Как украинцы реагируют на военную истерию? Социология фиксирует неожиданные тренды

Обычные украинцы уже восемь лет живут в атмосфере сводок с фронта и, надо признать, кое-как с ними свыклись. Однако в последние месяцы стали очень напряженными. На информационный шум в западных СМИ по поводу возможного наступления России добавились громкие ультиматумы, которые выдвигают друг другу Россия и США, и не всегда подтверждены новости об эвакуации работников некоторых посольств. Президент Владимир Зеленский даже вынужден обращаться к нации с обращением «не паниковать».

Для социологов в межвыборный период нынешняя напряженная ситуация – отдельная тема для так называемых лайфовых опросов. Они выясняют, сколько украинцев верят в войну с Россией, какое количество из них готово брать в руки оружие, куда будут эвакуироваться в случае агрессии. «Главком» пообщался с представителями ведущих социологических центров, чтобы узнать, что именно изменилось в настроениях граждан на фоне нынешней пока только информационной атаки.

«Сейчас мы вышли на исторический максимум – 53% за присоединение к НАТО»

Петр Бурковский

аналитик фонда «Демократические инициативы»

В августе прошлого года мы проводили опрос: интересовались, насколько серьезными респонденты считают угрозу новой полномасштабной войны со стороны России. В апреле русские войска активизировались и это начало раскручиваться в медиа. 4% считали, что война неизбежна, а 27% сказали, что угроза велика. 11% заявили, что угрозы вообще не существует, что угроза мала – 16%, и 16% заявили, что им трудно ответить (я объясняю это так: скорее нет, чем да). И это в августе прошлого года. Сейчас, думаю, цифры другие, и большинство считает угрозу большой, но треть по-прежнему считала, что Украина находится в состоянии войны. Это не какие-то истерики, а реалисты, способные адекватно оценивать реальность. А всем остальным, кто сейчас принял это же мнение, пришлось послушать все несколько раз, чтобы принять происходящее.

Когда мы общались в августе с ветеранами на Донбассе, то они прямо говорили: «Мы здесь в меньшинстве, все считают, что было бы хорошо, если бы Россия пришла. А остальным все равно, какая власть будет». Но даже в тех областях (на неоккупированной территории) есть треть людей с активной позицией, которые считают Россию угрозой. И чем больше Россия будет угрожать и нагнетать, тем меньше будет людей, которые на нее ориентируются.

Мы с 2000-х годов ставим в своих исследованиях вопрос: какой вариант гарантирования национальной безопасности самый лучший? НАТО, внеблоковый статус, военный союз с Россией, странами СНГ… В 2012 году только 13% говорили, что Украине нужно вступать в НАТО, 42% говорили о нейтральном статусе, а 26% выступали за пророссийский вектор. Когда Россия напала, то в мае 2014 года стало 34% за НАТО, а уже в сентябре того же года – 44%. И этот уровень держался где-то до конца 2018 года, а затем вырос до 49%, когда произошел захват россиянами украинских кораблей в Керченском проливе и объявление военного положения.

Когда к власти пришел Зеленский и начал разговоры о возможных договоренностях с россиянами, в декабре 2019 года – июле 2020 года поддержка НАТО упала до 42%. Даже поменьше, чем в сентябре 2014 года. Договоренности в Нормандии, перемирии, это все привело к большей поддержке нейтрального статуса. Человеческая природа не агрессивна, несмотря на то, что мы боремся с Россией. Сейчас мы вышли на исторический максимум: 53% за присоединение к НАТО, а за союз с Россией остается 8%. Такого никогда не было.

Когда в обществе растет паника, оно обычно говорит, что не знает, за какие варианты хвататься. А здесь наоборот – количество людей, которые не определились с ответом, исторически низко. То есть это позиция активной защиты. Россияне не паники получают, а скорее ненависти среди украинцев, поэтому нам нельзя сейчас допускать никаких политических конфликтов и внутренних распрей. Эта ненависть может толкать на непродуманные радикальные шаги.

