Велика російська культура? Порятунок від міфів

Парадокс состоит в том, что русская культура вопреки распространённому мнению уже давно никого в мире не обогащает.

Вспоминается мастер-класс для оперных певцов студентов российских консерваторий, который дал пару лет назад в Москве знаменитый итальянский тенор. В кабинет, где проводилось прослушивание, по очереди заходили лучшие молодые подающие надежды таланты России и представляли маэстро свои навыки и свой репертуар. Нельзя сказать с уверенностью, понравились ли на самом деле голоса представленных консерваторцев итальянцу, он вежливо всех, как и положено, хвалил, делал замечания по исполнению, что-то советовал, что-то объяснял. А в конце класса, подводя итоги, сказал: «Все хорошие ребята, у всех неплохое будущее на сцене. Но скажите, почему у вас такой ограниченный набор произведений? Чайковский, Глинка, Рахманинов... В мире столько прекрасных композиторов, после 19 века создана бездна музыки, а у вас всё одно и тоже: Чайковский, Глинка, Рахманинов. Печально. Мой вам совет: изучайте мировой опыт». Студенты потом в кулуарах признавались: «Мы любим отечественную музыку. Нам иностранцы не интересны». Они не собирались следовать советам мэтра.

В этой истории квинтэссенция современного состояния русской культуры и потенциал её влияния на мировое искусство. Культурное содержание России ныне, то, что достойно внимания, составляют исключительно имена прошлого – имперского и, отчасти, советского.

Фольклор, классическая музыка, балет, опера, литература – где искать ту самую «великую» русскую культуру? И почему она в прошлом?

Народная русская культура создавалась энтузиастами-славянофилами типа Аксакова и Хомякова в течение 18-19 столетий, эта область почти полностью искусственна и не аутентична, начиная от народного костюма и заканчивая балалайкой или матрёшкой. Народный русский костюм является эпигонством мордовского национального костюма, в чём легко убедиться. Субкультура русского дворянства есть лишь подражательство культуре аристократии Франции, Германии или Англии. «Балы, красавицы, лакеи, юнкера», темы, разбираемые в исследованиях академика Лотмана, это не настоящая Россия. Знаменитую «Купчиху за чаем» Кустодиев писал с баронессы фон Адеркас.

Грязь, бараки, курные избы, поголовная безнравственность – вот что такое Россия прошлого. Изучать эту страну, формировать своё мнение о её культуре по лубкам Карамзина или по советским историческим фильмам значит вводить себя в заблуждение.

Значимые образцы литературы, классической музыки или чего-то иного в культуре России являются проявлением исключительно индивидуальных способностей авторов. Российские, русские мотивы всегда выступают в таких произведениях опосредованно, будучи в лучшем случае фоном, декорациями разворачивающихся страстей, не свойственных именно русским, наилучшим примером чего является творчество Достоевского, проектировавшего на своих героев личные переживания, либо это взгляд стороннего наблюдателя, исследователя ненормального русского сообщества, как, например, у Гоголя.

Ядро, вокруг которого строился миф о «великой» культурной России формировалось как продукт всей империи, всех культурно-национальных её составляющих, империи, которая вынуждала художников творить на русском языке, используя имперские нарративы, часто вопреки убеждениям самого автора. Можно вспомнить, как вынужден был корректировать Гоголь «Тараса Бульбу», чтобы потрафить власть имущим. У жизни свои правила, а человеческие слабости имеются даже у гениев.

Это ядро практически полностью, как и продукты аксаковского народофильства, было создано в течение одного лишь 19 столетия. Большая часть лучшего, что появлялось в культуре России впоследствии, быть может, исключая Чехова, жившего на рубеже веков, вполне рядовое.

Личность того же Чехова является яркой иллюстрацией тезиса о нерусском этническом происхождении подавляющего большинства выдающихся художников на ниве русской культуры. Представить, что автор экзистенциальных пьес подобной глубины, человек масштаба и особенностей характера Антона Павловича мог быть выходцем из русской народной общины, из русской среды невозможно. Чехов – этнический украинец, с детства впитавший ментальность своего народа. И, что важно в данном случае, великий драматург собственной национальности, в отличие от, скажем, Чайковского, никогда не стыдился. Известно, что Чайковский приходил в смущение, когда друзья, подтрунивая, напоминали композитору, что его дедушка ещё ребёнком «бегал в шароварах по Крещатику». Впрочем, в каком смысле Чайковский называл себя русским? Такое признание он сделал в письме к своей меценатке, русской патриотке и, безусловно, имперски настроенной даме. Украинские следы разбросаны в произведениях композитора повсеместно, начиная от самого знаменитого первого фортепьянного концерта до симфоний, а также опер, почти треть которых написана на украинские сюжеты. Если вообразить, что в знаменитое турне по Америке Пётр Ильич поехал в наши дни, то, без сомнения, он позиционировал бы себя украинцем. Гоголь также никогда не забывал, кто он по происхождению, отлично понимал Россию, её людей, и, иногда явно, иногда завуалированно, боролся с русской неизбывной мерзостью, продвигая, насколько было возможно, позитивное отношение к своей малой Родине – Украине, о чём – о мерзости одного и о чистоте и благородстве другого – в отчаянии писал перед своей смертью, мысленно полемизируя с Гоголем, философ Розанов: «...Ты победил меня, ужасный хохол...».

