Чому Україні потрібен закон про окуповані території

Мовою оригіналу

Народный депутат Ирина Фриз (фракция БПП) недавно заявила, что отменять Минские соглашения сейчас опасно. В БПП не понимают, что сейчас идеальное время для того, чтобы модифицировать ситуацию в выгодную для нас сторону. Блокада показывает, что отмотать ситуацию к состоянию декабря 2016 года уже не получится, да и нет смысла.

Власть оказалась в тупике тактической повестки, когда мелкие второстепенные цели заслонили главное — как сохранить Украину в условиях жесткого экономического кризиса и давления со стороны. Это, а не возвращение как можно быстрее территорий ОРДЛО, должно быть является главной целью власти. Более того, форсирование возвращения ОРДЛО создает огромные риски для Украины, которая не имеет ресурсов, чтобы обеспечить восстановление региона без огромных издержек.

Для понимания. На сегодняшний момент на территории Ростовской области функционирует аппарат управления ЛДНР, который возглавляет заместитель министра экономики. Минимальные затраты России на ЛДНР составляют без учета военной компоненты не менее 1,5 млрд. долларов в год. С военной компонентой они легко превышают 2 млрд. ЛДНР обеспечивает самих себя на 30-35% от потребностей. В целом, по оценкам специалистов, затраты Украины на поддержку и восстановление ОРДЛО (в случае их возвращения) составят не менее 5 млрд долларов в год. Весь бюджет Украины в 2017 году составляет 26,7 млрд долларов. Таким образом, мы должны будем тратить на ОРДЛО 20% бюджета. При этом мы уже тратим 5% ВВП на погашение долгов, 5% на субсидирование Пенсионного фонда и еще 5% на силовой блок.

Из этого следует, что без внешней помощи мы не сможем кормить Донбасс и не опрокинуться. Однако внешняя помощь напрямую связана с формулой уступок со стороны Украины, чтобы Россия согласилась подписать большой договор по урегулированию конфликта на востоке Украины. Россия не хочет забирать Донбасс в виду высоких издержек и угрозы нового витка обострения отношений с Западом. Поэтому Россия идет на оптимизацию издержек, пытаясь переложить их на Украину, чтобы подстегнуть ее к уступкам.

Именно с этим связана «национализация» предприятий Рината Ахметова и других олигархов, которые работали на территории ОРДЛО. Поступая таким образом Россия решает одним махом несколько задач.

Во-первых, давит на Рината Ахметова, чтобы он согласился поддержать идею перевыборов в Верховную Раду и вышел из союза с Петром Порошенко, который де-факто существует.

Во-вторых, уменьшить налоговые поступления Украины, которые шли с предприятий ОРДЛО и увеличить налоговые поступления сепаратистов. Чем меньше экономических ресурсов у Украины, тем быстрее в логике Кремля она будет вынуждена пойти на уступки.

Таким образом, в условиях, когда появилась неопределенность относительно перспектив Минского процесса, Россия пытается эту неопределенность использовать в свою сторону, делая ситуацию определенной для себя и перекладывая издержки на Украину. Именно это Украина давно уже должна была сделать приняв закон об оккупированных территориях.

Такой закон позволяет внести ясность — с кем мы воюем, кто оккупант, как регулируются отношения с ОРДЛО, каковы права переселенцев и т.д.

Именно неясность создает возможности для теневых схем обогащения, которые приводят в бешенство активную часть общества, что создает социальную базу для поддержки блокады. Власть попала в цугцванг, поскольку позиция оставить все как есть не отвечает интересам государства, поскольку оставляя все как есть, мы не решаем ни одну из ключевых проблем, что стоят перед Украиной.

Это же ослабляет нас в глазах западных партнеров, поскольку когда мы не можем четко идентифицировать с чем мы имеем дело, то они тем более не могут провести такую идентификацию. Как следствие, мы ослабляем сами себя. Например, в Международном суде ООН Украина обвиняет Россию в том, что она поддерживает боевиков ЛДНР. То есть Россия не проводит агрессию в отношении Украины, не находится с нами в состоянии войны, а только обеспечивает поддержку боевиков. Мы таким образом своими руками усиливаем позиции России, которая настаивает на том, что конфликт на востоке является внутренним.

Такая пассивная позиция обрекает Украину на поражение, поскольку мы находимся в тактической повестке, решая оперативные задачи (обмена пленными, ремонта разрушенных ЛЭП, которые завтра вновь разрушат) в ущерб стратегии и целям. Как я писал в самом начале, цели должны определять наши действия, а не хаотичные тактические шаги.

Наличие целей — есть осознание того, что возможно, а что нет, что возможно сегодня, а что возможно завтра, какие ресурсы нужны для продвижения к нашим целям на каждом этапе, с опорой на каких союзников. Однако мы определенно не можем достичь всего и сразу, а стремясь получить все и сразу, мы рискуем потерять многое, а, возможно, и все.

Резкое усиление напряжения из-за блокады в последние дни есть следствие страусиной позиции, когда мы затягивали время в надежде, что все решится само собой (Россия рухнет под санкциями, Хиллари Клинтон победит и увеличит поддержку Украины и прочая, прочая, прочая). Эта инфантильная позиция характерна для подростка, который боится шагнуть во взрослую жизнь и начать принимать самостоятельные решения. Однако, мы является огромной европейской страной в которой номинально проживает под 40 млн. человек, где достаточно ресурсов для того, чтобы устоять в этой тяжелой ситуации. Все что нужно сделать — оптимизировать работу государственных институтов, отсекая лишнее, неэффективное и ретророградное. Это, бесспорно, тяжелейшая задача, но не решив ее, мы обречены. В лучшем случае превратиться в большую Боснию и Герцеговину, которая будет донором для сильных соседей.

Пришло время честно сказать народу и элитам, что реально сегодня, а а к чему мы должны стремиться завтра. Это суть нашего положения и признание этого требует великого мужества и государственного мышления. Государственный подход не может зацикливаться на мелочах, иначе он в них утонет.

Поэтому, пока мы не внесем ясность — мы не решим наш украинский кризис.

Определенность — вот формула выхода из этого кризиса во всех смыслах.

Когда у нас будут определены друзья и враги, собственники земли и активов, наказания за преступные деяния, разграничение полномочий между институтами власти и прочая, прочая, прочая, то Украина начнет идти вперед. Определенность требует разрыва со страхом действий, но она спасет от ужаса бездействия, который гонит Украину к коллапсу. Уже нельзя сохранить все как есть, можно только попытаться оттянуть неизбежное к выгоде врагов Украины.