Скоты в искусстве. Как бандиты с донбасских фронтов решили заняться театром

Чтобы разгонять карантинную скуку, веду в сети постоянную рубрику о «мгновениях театральной истории». Отталкиваясь от определенных информповодов и листая страницы истории и собственной памяти. Новый информационный повод дал МХАТ имени М. Горького в Москве.

Почему?

Потому что там в конце декабря анонсируют «реконструкцию» спектакля выдающегося украинского режиссера Сергея Данченко «Вишневый сад» (1988).

Мне еще немного повезло пообщаться в Киеве с выдающимся режиссером при его жизни, и я знаю с каким трепетом он относился к этой своей чеховской постановке. Были на то причины. Еще в 1987-ом, приняв предложение Татьяны Дорониной поставить Чехова, Сергей Владимирович согласился работать при условии, что Раневскую будет играть только сама Доронина. И, конечно, ей альтернативы быть и не могло. МХАТ и был в 80-е театром одной великой актрисы. Она тогда играла Булгакова, Островского, Радзинского, Шекспира...

Дав согласие на постановку, украинский режиссер представить не мог, какие приключения его ждут в Москве. К нему в гостиницу приходили посланники из другого – «мужского» МХАТа и даже угрожали, говорили, что такая постановка закроет перед ним двери в другие театры СССР.

Дело в том, что «женский» МХАТ тогда был в опале, его либо игнорировали, либо терроризировали.

Данченко был не из трусов. И вопреки интригам начал работу над «Садом». Работа продолжалась недолго, всего несколько месяцев. Режиссер был очень высокого мнения о художнике спектакля Владимир Серебровском, что создал достоверный и объемный мир Дома Раневской, создал мир живой природы вокруг этого дома в стиле лучших сценографических традиций Художественного театра времен его отцов-основателей.

Конечно, козырь в руках режиссера – великая актриса в роли Любови Андреевны Раневской. А Доронину он всегда так и называл – «великая актриса», «актриса Товстоногова». То есть концепция постановки строилась исключительно «на актрисе», которая играла женщину сильную, уже немолодую, для которой потеря своего вишневого сада равна потере Родины. Идеологически это совпадало с мировоззрением самой актрисы, которая в 80-е била в колокол по поводу разрушения культуры, уничтожения вишневого сада духовности.

Я видел дважды эту постановку. В разные времена. Конечно, возраст актрисы не отвечал возрасту ее героини. Но это все было вторичным рядом с мгновениями настоящего высокого театра, когда Раневская (Доронина) жила на сцене проплаканной жизнью своей чеховской героини.

С течением лет, менялись некоторые исполнители спектакле, Доронина же держалась до последнего. Лишь несколько лет назад она сама ввела на роль Раневской свою коллегу – актрису Лидию Матасову. Но такая обновленная версия прожила недолго. МХАТ, по словам Виктюка, «захватили бандиты», среди которых оказались не только финансовые аферисты (из-под полы Кремля), но и боевики из фронтов ДНР (Захар Прилепин). Теперь эти «бандиты» решили заняться «реконструкцией» классики. Хотя, какая к черту «реконструкция», когда отсутствует главная составляющая спектакля Сергея Данченко – актриса, на которую «Вишневый сад» и ставил в свое время выдающийся украинский режиссер. Доронина пригласила Данченко на постановку после того как сама увидела его «Дядю Ваню» с Богданом Ступкой в Киевском театре имени Ивана Франко. После «Вишневого» они обсуждали идею постановки чеховской «Чайки», где в роли Аркадиной – Доронина, которая видела в своей героине не каботинку, а большую актрису своего времени. Эта идея не была реализована.

«Вишневый сад» в творческой биографии Данченко не был великим спектаклем, это было крепкое представление в русле традиций Художественного театра, где якобы Сергей Данченко находился в художественном плену своего дальнего родственника – Владимира Немировича-Данченко.

Был бы жив Сергей Владимирович, он бы, конечно, запретил всякие «реконструкции» без его согласия и ведома. Но «бандитам» законы этики не писаны. Странно только, что на роль Раневской бандиты берут скромную актрису из «Ленкома» Анну Большову, а не, например, Ксению Собчак или Ольгу Бузову. Леонид Якубович, кстати, уже играет при бандитах на мхатовской сцене какую-то главную роль. Другим из этой же тусовки тоже пора в МХАТ...

Такая чеховская драма.

В это же время униженная и преданная пожилая актриса находится в трагической самоизоляции. Не может смириться с изменой учеников и обманом бывшего путинского министра Мединского, которому нужно было только захватить большое театральное помещение в центре столицы и превратить его в барахолку.

Скоты.

Легенда о Художественном театре – одна из моих самых любимых в истории мирового театра. И вот, оказывается, как легко уничтожить идеи Станиславского и Немировича-Данченко. Стоит только запустить в театр – варваров, бандитов и боевиков ДНР.

Судя по медиа и онлайн-версиям, бывшая театральная Мекка переживает времена кризиса, трудностей и агонии.

Поколение бывших великих мастеров мало помалу отходит: Волчек, Табаков, Захаров, Виктюк. Остаются их старые представления, старые легенды и старые стены, которые приватизирует поколения ловких дельцов, как муж Ксении Собчак, режиссер Константин Богомолов. Такие живо ложатся под Путина, Собянина, Суркова, других. Их цель – приватизировать квадратные метры в историческом центре. А репертуар можно представить как эксперименты в виде масляковского КВН, используя названия классических произведений и демонстрируя голые ягодицы. Это такой театр, детка. Во МХАТе Горького пошли дальше ягодиц. И намеревались показать мужские гениталии (в спектакле «Лавр»). Но кого в современном театре удивишь членом? Никого. Поэтому на премьере на член натянули трусы.

«Вот и кончилась жизнь в этом доме» (А. Чехов)