Цели войны. Чего стремится достичь Украина?
«Истощенная войной Россия попросит нашего посредничества в восстановлении отношений с Западом»
Интересно, после позорного и весьма показательного провала российской обороны на Курщине кто-то и дальше серьезно будет утверждать, что цель (цель – не болезненные бред) Путина – захват всей Украины и ассимиляция или истребление всех украинцев?
Мечтать кремлевский упырь обычно может. Совершить – пороха не станет. Несмотря почти на официальный культ Сталина на московии – путинская Россия по уровню мобилизации общества, ресурсов, экономики – и не напоминает сталинский СССР. Хотя даже сталинский СССР проиграл битву за ассимиляцию украинцев. Как утверждает Ярослав Грицак, после смерти Сталина московские элиты предложили украинцам партнерство в управлении Советским Союзом. И только благодаря этому партнерству СССР протянул еще около 40 лет. Но пока не об этом...
Теперь о стратегических целях этой войны. Первая – это всерьез и надолго (желательно навсегда) убедить наших северных соседей, что Украина – не Россия, а московиты и украинцы – не один народ. Убедить Кремль в нашей отдельности и субъектности настолько убедительно, чтобы ни одному кремлевскому мечтателю не приходило в голову ставить под сомнение эту аксиому. С этой задачей мы успешно справляемся. Теперь между нами лежат не только столетия отдельного существования на протяжении истории, не только язык и культура, но и десятки (а может, уже и сотни) тысяч погибших за священное право самим выбирать свою судьбу.
Вторая стратегическая задача этой войны намного тяжелее первой. Следует оно из наполеоновской максимы «География – это судьба». Убедив Россию, что мы не ее часть, нам нужно будет научиться жить с этим монстром под боком. Более того, нам необходимо научиться использовать ресурсы России в свою пользу. Если Украине уже суждено быть зажатой между безвольной забюрократизированной Европой (который крайне нужны российские ресурсы) и грубой нецивилизованной московией (которой – чтобы не превратиться в провинцию Поднебесной – крайне нужны западные технологии и деньги), мы должны создать из Украины таможню и таможню конкурентное преимущество того, что было нашим традиционным проклятием.
В настоящее время вторая задача кажется почти нереалистичной. Но оно нереалистично только до тех пор, пока наша субъектность и общественно-политическая организация столь же неэффективна (или еще меньше и неэффективнее), чем субъектность и общественно-политическая организация россиян. Как только мы потрафим построить на украинских территориях высокоэффективную политею, истощенная войной Россия попросит нашего посредничества в восстановлении отношений с Западом. И здесь мы можем вытащить наш джек-пот.
Но для этого нужно не только выиграть войну, не только сохраниться как государство, но и кардинально увеличить КПД этой государственности, сплоченность украинского общества и стратегические горизонты мышления украинских элит. И тогда сбудется мечта могилянских книжников 17 века: культурный, хорошо организованный и высокообразованный Киев начнет использовать огромную, ресурсную, но бестолковую московщину в собственных целях.
Ибо как говорила Голда Меир, «Две опасности подстерегают тех из нас, кто появился как новое самостоятельное государство: во-первых, опасность засидеться в прошлом; во-вторых, иллюзия, что политическая независимость немедленно решит все наши проблемы».
Кто считает, что это «бед сумасшедшего», можно экзальтированно болеть за оккупацией Курщины, грезить освобождением Кубани и надеяться на скорую дезинтеграцию России.