От бухгалтера до генерала: первые выводы за месяц управления Белоусова

Бухгалтер, генерал, политик. 13 июня исполнится ровно месяц с момента назначения Андрея Белоусова новым министром обороны Российской Федерации. Срок достаточный для того, чтобы проявились основные контуры перераспределения баланса сил в военном блоке и, соответственно, приоритетные направления работы для упомянутого чиновника.

Логика снятия и назначения

Война в Украине, точнее, финансовые потоки на финансирование на оборонного заказа, деньги на выплаты военным, военным инвалидам и гробовые резко усиливали позиции Шойгу. При этом оставались вопросы как насчет эффективности их расходования (особенно в вопросах военного строительства и закупки вооружений), так и насчет будущей роли Министра обороны РФ. Сергей Кужугетович рисковал превратиться в одного из самых влиятельных «бояр» в окружении нового царя.

Поэтому вполне логичной была атака других башен Кремля на него. Где Патрушев не желал политического усиления Шойгу, Чемезова не устраивали «коррупционные проценты» (естественно, не его, а снятие сливок в МО) в военном заказе да и вопрос ответственности в случае если «СВО пойдет не так» тоже актуален. Кириенко напрягала активность окружения Шойгу в первую очередь в вопросах военстроя на оккупированных территориях Украины. Добавились и вопросы наследия Пригожина – развертывания «Африканского корпуса», который курируется ГУ ГШ, но отдавать бизнес-направления лично Шойгу не желали ни военные разведчики ни упомянутые выше «друзья Путина».

В результате были уголовные дела в отношении ближайшего окружения тогда еще министра и логичное завершение – отставка Шойгу. Формально тот пошел на повышение – стал Секретарем Совбеза. Но протянуть за собой «своих людей» не смог. Более того, в Министерстве Обороны прошли масштабные кадровые чистки. Генералопад проводился в формате отставок (для тех, кому повезло) либо арестов (кто не успел или не смог правильно «повиниться и донести на коллег). Примечательно, что Патрушев, формально ушедший «на понижение» – на должность помощника президента РФ вполне легко перевел (точнее переводит – процесс еще не завершен) ключевых своих замов на работу в президентскую администрацию.

Что касается назначения Белоусова, то он ставился ради увеличения эффективности затрат на вооружение (да и вообще на развитие армии). Вторая нить логики – как «невоенному» человеку Белоусову было бы сложно быстро сформировать «свою» группу из генералов. Таким образом получалось, что Чемезов оставался с потоками на ОПК, но уже в режиме усиленного контроля со стороны заказчика (министерства обороны). И тут недавнее назначение Шойгу ответственным за развитие как раз оборонно-промышленного комплекса может выглядеть как издевка. А с другой стороны (если учесть зачистку его людей в МО) создание потенциальной точки конфликта, которая бы не позволяла Белоусову чрезмерно усилиться в Министерстве обороны. А следить за этой «схваткой пауков в банке» было доверено Ковальчукам – назначение Бориса Юрьевича Ковальчука на должность руководителя счетной палаты как раз дает возможность контроля над всеми бюджетными потоками.

Новая метла и новый имидж (уже не) экономиста

Как отмечалось выше, приход Белоусова в министерство обороны ознаменовался масштабной зачисткой «людей Шойгу» в достаточно жестком варианте – часть генералов отправятся на нары (если не успеют «покончить с собой»). При этом чистки не затронули людей, задействованных в работе «Африканского корпуса». Более того, замминистра обороны Юнус-Бек Евкуров в конце мая-начале июня совершил масштабное турне по африканским странам – посетил Ливию, Нигер, Буркина-Фасо и Мали. Его визит проходил параллельно с поездкой Лаврова. Который побывал в Гвинее, Конго, Буркина-Фасо и Чаде.

Примечательно, что шесть из семи упомянутых государств относятся к так называемой «французской Африке». Можно констатировать, что смена руководства министерства обороны никоим образом не создала проблем с развитием деятельности «Африканского Корпуса». Скорее наоборот, АК все более тесно начинает работать как ключевой механизм реализации политики российского присутствия в регионе (вплоть до получения нетипичных для «армейских» структур задач по развитию «русских школ»).

Хоть за первый месяц руководителя сложно делать выводы о новой системе работы, тем не менее, контуры специфики работы Белоусова уже проступают. В частности:

• Работу по созданию целостной системы медицинского обслуживания бывших военнослужащих. Новый министр обороны инициировал встречу с руководством Минздрава РФ. Где как раз обсуждались механизмы «передачи» гражданскому ведомству бывших военных пациентов (после увольнения с военной службы). Речь идет об оптимизации издержек и выстраивании эффективного механизма. Кстати, важный и политически значимый вопрос, учитывая растущее количество уволенных со службы по инвалидности (после ранений).

• Провел встречу с военкорами. Так же политически значимое событие, поскольку часть «военкоров» начинала карьеру в пригожинской медиа-группе «Патриот». У этой категории лиц, после периода устрашения и подкупа (третья война за телеграм в РФ 2022-23 годов) были публичные встречи с Путиным. Но никогда не было встреч с руководством МО или Генштаба. Данное событие может свидетельствовать о том, что функционал коммуникации с новыми медиа по около военным вопросам может быть передан именно Белоусову. Тем более, что в новой системе власти Путин не будет так доступен для «обычных смертных».