Можно добавить, что Достоевский был украино-белорусского (более – украинского) происхождения, композиторы Бородин – грузин, Рахманинов – татарин, Хачатурян – армянин, Шостакович, Стравинский – поляки, Шнитке, Губайдулина.... Эт сетера, эт сетера.

Список больших имён русской культуры нерусского происхождения практически не знает русских исключений. Разумеется, русские имена в этой культуре имеются, их немало, но здесь речь идёт о действительно больших именах. Много ли людей в России, не то что в мире, знают фамилии авторов второго порядка?

Истоки и основа мифа о русской культуре

Все высшие достижения России в гуманитарных областях покоятся на двух китах: на креативе инородного, в том числе, и в первую очередь, украинского, интеллекта и на огромных финансовых, прямых и косвенных, средствах, затраченных за столетия Россией как имперским проектом на промоушен этого эклектичного многообразия. Не стоит думать, что речь о роли украинского элемента в русской культуре есть тенденциозное возвеличивание «своего». Похоже, что парадигма Бжезинского «Украина как главная причина и основание существования Российской империи» относится и к сфере культуры.

Однако факт остаётся фактом. Точка зрения на российскую культуру как на великую, что верно в известном смысле, оказывает плохую службу многим искусствоведам, критикам, а также простым потребителям культуры, людям со склонностью к патерналистскому подчинению и с долей инфантильности. Именно последние с пиететом взирают на современных представителей русской интеллигенции, что называется «смотрят им в рот», и с самоуничижением отзываются об украинском гуманитарном продукте как о «культурке».

Мнения о значимости русской, российской культуры сформировали не только ту самую меньшеватость бывших провинций империи, но также манию величия у самих имперцев, последствием которой меньшеватость и является. Причины такой мании в значительной степени лежат в глубинах национальных русских комплексов и являются их психологической компенсацией.

Преуменьшение собственной значимости недавно освободившимися российскими регионами представляет собой более значительную опасность для этих частей распавшейся и стремящейся к дальнейшему распаду страны, чем собственно мания величия метрополии. И именно недостаток самоуважения, живущий в подсознании тех, кто лишь недавно освободившихся от политической, культурной и финансовой зависимостей заставляет многих превозносить значение русской культуры и высказываться о культуре собственного народа как о незначительной.

В этом контексте показательно различное отношение бывших провинциалов, поражённых меньшеватостью, и самих россиян к такому, например, имени как Лев Толстой. Многие в Украине, да и в других составлявших ранее СССР республиках смотрят на создателя «Войны и мира», которую сам автор называл «многословной дребеденью», как на гения. Вместе с тем российские продвинутые интеллектуалы откровенно насмехаются над Львом Николаевичем, над его взглядами и часто претенциозной литературой. Они не слишком почитают Толстого великим писателем и мыслителем, считая его мировоззрение банальным даже для своего времени. Многословным, по-своему неплохим – да. А поклоняются эти интеллектуалы именно украинцу Гоголю – и как писателю, и как философу.

Российская культура безусловно имеющая, как и любая другая, свои достоинства, хоть и лежание в данном случае в минувшем, была буквально назначена «великой» культурологами, в том числе и по политическим соображениям. Соображениям, которые влияли на подобные оценки ещё со времён начала систематизации истории искусств и вступления европейской цивилизации в эпоху классицизма. Она была назначена таковой, как назначаются литературными специалистами своего времени два-три имени поэтов для каждого поколения «великими» из ряда, из десятков равных и достойных, о чём говорил в своих обзорах поэзии Иосиф Бродский – об относительности и искусственности выбора поэтов «гениев» авторитетными литературоведами. Ровно то самое случилось с русской культурой в целом. Она не более и не менее в своих лучших представителях любой другой.

Анекдотичной представляется история с «Троицей» Андрея Рублёва. После «открытия» в конце 19 века русской иконописи как искусства более ста последних лет слышались бурные восторги по поводу «великого» творения – рублёвской «Троицы». Пока в советское время после полной реставрации ни выяснилось, что исходная, не поновлённая икона писалась неизвестно кем, по трафарету, как было принято в Московии в стародавние времена, писалась человеком, лишь раскрашивавшим размеченные чьей-то неумелой рукой квадраты. Разумеется, художественная ценность иконы оказалась нулевая, с чем адепты русского мира, конечно, продолжают спорить.

