Биологическое оружие как аргумент информационной войны

История применения биологического оружия насчитывает тысячелетия. Взять хотя бы факт смерти Александра Македонского – по официальным данным, он умер от малярии. Или, скажем, подбрасывание зараженных чумой животных в осажденные крепости для вызова там смертельных эпидемий (VI век до нашей эры).

Самые красноречивые примеры применения биологического оружия поистине коварны:

1763 г. – французы доставили индейским племенам одеяла, зараженные оспой;

1915 г. – немецкие агенты заражали возбудителями сибирской язвы лошадей и скот, которые отправлялись во Францию;

1940 г. – японцы сбросили на Китай мешок с зараженными чумой блохами, вызвав вспышку ужасной эпидемии;

1942 г. – британцы сбросили бомбу с сибирской язвой на полигон острова Гринард, понадобилось 44 года и 280 тонн формальдегида для обеззараживания почвы.

Биологическое оружие с начала своего возникновения обрело второе назначение: бурный информационный поток, который сопровождал тематику применения боевых вирусов, практически всегда вызывал страх у людей.

Страх в обществе – это повод посеять панику. Таким образом, запугивания стали неотъемлемым информационным спутником биологического оружия. Возник даже специфически термин – биологический терроризм.

В сфере общественной безопасности информация о возможном применении боевых биологических разработок практически всегда создает информационный резонанс в обществе.

К примеру

· упоминания в медиа о биологическом оружии в большинстве случаев ассоциируется с угрозой своим близким. Возникает опасность, которая проецируется не на регион боевых действий, а на граждан в метро, в офисах или на детской площадке. У людей возникает психологическая неустойчивость и тем самым создается возможность по информационно-психологическому влиянию на общественное сознание;

· отсутствие информирования о смертельных вирусах вызывает у населения необходимость в добывании информации по выживанию, поиску необходимых препаратов и средств защиты. Достаточно вспомнить 2009 г., когда единичные сообщения о «птичьем гриппе» создали дефицит противогриппозных препаратов, витаминов и стерильных масок в аптеках Украины;

Информационный повод, касающийся биологического оружия, активно эксплуатируется на протяжении последнего столетия. Причем, нужно отметить высокую эффективность действия такого механизма. Взять, к примеру, доклад госсекретаря США К.Пауэлла в ООН о бактериологических лабораториях и запасах биологического оружия в Ираке (5.02.2003 г.), который послужил началом военной операции против режима С.Хусейна.

Подобную тактику массового информационного влияния пытается применить Россия против стран бывшего советского лагеря, в том числе, против Украины.

Особо острой такая тенденция стала на протяжении последних двух лет. Практически во всех информационных материалах Кремль пытается создать информационный фон подготовки США к биологической агрессии против России. В эту канву пропагандисты вплетают и Украину.

Анализ серии публикаций за последний месяц о биологической угрозе России позволил выстроить ряд факторов, подтверждающих однотипность информационных акций Кремля. Наблюдались следующие системные особенности:

Во-первых, количество материалов по теме «биологической угрозы России» значительно возросло в разгар российской кампании против Украины;

Во-вторых, информационная составляющая практически во всех публикациях носила характер убеждения аудитории в стремительно надвигающейся угрозе со стороны США и сводилась в единый тезис – «США угрожают России биологическим оружием и активно разворачивают сеть опасных объектов на территории Украины»;

В-третьих, информационные сообщения о биологической угрозе России подавались по всем каналам коммуникации с применением различных форм доведения информации – новостные сообщения, публикации, информационно-аналитические статьи, видео-интервью, ток-шоу, документальные фильмы и другое;

В-четвертых, в информационных сообщениях широко применялись приемы дезинформации аудитории. В этом случае, антиукраинскую кампанию России можно охарактеризовать, как дезинформационную;

В-пятых, в информационных материалах обозначались сопредельные с Россией страны, на территории которых сосредотачивались опасные биологические объекты под предводительством США – Украина, Грузия, Казахстан.

Особое место в целенаправленных информационных действиях России отведено Украине. Очевидно, что прикованное внимание Кремля к нашему государству можно увязывать с развернутыми Москвой антиукранскими мероприятиями в рамках гибридной войны.

Например, формируется мнение, что с 2010 г. на базе Украинского научно-исследовательского противочумного института им. Мечникова (г.Одесса) функционирует некая американская лаборатория. Для этих целей Министерство Обороны США якобы выделило финансирование около 170 млн. долл. О том, что это вымысел – в Институте Мечникова знают все.

