Коллективная шизофрения? 10 примеров, как украинцы противоречат сами себе

В коллективном сознании украинцев немало впечатляющих противоречий: мы боремся за демократию, но в соцопросах признаемся, что предпочитаем видеть во главе государства правителя с «сильной рукой»; мы боремся за декоммунизацию, а отказаться от традиционных советских праздников не всегда можем...

И такие противоречия не единичны. «Главком» собрал десять самых распространенных противоречий и попросил прокомментировать их социального психолога Олега Покальчука и политического психолога Валентина Кима.

Противоречие 1

Хотим «сильную руку» и одновременно демократию

«У украинцев никогда еще не было демократии в государственном эквиваленте, граждане не знают, с каких параметров она состоит и какова ее реальная цена. Основным определением демократии украинцы считают строгий контроль реальности при безграничном расширении личных прав и свобод», – комментирует Олег Покальчук.

По словам эксперта, у украинцев есть желание сохранить прежний социальный статус-кво, при котором мир был прост, четкий, понятный, властно и решительно контролируемый.

«Однако одновременно мы хотим, чтобы к такому авторитарному миру нам еще безвозмездно занесли большую потребительски-демократическую корзину. Таково наше специфическое представление о демократии: сохранить «сильную руку», ведь у нас были гетманы, вожди, далее – президенты; а в придачу получить много «вкусного», – отмечает он.

Покальчук также обратил внимание на то, что люди хотят жить в обозримом мире, при котором они будут иметь возможность расширять свои свободы в части благ, однако понятие цены при этом принципиально не рассматривается.

«Как говорил Томас Джефферсон, дерево демократии надо время от времени поливать кровью патриотов и тиранов, исторически доказано, что демократию получить нелегко, но массы об этом не думают, потому что платить за что-то – это всегда хуже, чем получать», – подчеркнул он.

Социальный психолог также добавил, что формулировка желаний вовсе не означает готовность к поступкам.

«У украинцев между намерениями и поступками лежит пропасть. Поэтому то, что мы говорим во время опросов, пишем в соцсетях – это одно, а как ведем себя – это третье, даже не второе», – резюмировал эксперт.

Противоречие 2

Декоммунизация под «Оливье» и советские фильмы

«Когда мы меряем «среднюю температуру в палате», присущую нам как нации, мы часто получаем очень противоречивые результаты. Это объясняется тем, что у нас для разных возрастных групп характерны совершенно противоположные тенденции. Например, декоммунизации в основном поддерживаются люди среднего и молодого возраста», – комментирует Валентин Ким. И добавляет, что тем, кто родился и вырос во времена Независимости, вообще трудно уже понять, что такое коммунизация – поэтому для них вопрос декоммунизации не является актуальным.

«Декоммунизация – это процесс активного меньшинства. Не так много людей было среди сторонников запуска этого процесса по всей стране. Вероятно, все помнят, сколько жестких и агрессивных споров велось вокруг свержения памятника Ленина в центре Киева 8 декабря 2013 года. Многие люди высказывались против», – напоминает Ким.

Однако процесс декоммунизации был запущен, и не потому, что большинство начали ее поддерживать, а потому, что его смогло внедрить активное меньшинство.

«Когда мы говорим о таких противоречиях, стоит отметить, что некоторые процессы у нас происходят именно благодаря активности меньшинства, а некоторые (противоречия) – как, например, оливье на Новый год – существуют из-за пассивности большинства. Пассивное большинство продолжает исповедовать старые принципы», – продолжает политический психолог.

Валентин Ким отмечает: дело тут не в советском кинематографе. «Замечу, он является не таким и плохим, большинство популярных фильмов не являются откровенно коммунистическими, в основном они достаточно бытовые, несколько убогие с современной точки зрения, тем не менее они удовлетворяют вкусы пассивного большинства», – добавляет он.

«Во-первых, у нас есть пассивное большинство и активное меньшинство, которые консервируют или запускают различные процессы. Во-вторых, у нас разные возрастные группы поддерживают различные тренды. И если молодым интересна декоммунизация, то старшему поколению как раз хочется сохранить какие-то советские традиции», – резюмирует Валентин Ким.