«20% декларируют намерение сопротивляться агрессору, еще 23% готовы помогать стране бороться»

Алексей Разумный

ведущий эксперт политико-правовых программ Центра Разумкова

В декабре мы проводили опрос, где задавали многие вопросы, в частности, о накоплении Россией войск на границе с Украиной. Эти данные мы, кстати, нигде не обнародовали. Мы интересовались у респондентов об их поведении в случае вторжения. 10,5% выбрали вариант, что они присоединятся к Вооруженным силам для отпора агрессии на фронте, 9,5% сказали, что присоединятся к добровольческим силам для борьбы с агрессором в тылу, 23% пообещали оказывать посильную невоенную помощь, а остальные или ничего не будет делать или попытается уехать из страны, а более 20% вообще не верят в такое развитие событий. То есть 20% декларируют намерение сопротивляться агрессору и еще 23% готовы помогать стране бороться. По возрастному признаку готовы присоединиться к вооруженным силам, в основном люди до 50 лет. Если брать гендерную структуру, то 4% женщин заявили, что готовы присоединиться к ВСУ.

Когда у украинцев конкретно спрашивают о главных вопросах для них лично и для страны, проблема боевых действий на Донбассе всегда входит в тройку-четверку ключевых. Однажды детализировать изменение отношения граждан к этому напряжению, пожалуй, удастся уже во время последующих исследований.

«Каждая фраза «не покупайте гречку» от власти имеет противоположный эффект»

Алексей Антипович

руководитель социологической группы «Рейтинг»

Народ точно испуган, другое дело, что никто не хочет верить в худшее. Кто принимает решение паниковать, кто – не обращать на это внимания. Многие подходы, и все они имеют право на существование. Поэтому здесь речь идет не так о панике, как о страхах, которые имеют свое отражение в настроениях и поведении людей. Но осуждать кого-то за реакцию на информацию о возможном военном вторжении, пожалуй, не стоит. Кто-то понимает, что война идет восьмой год, кто-то от нее абстрагировался и жил отдельно. Но страх за свою жизнь всегда присутствует. Я сам несколько раз впадал в панические настроения.

Какую-то минианалогию можно проводить с началом «ковида» – украинцы были очень напуганы, паниковали и сидели по домам, боялись чего-то неизвестного. Понятно, что и сейчас кто-то ищет защиты в психологической плоскости, кто-то – в физической, скупая продукты. Если новости показывают, что Россия готова нападать, то украинцы на это реагируют. А каждая фраза «не покупайте гречку» от власти действует в противоположном направлении – такой уж опыт у украинцев, да и не только у них. Объединиться вокруг власти, видимо, граждане могут, когда уже произойдет вторжение. Украинцы редко объединяются, но «перед расстрелом» могут.

«Положительно относятся к России у нас около 40%»

Владимир Паниотто

директор Киевского международного института социологии (КМИС)

Результаты нашего опроса по поводу того, следует ли воспринимать накопление российских войск как реальную угрозу, несколько удивили. С декабря эти показатели почти не изменились, хотя информации становилось все больше и больше – об эвакуациях некоторых посольств, завозе военной полиции на границу и так далее.

Одна из главных причин такой реакции украинцев, на мой взгляд, состоит в том, что речи об этих угрозах идут постоянно. Не менее угрожающая, а то и больше ситуация была весной, но ничего не произошло. Кроме того, есть стабильный процент людей, положительно относящихся к России – около 40%, особенно те, у кого есть родственники и знакомые там. Они в принципе не хотят верить, что Россия может напасть на Украину. Мы не распространяли эту информацию, но если смотреть на региональную дифференциацию, то на Западе считают реальной угрозу 56%, в Центре – 53%, на Юге – 38% и на Востоке – 42%. Если отдельно выделять неоккупированный Донбасс, то только 30%.

