Извините, иностранные СМИ: Ваш гнев по поводу фейковой смерти журналиста в Украине ошибочен

Когда я сообщил в социальных сетях, что русский журналист и диссидент Аркадий Бабченко был убит, то получил огромную поддержку со стороны зарубежных коллег и читателей. Затем, примерно через 20 часов, я бросился делиться радостными новостями о том, что он еще не умер. (В случае, если вы не слышали, украинские службы безопасности фальсифицировали смерть Бабченко, чтобы помешать настоящему запланированному сценарию его убийства. В настоящее время два подозреваемых находятся под стражей). Реакция была удивительной - буря критики, окрашенной раздражением. Это заставило меня подвергнуть сомнению культуру новостей, в которой мы живем, и фильтр повествования некоторых моих западных коллег, которые освещают иностранные события.

Насилие по отношению к журналистам в Восточной Европе стало обычным делом. Перед тем, как убежать из России в Украину, Бабченко работал в Новой газете, одной из последних оставшихся независимых газет в России. За последние два десятилетия шесть журналистов газеты были убиты. Чуть менее двух лет назад Павел Шеремет, еще один из моих коллег, был убит средь бела дня в Киеве. Преступление до конца не расследовалось. С тех пор мои украинские коллеги столкнулись с эскалацией насилия и преследований. Когда я начал работать репортером 15 лет назад, мне пришлось привыкнуть к осознанию того, что вероятность быть убитым или стать жертвой нападения является лишь частью сделки.

В результате каждый раз, когда мы, российские и украинские журналисты, теряем коллегу, это касается глубокой, незаживающей раны. Поэтому, когда коллеги из редакции Бабченко узнали вместе с остальным миром, что он жив и в безопасности, реакция была настолько дикой, что видео стало вирусным.

Реакция некоторых иностранных журналистов и комментаторов резко изменилась. Они осудили операцию украинского правительства как плачевную или как «неприемлемую манипуляцию». Некоторые даже приравнивали ее к кампаниям дезинформации в Кремле. Многие из этих комментариев были получены от известных личностей и профессионалов в средствах массовой информации, которых я знаю, но мало кто из них беспокоился о том, чтобы связаться со мной или другими украинскими журналистами, чтобы узнать, как мы себя чувствовали.

Мои дорогие зарубежные коллеги, извините, что украинские власти не оправдали ваших ожиданий. (Обычно они не оправдывают и наши ожидания тоже.) Но сегодня я просто счастлив, что мой коллега жив, и что журналисты в нашей стране, наконец, испытали меру справедливости. Наши западные друзья, которые критикуют результат, должны признать, что они говорят с привилегией: сохранение жизни журналиста в Восточной Европе стоит отпраздновать. В нашей части мира, где десятки репортеров были убиты только ради выполнения своей работы, выживание уже является достижением.

Тем не менее, я не хочу создать впечатление, будто отвергаю все тревоги моих зарубежных коллег. У всех украинских журналистов есть большой опыт дезинформации; мы имели дело с этим задолго до того, как это появилось на Западе.

Но я все еще не могу не задаваться вопросом о наших профессиональных приоритетах. Вместо того, чтобы выражать возмущение по поводу дезинформирования, разве мы не должны приветствовать тот факт, что жизнь коллеги была спасена благодаря развитому правосудию?

За последний год в Европе были убиты четыре журналиста. Те, кто по-прежнему сталкиваются с перспективой преследования и насилия. Мы должны сделать все возможное, чтобы защитить их. Но нам это не удастся, если мы потратим свое время на второстепенные победы.

Читайте также: 

Спецоперація «Воскресіння Бабченка». Стрес-тест для України

Громадянин Г.: все, що відомо про «організатора вбивства Бабченка» на цей момент