Почему Крым важен для Украины?

Нет ничего постыдного в том, чтобы признать очевидное: пока официальные лица Украины вспоминают о полуострове либо накануне «исторических дат», либо во время очередного раунда внешнеполитических переговоров.

При этом автономия вообще не рассматривается как самостоятельная ценность, а по «крымскому вопросу» не ведётся никакой серьёзной правительственной работы. Так, в Украине до сих пор нет ни профильного министерства, ни отдельных органов в структуре исполнительной власти, которые бы занимались исключительно поддержкой жителей автономии (как в удалённом в формате, так и непосредственно на материке).

Понятно, что этот вакуум образовался в силу определённых экономических, политических и даже социальных причин. Ведь в краткосрочной перспективе автономия не может принести существенных политических дивидендов.

Во-первых, республика всегда была дотационной (а значит, брать её на баланс государству не выгодно), во-вторых, большинство крымчан традиционно поддерживают пророссийские проекты (поэтому здесь нет смысла в создании электронных систем для обеспечения прав украинских избирателей), в-третьих, полуостров находится в плену кремлёвской пропаганды, противодействовать которой крайне сложно и затратно.

Но если выйти за пределы пятилетнего электорального цикла и отказаться от прагматичного взгляда на территорию, то крымский вопрос выглядит намного перспективнее.

-- Почему Украина не хочет заниматься Крымом?

Конечно, можно сказать, что ответ очевиден. В 2013 году полуостров обеспечил свои бюджетные потребности только на 51%, а всё остальное (около 1 млрд. долларов) получил в виде дотаций из федеральной казны.

Но помимо инвестиционной непривлекательности региона, Украину отталкивают и идеологические причины: практически все крымчане получили российские паспорта, начали переоформлять собственность по российскому законодательству и даже жить стали по московскому времени.

Казалось бы, именно экономическая бесперспективность и вменяемый крымчанам региональный коллаборационизм мешают Киеву разглядеть за тремя покорёженными соснами огромный лес.

На самом же деле проблема отношения Украины к Крыму намного сложнее. Дело в том, что страна стала заложником традиционной логики власти, не соответствующей XXI веку. Речь идёт об устаревшей модели мышления, которая основывается на территориальном принципе без учёта количества гражданского населения с соответствующими идентификационными документами.

Логика проста: если монополией на легитимное насилие на этой территории обладаем мы, то мы заинтересованы в её административном обслуживании. Если нет – тогда «давай до-свидания!».

Этой традиционной модели можно противопоставить стратегию более сильных и устойчивых государственных образований, окружающих Украину, которые эксплуатируют другую, модерную логику власти. Её смысл в том, что решающую роль играет количество граждан, которых можно включить в структуры производства государства.

Зачем Россия, Венгрия и Румыния по упрощённой схеме раздавали/раздают свои паспорта населению Украины в сопредельных с ними регионах (так, Россия в прошлом особенно активничала в Севастополе)? Ответ простой: чтобы создать гражданские сообщества, связанные с «государством-прародителем» не только в языковом, религиозном или этническом, но прежде всего в политическом смысле.

В этом плане 2 миллиона крымчан, сохранивших украинские паспорта, при правильном подходе могут стать мощным рычагом влияния на политику России, который позволит поднять вопрос о возврате полуострова на новый уровень.

-- Катализатор

Крым важен для Украины именно как возможный катализатор модернизации государства через изменение логики политического мышления.

Риторика должна перейти из плоскости «мы хотим вернуть 27000 км2» в плоскость «мы хотим вернуть 2,2 миллиона своих граждан». Это изменит и стратегию работы, и информационные поводы, и саму суть борьбы.

Ведь сейчас существует разрыв между устремлениями общественных активистов из числа выходцев из Крыма, которые создают многочисленные тематические проекты (последний из них – Free.Crimea), и действиями государства, которое готовит судебные иски против РФ с целью возврата украинского имущества, оставшегося на полуострове.

Пока гражданские активисты пытаются работать с крымчанами, чиновники подсчитывают убытки от потери региона (по предварительной информации главы экспертного совета при Минюсте Георгия Логвинского ущерб составляет 1 трлн. 200 млрд. гривен) и собираются вести затяжные споры в международных судах.

Почему власть игнорирует гражданские инициативы, которые по своему потенциалу во много раз превосходят неэффективные государственные практики, остаётся загадкой, но ясно одно: либо Киев начнёт поддерживать активистов, либо продолжит стремительно терять связь с населением Крыма.

Понятно и то, что автономия может стать прибыльным регионом, если все её исторические и территориальные недостатки будут компенсироваться сервисом, открытостью и отсутствием пагубных предубеждений.

Эту мысль подтверждает Наталья Зубаревич (Россия), директор региональной программы Независимого института социальной политики, заявляя, что в силу географического положения и климата Крым обладает колоссальным экономическим потенциалом, который нивелируется «проклятием присоединённой территории».

То есть развитию автономии, по сути, мешают только санкции, которые будут сняты лишь при условии её возвращения в состав Украины.

А последнее вполне реально. Ведь уже понятно, что островное положение вчерашнего полуострова – это не особенность переходного периода, имеющего какой-то срок действия, а то, к чему сознательно сводится Крым, и то, чем он де-факто будет являться до смены своего геополитического статуса.

Так что сейчас Украина имеет на руках все карты, необходимые для возвращения автономии. Вопрос только в том, сумеет ли она вовремя сделать свой ход.