Мобилизация, которая изменит ход войны

За последние полгода Владимир Зеленский сделал крутой разворот в своей риторике. Сейчас он почти не говорит о победе и освобождении оккупированных земель – он говорит о компромиссном мире и необходимости встретиться с Путиным, чтобы его достичь.

Кто-то видит в этом «измену» – я запоздалое отрезвление и прагматичный взгляд на вещи. Наконец Владимир Александрович осознал: время играет против нас. Запад больше озабочен пополнением своих арсеналов, чем поставкой вооружений Украине. США, наш главный союзник и донор, даже не рассматривает перспективу внесения в Конгресс новых пакетов помощи нашему государству.

Китай, наоборот – постепенно, но неуклонно усиливает нашего врага. Зависимая от Пекина КНДР вообще оказалась колодцем военного времени: согласно информации Yonhap News Agency, ссылающегося на южнокорейскую разведку, только с октября прошлого года Пхеньян поставил России 12 млн артиллерийских снарядов и направил на войну 13 тыс. корейских солдат, которые очень неплохо зарекомендовали себя в боях на Курщине.

Рекрутинг наемников на просторах Азии, Латинской Америки и Африки россияне также проводят значительно эффективнее нас, что позволяет им избегать непопулярной мобилизации.

Итак, за 3,5 года войны украинская власть:

1. потеряла технологическое и оперативное преимущество, которым мы обладали в 2022-23 годах;
2. провалила мобилизацию, которая села на шпагат между коррупционными миллиардами и потребностью в пополнении войска;
3. так и не перевела страну на военные рельсы, фактически разделив ее на два отдельных мира: несколько сотен тысяч гладиаторов, героически сражающихся на фронте, несколько миллионов болельщиков, сочувствующих гладиаторам и пытающихся им чем-то помочь, и десятков миллионов, для которых война где-то там, далеко. 

Как следствие, Украина теряет веру в себя и мотивацию воевать. Что делать в этой ситуации? Популярное мнение среди военных, – закрутить гайки и усилить мобилизацию. Боюсь, такими методами, как ее проводят ТЦК, это только подорвет и так шаткий общественный баланс в Украине. Потому что проблема ТЦК – не в нехватке мобресурса, а в неумении работать честно, эффективно и законно. И в абсолютно популистской правовой рамке, в которую загнали «военкоматы» наши доблестные законодатели.

Если у легенды Первой мировой маршала Фоша (того самого, который подписал акт о завершении Первой мировой в Компьенском вагоне) в один день в августе 1914-го года погибли на фронте единственный сын и зять, то в Украине война остается «привилегией» честных и бедных.

Пропасть, которая образовалась между властью и посполитыми и которая ежедневно растет, можно засыпать только очень жестокими репрессиями, когда воевать станет безопаснее, чем не воевать. Зеленский – точно не Троцкий, и не Сталин. Поэтому вариант скорее теоретический.

Спросите, а какой вариант практический? Что может остановить постепенно, но неизбежно надвигающуюся катастрофу на фронте? Нестандартный ответ я недавно услышал от командира одного из самых эффективных подразделений БпЛА в Силах обороны Украины. Он предложил... сократить армию вдвое. И соответственно вдвое увеличить вознаграждение тем, кто останется на войне.

Воевать должны дроны. Люди должны ими управлять, а не сидеть месяцами в окопах. Нереально? А разве реальным еще 3 года назад казалась тотальная война дронов, которые сейчас наносят 80% поражений на фронте? А разве в начале большой войны мы могли хотя бы мечтать о полностью роботизированных военных операциях, в которых дроны не только выбивают врага с позиций, но и берут пленных? А разве эвакуация раненых беспилотными системами еще вчера не казалась фантастикой?

Давайте посчитаем. По очень оптимистичным оценкам Украина потеряла на этой войне более 100 тыс. погибшими. Официальные выплаты за каждого – 15 млн грн или €300 тыс. Итого – €30 млрд. Сколько дронов можно закупить на эту сумму? И главное, в отличие от людей, дроны – это возобновляемый ресурс.

Вопрос в другом. Кто имел дело с «традиционными» военными организмами с карьерными офицерами во главе и с новосозданными частями БпЛА чувствовал разительное различие между ними во всем. Полк БпЛА гораздо больше напоминает современную эффективную компанию, в которой люди в штатском сидят перед экранами и воюют умом и технологиями, а не «живой силой».

В целом наиболее эффективные военные организмы на этой войне – это максимально самодостаточные и эффективные экосистемы со своим рекрутингом, тренинговыми центрами, коммуникационными подразделениями, источниками финансирования и даже часто – производством или поставкой вооружений. То есть скорее ЧВК, а не традиционные в/ч с (пост)советским ДНК.

Если будут воевать дроны, а оператор дронов будет получать €3-5 тыс. в месяц (в зависимости от конкретных результатов работы), будет ли у нас критический дефицит личного состава, или здоровая конкуренция за должности в Силах обороны Украины? И соответственно отпадет необходимость мобилизовать алкоголиков, наркоманов, психов и доходяг. Более того, наконец появится возможность демобилизовать того, кто свое честно отвоевал. А отечественный ВПК получит невероятный стимул для ускоренного развития.

Вот только куда девать целую армию «ментальных внуков Жукова»? У которых советское ДНК, это глупое «мы за ценой не постоим», прошито на подкорке? Но... Если мы продолжим воевать все менее мотивированными людьми, бездумно теряя их в безымянных посадках и мобилизуя все меньше годных служить, Украина обречена.

Если власть бросит все силы, чтобы за год превратить Силы обороны Украины в наиболее массового и престижного работодателя операторов дронов, если разработка и производство беспилотных систем станет наиболее привлекательным, динамичным и прибыльным бизнесом в стране, если все ресурсы, собственные и наших партнеров, будут брошены на то, чтобы воевали роботы, а люди только управляли ими, мы имеем шанс отойти от пропасти. Как пропасти социального взрыва, так и пропасти поражения на фронте...