• Посетил Минск в составе путинской делегации. Где (он, а не Чемезов или кто-то из его людей), среди прочего, обсуждал вопросы не входившие в сферу компетенции Шойгу – сильнейшего вовлечения беларусского ВПК в сотрудничество с российской оборонкой, увеличения объемов размещения заказов на продукцию двойного и военного назначения на формально гражданских беларусских предприятиях.
  
  
• Петр Фрадков озвучил идею создания механизмов негосударственного (через банки) финансирования научных разработок и внедрения новых технологий в военную промышленность. Примечательно, что в качестве целевой группы были названы малый и средний бизнес, который не входит в государственную систему ОПК. Формально, Фрадков сегодня представляет подконтрольный Чемезову «Промсвязьбанк» и вряд ли идея вывести часть финансовых потоков из орбиты Ростеха была инициирована ее генеральным директором. Но поиск новых источников технологических решений – как раз то, ради чего и ставился Белоусов. Кроме того, именно Белоусов был ключевым советником Михаила Фрадкова (отца Петра Фрадкова) в бытность того премьер-министром РФ. Кстати, в поддержку инициативы уже успели высказаться ряд других банкиров, что само по себе показательно.
  
  
• В российские школы возвращаются уроки труда, а Госдума рассматривает законопроект, позволяющий привлекать детей от 14 лет на работу, в том числе на опасных производствах. При этом дети уже активно вовлекаются в производство продукции двойного либо военного назначения. Например, есть пилотные проекты по сборке дронов, разработке и печати на 3D принтерах хвостовиков для мин. Все это под видом учебного процесса и в сотрудничестве с МО. Фактически сейчас (и особенно летом, на сезонных работах и в лагерях) отрабатывается механизм вовлечения детей в работу на оборонную промышленность в качестве низкоквалифицированной рабочей силы. 
  
  
• Появился на заседании Совбеза РФ (в онлайн формате) в форме генерала армии. А несколькими днями позже вместе с Герасимовым докладывал Путину о «ходе СВО». Более того, в отличие от Шойгу, добавляет свои акценты, говоря о целях войны. В частности, выступая в Совете Федерации, подчеркнул задачу «достижения целей с минимальными потерями».

Исходя из сказанного выше можно сделать несколько выводов о месте нового министра обороны в системе власти РФ:

• Белоусов ведет политику по расширению поля получателей финансирования (а значит разработчиков и производителей) на выполнение оборонного заказа. То есть пытается милитаризовать часть гражданской промышленности (в том числе негосударственной) а так же вовлечь в оборонную сферу малые и средние технологичные компании. Что, с одной стороны, усиливает общие позиции российской оборонки, с другой еще более ослабляет несырьевую часть «гражданской» промышленности РФ.
  
  
• Новый министр обороны уже выступает не как техническая, а как политическая фигура. На Белоусова, вероятно, будет переведена часть коммуникации с обществом по вопросам хода войны. Во внешней политике МО будет играть более важную роль, выступая в связке с МИДом. Последнее важно, поскольку активность российской внешней политики в отношении развивающихся стран ранее строилась по треугольнику «частные подрядчики» (ЧВК, российские компании) – «оружейные поставки» (Чемезов) – МИД. Сегодня сферу ЧВК будет подминать под себя МО, роль поставок оружия снижается в силу неспособности российского ОПК обеспечить потребности и фронта и экспорта. С другой стороны на первые роли выходят экономико-политические проекты (например, строительство АЭС, инфраструктурных объектов), где есть интерес «военных строителей» и ряда «Башен Кремля». То есть на переходном этапе ключевыми игроками на внешнем поле остаются МИД и МО РФ.
  
  
• Реформируется сфера поддержки бывших военнослужащих. В рамках оптимизации расходов часть функционала по их поддержке, социальным гарантиям будет передаваться в другие ведомства (встречи с Минздравом, вероятно, только начало). Что, с одной стороны позиционирует Белоусова как министра, заботящегося о людях (и тут кстати заявления о «достижениях целей СВО с минимальными жертвами), с другой разрушает систему, при которой все бывшие военнослужащие финансово и социально привязаны к Министерству Обороны.

Это, пока, предварительные выводы. Часть приоритетов нового министра на данном этапе – исправить перекосы, которые появились при Шойгу. Особенно после 2022 года. Напомню, что к началу 2024 года Министерство Обороны имело колоссальный ресурс влияния и могло стать самостоятельным игроком на внутриполитическом поле России (в разрезе борьбы «Башен Кремля»).

Сейчас ведомство становится, с одной стороны более эффективным, улучшает свой имидж, с другой оно уходит от возможности играть собственную роль во внутренней политике. При этом резко усиливается роль Министерства обороны во внешнеполитических комбинациях Кремля. Особенно на Африканском направлении. Но там пока не ясно сможет ли Белоусов лично стать «ключевой фигурой» – «Африканский корпус» остается под командованием бывших партнеров (и выходцев из) ЧВК «Вагнер» и под опекой ГУ ГШ.