Противоречие 3

Хотим забыть о Сovid-19, но отказываемся прививаться

«Общественный шизоидный синдром никто не отменял. Шизоидность – это расщепление души на несколько личностей. Если представить украинское общество как личность (конечно, с научной точки зрения это некорректно, но наглядно), то в этой «личности» существует несколько субличностей. Одна из них олицетворяет адептов различных конспирологических теорий, антиваксеры, сторонников различных нелепостей в соцсетях и т.д.», – объясняет Олег Покальчук.

Кроме того, отмечает эксперт, люди хотят иметь контроль над ситуацией и хотят, чтобы «ковидная история» прекратилась, но в какой-то волшебный способ.

«Сказать: «Ковид, стоп!». Это своеобразная средневековое поведение, присущая временам, когда считалось, что только сила молитвы способна решить все проблемы. Но не все в мире достигается молитвой, кое-что еще и наукой», – комментирует он.

В то же время объяснить такое положение людей несложно. «Во время эпидемии произошли изменения в когнитивной сфере – эмоциональная сторона начала доминировать над рациональной. Я бы сказал, что в перспективе все призывы к рациональному мышлению обречены на поражение. Общество в состоянии сильного хронического стресса, оно не понимает, что с ним будет через месяц, через год, и реагирует на все эмоционально, а эмоция вызывает состояние аффекта», – говорит социальный психолог.

Противоречие 4

Надеть вышиванку и пойти в московской церкви

«Украина – это страна с двойным дном. Священники, которые проводят службу, совершенно по-разному относятся к политической ситуации в стране, и не стоит рассматривать всех священников московской церкви как безынициативных людей, которые способны только ретранслировать то, что им говорят сверху. Так же не следует видеть в каждом священнике УПЦ/ПЦУ преданного патриота», – комментирует Валентин Ким. По его мнению, ситуация более разнообразная.

Политический психолог замечает, что с 2014 года наметился довольно интересный тренд на уменьшение количества приходов московской церкви и рост количества храмов поместной Украинской православной церкви.

«С одной стороны, украинцы значительно более религиозны, чем русские, а с другой – все же не настолько, чтобы церковь получила колоссальное значение. Для Западной Украины, где много католиков и греко-католиков, – церковь до сих пор играет большую роль. Если же посмотреть на Восточную, Центральную, Южную и Северную Украину, то церковь выполняет в основном ритуальные функции только на большие религиозные праздники», – отмечает эксперт.

«В целом же религиозные деятели не имеют такого, условно говоря, охвата, как даже современные блогеры. Интерес к новым лидерам мнений гораздо выше, поэтому их политические пристрастия могут сыграть большую роль, чем предпочтения какого-то местного священника», – добавляет он.

Противоречие 5

Требовать справедливости, но терпеть бытовую коррупцию

«Украинцы начинают возмущаться коррупцией, когда запрос коррупционных схем превышают возможности их кошельков. Если говорить о коррупции на уровне «чтобы кум порешал», то что тут такого? Это же не бьет по карману. Изначально это называется «обычное право», эта норма поведения является общечеловеческой», – разъясняет Олег Покальчук.

Эксперт подчеркивает, что в мире нет страны, которая бы окончательно поборола коррупцию.

«Есть страны, где коррупция или уменьшена, или частично легализована. Например, лоббизм в США – это легально. Или эта коррупция мелкая, которая имеет вид «бутылки за услугу», – указывает он.

В то же время психолог отмечает, что в истории с восприятием коррупции существует определенное влияние «моды».

«Очень много слов пришло в наш язык из английского. Мы не замечаем, что начали говорить на суржике: только не российско-украинским, как раньше, а англо-украинском. Слово «коррупция» – модное. И, следовательно, модно ней и бороться», – объясняет он.

Покальчук также отметил, что в украинской интерпретации слово «коррупция» имеет социалистическую окраску и в массе своей означает ненависть бедных к богатым.

«В массовом возмущении коррупцией является зависть – мол, это же удалось человеку столько наворовать! А ведь мог (могла) быть я!» – добавляет он.