Но это положительное отношение касается в основном населения России – там даже до 70% доходят показатели. Это несколько парадоксально. У населения бывают очень амбивалентные взгляды, которые прослеживаются с начала 90-х. К примеру, люди могут выступать за рыночную экономику и сразу ждать большей помощи страны. То есть у нас общественное мнение во многом иррационально.

Протестовать и сопротивляться в случае внешнего нападения готовы в общей сложности 50%, из которых треть готова брать в руки оружие, а 22% выражают готовность протестовать. Из этих готовых сопротивляться – 60% на Западе и 37% на Востоке. Но никто не знает, какой будет реальная ситуация. Были классические эксперименты Лапьера в 30-х годах в США, ставшие шоком для социологов: то, что выражают люди, очень отличается от их реального поведения.

Мне кажется, что ситуация у нас ухудшается в том плане, что люди все меньше перестают принимать во внимание факты, чтобы менять свое мнение. То, что людям не нравится, они просто не хотят воспринимать и переключать телеканал. После истории с «ковидом», по нашему опросу, Интернетом стало пользоваться 85% граждан, хотя раньше было до 70%. И все больше людей проводят время в соцсетях и группах, где собираются те же антивакцинаторы, на которые не влияют никакие факты. Такое мнение быстро «цементируется», а алгоритмы соцсетей построены таким образом, что ты попадаешь в пузырь своих единомышленников.

У нас люди уже приступили к политическому компромату практически нечувствительными – история с делом Порошенко только повысила его рейтинги, а не наоборот. Потому что люди уже сформулировали свою точку зрения, и ее практически ничто не может изменить. Но у того же Зеленского – уникальная ситуация. Такое падение рейтинга, как у него, как правило, происходило у предыдущих президентов уже в течение первого года правления, а не после. А у него пока неплохая ситуация.

«Уровень стресса общества – не менее 76%»

Евгения Близнюк

директор исследовательской компании Gradus Research

Оценка вероятности полномасштабного вторжения русских войск за месяц ощутимо возросла. В январе 44% украинцев 18–60 лет, проживающих в городах, ответили, что угроза вторжения реальна. В декабре прошлого года этот показатель составлял всего 26%. Почти каждый третий респондент (28%) назвал концентрацию российских войск на границе важнейшим национальным событием в прошлом году, и для стольких (30%) – это и главное международное событие. При этом более половины опрошенных (53%) считают, что власти прилагают недостаточно усилий для того, чтобы на политическом и оборонном уровнях предотвратить это наступление. Факторы, способствующие этим настроениям – это, прежде всего, внимание, которое СМИ уделяют теме возможного расширения агрессии. Медиа рассказывали о возможном вторжении РФ в декабре очень много (169 млн медийных контактов на телевидении и в интернете), больше только о новом штамме «Омикрон».

Уровень стресса нашего общества и так стабильно высок – за последние полтора года не менее 76% наших респондентов оценивали себя как находящихся в состоянии стресса и нервотрепки по разным причинам. Тем не менее основной причиной еще в начале января респонденты называли не полномасштабную агрессию, а ухудшение собственного финансового положения. И этот страх точно может сказаться на потребительских настроениях.

В конце 2021 года мы наблюдали повышение покупательной активности. Люди привыкли к «ковид»-реальности и другим невзгодам и понемногу начали возвращаться к привычным алгоритмам закупок и потребления. Однако на сегодня низкий уровень уверенности в будущем приводит к возвращению в режим жесткой экономии семейного и личного бюджетов и так называемого рационального потребления. Насколько длинным будет этот тренд – напрямую зависит от того, насколько нервными или спокойными будут себя чувствовать люди. Пережив такое количество кризисов с начала 90-х, украинцы чрезвычайно адаптивны. Каждый кризис они встречают четким пониманием необходимых действий: «деньги в наличку, желательно в валюту, лишнего не покупать».

Павел Вуец, «Главком»