Справедливости ради следует отметить, что у России имеется реальный общепризнанный вклад в мировую сокровищницу искусства. Это хоровое пение. Однако за наслоениями мифов и стереотипов скрывается тот факт, что прославленный русский хор как явление создан украинцем глуховчанином Дмитрием Бортнянским в 18 столетии, а композитор, в свою очередь, брал вдохновение и использовал традиции хорового народного украинского исполнения, а также церковных распевов православной и греко-католической церквей Украины. Недаром люди и поныне приходят в храмы, чтобы послушать великопостные «пассии» Киевского митрополита Петра Могилы.

Вообще, русские не склонны к пению. Дома, на работе, даже во время застолья – если вы услышите, что кто-то запел, можно быть уверенным, в компании находится украинец, балтиец или, например, еврей. В старом советском фильме Михаила Калатозова о целине председатель жаловался на русских трактористов: «...Скучно пашут. Вот на Кубани тракторист пашет и поёт, пашет и поёт... За ночь тысячу песен споёт. А тут как-то без сердца...»

Где она, русская культура?

«...А также в области балета мы впереди планеты всей». Эта известная фраза до сих пор окрыляет и вдохновляет людей в России. Пожалуй, любой человек в мире, спроси его о русской культуре, в первую очередь скажет: «...Балет».

Классический итало-французский балет, начинавшийся здесь с крепостных театров, у русских почему-то считают собственным достоянием. На классике балета в России остановились давно, в танце модерн и в современном танце русские отстают от Запада на столько, на сколько отстают в сфере электроники. Конечно, хореографические академии Москвы, Петербурга или Перми усилиями энтузиастов – взять хотя бы армянку Ваганову или грузина Цискаридце – приносят свои плоды. Русский классический балет и поныне достоен внимания, впрочем, не более, чем внимания. При том нельзя забывать, что цвет современного балета России составляют, например, крымчанка Ульяна Лопаткина и не менее феноменальная Светлана Захарова, позволявшая себе признаваться в неизбывной любви к своей родине Украине, родившаяся в Луцке, а основы навыков танца постигавшая в Киеве. Увы, русские поклонники балета знают только эти имена, но не слышали и не видели на сцене, например, великолепную Шарлин Жизенданнер или Матье Ганьо, да и многих других сотен западных исполнителей. Сказано: «Изучайте мировой опыт...»

Самая известная оперная звезда сегодняшней России – Анна Нетребко. Но талант приверженицы Путина не сравнится с той же Ириной Архиповой. И можно упрекать Нетребко в том, что она забыла свои корни, которые дали ей наследовать ту самую украинскую певучесть и сценическую харизму. Ведь гениальная Архипова гордилась своим происхождением. Певица рассказывала, как прослушав в Большом театре оперный спектакль, её родной дедушка, приехавший в столицу из Слобожанщины, сам обладавший сильным природным баритоном, сказал внучке, показывая на сцену: «Ось це моє місце». «Вот откуда у меня голос», – любила повторять Архипова. Она имела в виду Украину.

Меньшеватость – состояние души, где нет внутренней чести. Даже русские аристократы украинского происхождения не стыдились принадлежности к Украине. Когда на панихиде по Петру Первому ведущий службу патриарх патетически воззвал, обращаясь к праху императора: «Восстань! Восстань!», граф Кирилл Розумовский не без сарказма в наступившей тишине громогласно прокомментировал призыв: «Якщо він устане, то всіх поховає...» А отец светлейшего князя Паскевича любимца Николая Первого (кстати, царя сто процентного этнического немца), князя, победителя всех и вся, на утверждение, что сын является военным гением, со свойственной украинцам самоиронией заметил: «Що геній, то не геній, а що щастить, те щастить». Потомок козака Пасько, перед отпрыском которого дрожала вся Европа и вся Азия, не чурался «рідної мови». Можно добавить, что Михаил Лермонтов не только свободно владел украинским языком, хоть и был шотландцем, а не украинцем, но и великолепно использовал его в своих произведениях, поэтично и с явной симпатией передавая украиноязычную речь своих героев, вспомним хотя бы повесть «Тамань». Кстати, лермонтовская «Тамань» общепризнанно считается лучшим образцом словесности в русской литературе из всего, написанного в ней кем-либо когда-либо. Шотландцы они такие. Почитайте Уитмена. Впрочем, отец Уитмена был англичанином.

Надо не только изучать мировой опыт, надо изучать иностранные языки. И вам откроется удивительно богатый духовный мир вокруг, не ограниченный в силу незнания других миров, «любовью к своим авторам».

А что же в современной России, что происходит сегодня в культурной жизни этой «великой» страны?

