Вуличні конфлікти: краще втратити обличчя, але зберегти життя

Мовою оригіналу

Начну с вывода: возникло основание для ссоры на улице, – не ругайся, уйди, уедь. Как только обычный спор перерастает в конфликт – остановись. Если бытовое замечание вызвало неадекватную реакцию, прекрати воспитательную работу. Даже если ты прав. Даже если ты сильнее. В уличных конфликтах часто не бывает победителей.

И никогда не переходи на мат. Не посылай на три буквы. Не вспоминай его мать. Если хочется отвести душу, то это можно сделать, скажем, в плотно зарытой машине. Там можно обзывать и посылать всех вокруг и каждого персонально. Даже громко. Из закрытой машины ничего не слышно. Пусть противник читает по губам, если умеет. Но дули и факи тыкать не надо даже из-за стекол.

На это менторство меня сподвиг кошмарный случай во дворе многоэтажки в Печерском районе Киева. Поздним вечером там возник обычный бытовой конфликт, который в считанные минуты из словесной перебранки перешел в рукоприкладство. И сосед одним ударом убил другого соседа. Ударивший сосед был боксером. Убитый тоже был тренированным парнем, но удара не ожидал, пропустил и упал головой на асфальт. В итоге один молодой парень мертв. Второй молодой парень в тюрьме.

Я не знаю тонких подробностей этого случая. Но могу предположить, что, скорее всего, словесный спор вышел за рамки приличной дискуссии. Обычно в таких ситуациях катализатором становится сказанное кем-то грубое бранное слово, мат, возможно, «посыл на…». Все горячатся, теряется контроль, и уже вместо слова наносится смертельный удар…

Как-то пару лет назад в Киеве произошел такой случай. Тоже неприятный, но менее трагичный. Один молодой журналист решил побороться за порядок на дорогах и обозвал водителя, едущего по тротуару, обсцентным словом, означающим пассивного гомосексуалиста. Парень-журналист чувствовал себя правым и в безопасности. Ведь в большинстве случаев водитель не бросит машину и не погонится за обидчиком, которому не сложно убежать. Да и бросаться ругательствами среди молодежи не зазорно. Однако, когда, казалось бы, ситуация была исчерпана, и журналист сел на лавочку съесть обеденную шаурму, оскорбленный водитель где-то припарковал авто, вернулся и надавал молодому журналисту по морде, приговаривая «сейчас мы посмотрим, кто из нас пи..р».

Конечно, потом была полиция, гневные посты в фейсбуке, что, мол, гопота распоясалась, нападает на журналистов… Чем закончилось, не знаю, но очевидный вывод таков – с грубым словом, а тем более с бранным, оскорбительным надо быть поосторожней. И то ругательство, которое может восприниматься почти дружеским обращением в студенческом общежитии, для некоторых – смертельное оскорбление.

Например, для тех, кто сидел в тюрьме и воспринял неписанные тюремные правила. Да что тюрьма! Я служил в советской армии, что-то подобное культивировалось и там. И хотя в армейском коллективе в речи матерных слов было больше, чем обычных, но с оскорбительной целью маты применялись весьма осторожно. Далеко не каждого можно было даже в горячке спора послать на три буквы. Это воспринималось крайне негативно и требовало как минимум удара в ответ за попранное достоинство, иначе можно было лишиться уважения в среде сослуживцев.

Так и на улицах украинских городов. Можно с кем-то легко поссориться из-за пустяка, слово за слово, дошло до оскорбительных матюков, а потом и до драки, где один удар может изменить судьбу. Это я уже не говорю об огнестрельном оружии, которого полно на руках. И не говорю о низкой общей культуре, где не считается зазорным устроить конфликт с оскорблениями и дракой на самом ровном месте.