Противоречие 6

Выступать за рыночную экономику, но требовать отобрать частную собственность у богатых

«Опять же, этот тренд связан с разнонаправленностью общества. Вообще для украинцев характерна анархичность, стремление уничтожать государственные устои. Во многом это обусловлено геоклиматическими условиями существования нашей нации», – считает Валентин Ким.

Эксперт отмечает, что значительная часть наших предков жили в условиях, где человек мог выжить в одиночестве, без поддержки общества, или даже вопреки интересам общества. Итак, потребность в государстве как в способе самосохранения была невысокой: человеку удобно было в одиночку скрываться в лесах или вести самостоятельное домохозяйство.

«Потребность в государстве возникла позже, причем стимулировали к этому пришельцы: то варяги провели централизацию власти, то монголо-татары что-то свое принесли, Российская империя накатила и обрубила зародыши самостоятельности ... Поэтому отношение украинцев к власти всегда было несколько дистанцированным, или даже презрительным», – объясняет политический психолог.

«Мы готовы, с одной стороны, быть нацеленными на поддержку современных экономических тенденций либертарианства, с другой – нам, к сожалению, присуща анархическая черта, как стремление что-то отобрать у кого-то и поделить между собой», – резюмирует эксперт.

Противоречие 7

Требовать чистых тротуаров и дворов, но парковаться где попало

По словам Валентина Кима, можно выделить три ключевые составляющие, которые формируют характер человека в обществе: а) отношение к человеку; б) отношение к обществу; в) отношение к государству.

«У нас больше всего стоят интересы человека. Второе место по степени важности занимает признание прав общества, а уже дальше – признание прав государства. То есть, в целом украинцы демонстрируют пренебрежительное отношение к государству. Несколько больше уважения украинцы демонстрируют по отношению к обществу, требованиям коллектива. Однако больше всего они склонны любить самих себя. Это, например, является нашим ключевым признаком, отличающим нас от северного соседа, где эта троица построена наоборот – важнейшие интересы – это интересы государства, затем по важности идет общество, и уже напоследок – частные интересы», – констатирует эксперт.

В этом смысле, замечает психолог, мы являемся обществом, где права человека очень хорошо могут прижиться, а вот какие-то дисциплинирующие вещи, когда надо уравнивать себя в правах с остальными, практически неприемлемы. Частично из-за этого у нас возникает такая ситуация с парковками: нам присуща хаотичность, удовлетворения собственных потребностей, которые для нас более приоритетные общественных. Это с точки зори исторической аналитики.

«Если же рассматривать момент организации общества, верховенства права, то мы тоже оказались в невыгодной позиции: с одной стороны, у нас не созданы условия для парковки повсеместно, а с другой – у нас боятся применять закон в отношении мелких правонарушений, ведь у нас мелкие чиновники опасаются санкций со стороны народа», – говорит Ким.

По мнению специалиста, поэтому народ абсолютно не воспринимает дисциплинирующие мероприятия.

«В центре Киева эвакуаторы недавно начали вывозить автомобили, припаркованные с нарушениями. В соцсетях поднялась волна возмущения, никто не обратил внимание на положительный эффект: наконец-то появилась возможность свободно проехать», – напоминает эксперт.

По словам Валентина Кима, кроме культурно-исторических и социально-политических особенностей, существуют еще определенные демографические аспекты. Проблема в том, что Киев, как и другие крупные города, сейчас переживает демографический всплеск. Огромное количество людей приезжают сюда.

«Собственно, это общемировой тренд: глубинка становится все более безлюдной, люди покидают деревни, выезжают в города, а оттуда – в мегаполисы. Последние обречены на стремительный рост, и немногие города могут с этим справиться. Киев однозначно не может...», – заключает эксперт.

Противоречие 8

Воевать с Россией и покупать российское

«Есть разные украинцы. Есть украинцы, для которых война с Россией продолжается несколько лет, и для которых вполне очевидно, что рядом с нами страна, рядом с которой покоя никогда не было и не будет. Это один подход. Есть и другой, потребительски-прагматический, когда российский продукт удовлетворяет какие-то текущие нужды», – объясняет Олег Покальчук.