Опера, балет, живопись, литература, театр, кинематограф – ныне в России лишь следуют открытиям западной мысли, западной эмоции и его вдохновению. Достойное, что появилось на афишах Москвы или Санкт-Петербурга за последние несколько десятилетий исключительно произведения нероссийских творцов. Именно русские танцовщики специально летают в Париж увидеть постановки Прельжокажа, а не французы в Москву. Современные оперные и балетные спектакли в России, поставленные здесь отечественными специалистами, на удивление беспомощны. Об уровне постановок в российской провинции нет смысла даже упоминать. Беспомощность, некреативность и вторичность в современной творческом процессе России относится абсолютно ко всем направлениям искусства, продуцированным аутентичными авторами с просторов русской равнины.

Уместно добавить, что после 24 февраля 2022 года в культурной жизни России возник новый аспект. Долгожданная меломанской общественностью Москвы опера Вагнера «Лоэнгрин» была отменена и заменена на древнюю «Кармен» в допотопной транскрипции. Поскольку постановка «Лоэнгрина» являлась копродукцией Большого театра и Нью-йоркской Метрополитен-опера. Американцы отозвали все обязательства перед Большим, Метрополитен-опера не пожелала иметь дело со страной агрессором.

Сегодняшний культурный дискурс России – это профильное министерство, реконструкция театров, проведение конкурсов, фестивалей, вручение премий, и в этом потоке всего, имеющего техническое значение, мало места собственно культуре. Начиная с поздних петровских времён, тем более с часов Екатерины, через советскую эпоху и поныне искусство России, как и её спорт, это прежде всего политика. И нынешние русские либералы, во множестве наводнившие сегодня Украину, умышленно или нет, производящие скрытые манипуляции культурологическими имперскими идеологемами, следуют одной цели – уменьшение значимости и в конечном итоге истребление украинской культуры и возможностей её собственного развития. Так же, как политическая элита России преследует цель истребления украинской идентичности и украинской нации, претворив украинский потенциал в свою пользу.

Мысль о том, что без Украины культура России, как и практически все сферы её интеллектуальной и духовной жизни, будет деградировать не должна казаться неверной. Показателем возможности подобного развития может служить, как принцип, динамика процессов, например, в такой не совсем отрасли культуры как футбол. Все знают сколь различны были исходные позиции российского и украинского футболов сразу после распада СССР. Россия в качестве преемника СССР получила всё – начиная от высокого места в официальных футбольных рейтингах, лучших офисов в международных организациях до протекций в органах управления ФИФА и УЕФА. И что же? Прошли годы, украинский футбол неспешно, но уверенно набирает свой ход, несмотря на трудности, оставив далеко позади себя всё более и более отстающую Россию. В футболе манипуляции в допингом, как на сочинской олимпиаде, не так эффективны.

Современная культура России тотально вторична и не креативна. Для тех, кто пребывает по этому поводу в иллюзии может стать откровением: российская культура давно и плотно является «местечковой» в известном смысле. Ориентироваться в гуманитарной сфере на эту страну значит неизбежно идти в застой и деградацию, что доказывается сравнением культурных, да и научных, достижений двух миров – западного и российского. Между этими достижениями сегодня – пропасть.

Потеря или благо?

Здесь мы не рассматривали огромный пласт мифов об исполнительской музыкальной школе России, кинематографе, театре, архитектуре и многого другого. В короткой статье невозможно охватить всё, что наслаивалось столетиями.

Развенчивать миф о величии русской культуры для погружённого в этот материал легко. Тот, кто дал себе труд подумать на эту тему, понимает: великой русской культуры не существует. Существует просто некая русская культура, ни больше ни меньше. И лучшие её образцы – в прошлом. Современная собственная культура этой страны исключительно подражательна, не креативна и по существу убога.

«Украина станет второй Грецией, – предрекал в 19 веке выдающийся немецкий философ Иоганн Гердер. – Придёт день, и перед очами изумлённого мира предстанут её прекрасное небо, жизнерадостный дух её народа, её естественная музыкальность, её благородная земля». Учёный исследовал национально-своеобразные проявления этносов и даже два столетия назад не высказывался об украинской культуре как о «культурке», напротив. И он ни слова не говорил в положительном смысле о культуре России, если говорил о ней вообще.

Будущее Украины там, где происходит обогащение идеями, заложенными в лучших образцах мирового искусства и современными научными открытиями, где бурлит творческая жизнь, не ограничиваемая истлевшими идеологическими имперскими и шовинистическими шорами. У Украины, освободившейся от российской зависимости – экономической, психологической и культурной, имеется всё необходимое, чтобы более и более подтверждать предсказания великого немецкого философа. Для чего важно безусловно понимать, что избавление от культурного влияния России не потеря, но благо.

Сергій Кримський, для «Главкома»