По мнению бывшего сотрудника этого института, доктора биологических наук И.Русева, в 2008 году в рамках программы борьбы с биотерроризмом американцы закупили оборудование на 3,2 млн. долл. на модернизацию лаборатории. Это было публично. Ее открывали посол США в Украине У.Тейлор и мэр Одессы Э.Гурвиц. После такой модернизации в Институт Мечникова стал обладать действительно самой лучшей лабораторией по биобезопасности и биозащите на постсоветском пространстве. Украинский ученый И.Русев проработал в этой лаборатории тридцать лет, но ни разу ничего не слышал о разработках в ней биологического оружия.

В общем, сотрудникам одесского института было непонятно, почему российская пресса возводит поклеп на их лабораторию. Кстати, в бывшем СССР исследовательская система бактериологических учреждений состояла из шести противочумных институтов: главный из них – «Микроб» в г. Саратове, а региональные – в Иркутске, Волгограде, Ставрополе, Ростове-на-Дону и Алма-Ате. Большинство из них сейчас работают в России, но об их деятельности никому ничего не известно. И здесь может возникнуть аналогичный вопрос: чем не повод усомниться в их деятельности?

Еще один пример открытой лжи российских источников – это ссылки на высказывания украинского обозревателя Антона Сергиенко. Он смело рассуждает о том, что «военное ведомство США предпринимает настойчивые усилия, чтобы вовлечь Украину в реализацию собственного оборонного биологического проекта». Однако никакой информации о том, кто такой обозреватель Антон Сергиенко, найти не удалось. В этой связи необходимо отметить, что для российских пропагандистов стало привычным применять дезинформационный прием – «несуществующий журналист». Примерно год назад в прессе была разоблачена работа неких обозревателей из ФРГ – Лоренца Хаага и Керта Майера. Они были выдуманы Кремлем для периодической подачи зарубежных мнений в интересах Москвы.

Кроме того, этот же «украинский обозреватель» сообщил, что во Львове американцы создали целых три лаборатории особо опасных инфекций – «в Институте эпидемиологии и гигиены, в областной СЭС и в ведомстве ветмедицины». И еще, якобы американское ведомство уже строит подобные объекты в Виннице, Тернополе, Ужгороде, Киеве, Днепропетровске, Симферополе, Херсоне. Как оказалось, в этих городах ничего подобного никто не видел и эта информация полностью не соответствует действительности.

Еще один эпизод. В свете последних событий на Донбассе российские медиа начали раскручивать тему биологического оружия в Харькове. В российской прессе муссируется вопрос о том, что вблизи Харькова (25 км) в н.п. Мерефа американцы якобы возводят бункер для исследования и хранения особо опасных патогенов животных и болезнетворных микроорганизмов. При этом, в мае-июне к обсуждению этой тематики как по команде подключились «Российская газета», ТРК «Звезда», «РИА Новости», «RT» и другие.

На этот раз источником дезинформации выступил замначальника штаба ополчения «ДНР» Э.Басурин, который 29.05.2015 г. в своей традиционной разведывательной сводке сообщил, что «Киев готовит химическое оружие против Донбасса». При этом было акцентировано внимание на том, что американцы уже «завезли» на объект в Мерефу 20 цистерн по 5 тонн с неизвестным отравляющим веществом. А перед этим в Мариуполь якобы прибыла группа американских химиков – специалистов по оружию массового поражения. То есть, заявление Басурина о биологическом оружии вблизи Харькова – это банальная попытка создать общественный резонанс у местной аудитории и инициировать информационную волну в российских медиа.

На самом же деле, в Мерефе расположен Институт шелководства Украинской академии аграрных наук, одной из задач которого стоит «…разработка эффективных методов профилактики и борьбы с болезнями и вредителями шелкопряда и шелковицы». Видимо этот пункт и лег в основу фейковых заявлений Басурина, которые потом транслировались многими российскими газетами и социальными сетями.

В этой связи, вызывает интерес тот факт, что два года назад киевская газета «Вести» также опубликовала провокационный материал по «биологической лаборатории в Мерефе».

Все эти примеры свидетельствуют о том, что Кремлевская пропаганда нагнетает информационный фон вокруг и без того сложных украинско-российских отношений.

При этом целевой аудиторией таких сообщений считается русскоязычное население постсоветского пространства и зарубежная аудитория.

***

Таким образом, Кремль предпринимает попытки информационного давления на общественное мнение в целях создания представлений о вовлечении Украины в якобы планы биологической войны против России.

Для этих целей российская пропаганда широко использует дезинформационные приемы и широкий спектр методов доведения информации до аудитории.

Очевидной целью дезинформационной кампании Кремля по якобы созданию в Украине «сети объектов биологической войны» является привлечение внимания широкой общественности к проблематике биологической безопасности России. Вероятно, что под такой маской руководство России сможет принимать решения относительно дальнейшего развития событий на Донбассе.

В этой связи нельзя исключать возможность точечных провокаций российских спецслужб на территории Украины, связанных с проблематикой биотерроризма.

Источник: Информационное сопротивление