По словам эксперта, преобладание каждого из этих подходов видно из иерархически географического распределения.

«Кто из украинцев ближе к какой границе живет – с Западом или с РФ, – тот кто ближе к воспроизводству конкретных паттернов поведения. Люди, которые живут ближе к восточной границе, в основном кормились – в прямом и переносном смысле – из российских источников. Есть яркие исключения в обоих случаях, но статистически это меньшинство, то есть исключения», – комментирует социальный психолог. Покальчук призывает не воспринимать украинцев как однообразную массу, а в каждом случае выяснять реальные мотивы поведения различных групп.

Противоречие 9

Требовать, чтобы все платили налоги, но самому избегать их

«В основном мы хотим, чтобы другие люди честно платили налоги, но мы знаем, что другие честно платить не будут, то и мы не платим. На самом деле это игра в крайнего», – комментирует Валентин Ким поведение украинцев, которые на словах требуют, чтобы олигархи платили налоги, а сами всячески избегают этого. Пример: активное использование лазеек, которые предоставляют ФОПы, или история с евробляхерами.

Однако, по словам политического психолога, срабатывает еще одна наша национальная особенность: колоссальная, тотальное недоверие к другим людям. Безусловно, есть много причин юридического характера, есть особенности системы налогообложения, но украинцы в целом не доверяют государственным институтам и они совсем не уверены, что уплаченные деньги пойдут на удовлетворение потребностей населения.

«Это традиционная культура советского человека, однако время идет, диджитализация очень слабыми темпами, но развивается, новое поколение понемногу учится культуре уплаты налогов, ведь у старшего поколения эта культура в принципе отсутствует. Если сумма налогов, которые каждый человек платит, высчитывает бухгалтерия предприятия, то у меня к государству претензий как таковых нет. Но если я начинаю платить их самостоятельно, без посредников в виде бухгалтерии или владельца предприятия, тогда и появляется более осознанное отношение к государству», – отмечает эксперт.

Другая ситуация, уточняет психолог, например, у немцев, которые сами высчитывают, сами платят налоги, осознают, что отдают государству свои деньги, а значит и что вопросов к государству у них больше.

Противоречие 10

Возмущаться низкой зарплатой, но массово охотиться на «халяву»

Почему Украина десятилетиями не способна искоренить явление интеллектуального пиратства. Даже громкие угрозы США не способны заставить власть и граждан опомниться?

«Причиной такого явления наши системные ценности. Наше общество (кстати, как и многих других постсоветских стран) до сих пор существует в системе ценностей выживания: необходимость иметь запас, недоверие к окружающим и к реформам, желание, чтобы пришла «сильная рука» и решили твои проблемы. Сюда же зачисляется неготовность платить за услуги, а только за продукты, а также готовность поступиться качеством ради количества», – объясняет Валентин Ким.

По словам эксперта, для такого общества «как-то неактуально» платить за качественный контент.

«Мы готовы возмущаться, но мириться с рекламой, которая вылезает в пиратских фильмах каждые пять минут, но мы не готовы начать платить собственные деньги за чьи-то интеллектуальные права, поскольку до сих пор считаем себя бедными людьми», – отмечает психолог.

При этом, подчеркивает Ким, общий тренд на обогащение украинцев достаточно оптимистичным.

«В этом смысле наше представление о себе не успевает догнать наше реальное состояние. Мы до сих пор считаем себя бедными и несчастными, хотя на улицах столько машин, негде припарковаться, в летний период у нас ежедневно вылетают сотни самолетов. Да, у нас продолжают экономить – большая часть машин, которые стоят во дворах, приобретенные за хитрыми схемами, но у людей деньги есть! А мы прибедняемся, что нет», – говорит психолог.

«К слову, прибедняться – это еще одна характерная национальная черта. Она характерна всем поколениям. Такие исторические обстоятельства: наши предшественники должны были выживать, а мы не доверяем государству, прибедняемся, чтобы никто не подумал, что у нас завелись лишние деньги», – добавляет эксперт.

Наталья Сокирчук, «Главком»