому оно готово мстить, только бы не выглядеть слабым. Государства, которые официально борются с «национал-предателями», обычно долго не живут.