«Давайте помашем ручками Юлии Владимировне!»

После освобождения Юрия Луценко Юлия Тимошенко осталась за решеткой в одиночестве. Достаточно противоречивая информация о ее состоянии, странные видеоролики, распространяемые пенитенциарной службой, молчание Юлии Владимировны по многим ключевым событиям – все это, бесспорно разжигает информационный голод вокруг нее и заставляет журналистов бросаться на любую возможность увидеть ЮВТ своими глазами и, может, даже задать пару вопросов. Ведь, в отличие от того же Луценко, практику письменных интервью она не использует, ограничиваясь редкими манифестами.

В субботу пресс-служба «Батькивщины» распространила заявление Тимошенко, в котором та призвала представителей СМИ приехать к ней в больницу «Укрзализныци» в воскресенье, дабы присутствовать при составлении акта о ее якобы нежелании ехать в суд. Тимошенко сделала акцент на том, что по состоянию здоровья она не может участвовать в заседании суда в Харькове, где рассматривается «абсурдное» дело ЕЭСУ, но настаивает на своем присутствии в Киеве на громком процессе по «делу Щербаня», «учитывая тяжесть сфальсифицированных режимом Януковича обвинений». Добираться журналистам было предложено своим ходом, в частности, утренним «хюндаем», а на вокзале их встречала харьковская помощница Арсена Авакова и подсказывала, как добраться до ЦКБ № 5, где проходит лечение главная узница страны пациент страны. При этом логика процессов подсказывала, что никого к Тимошенко не пустят – расчет, надо понимать, был только на праздник Благовещения. Благо, с утра на территории соседней «неотложки» в местной церквушке проходила литургия, создававшая соответствующую атмосферу.

«Главком» побывал возле ЦКБ с самого утра, пока у ворот больницы не было никого, кроме десятка милиционеров. На вопрос, пустят ли сегодня кого-нибудь к Тимошенко, они долго смеялись.

«Ну, смотри – во-первых, сегодня выходной, – начали перечислять причины служивые. – Во-вторых, есть приказ главврача об ограниченном доступе на территорию больницы. В третьих, даже если Аваков заведет прессу в саму больницу, на девятом этаже – конвой и железные двери. Потому что девятый этаж – это территория колонии. Занавес».

На рассказы Тимошенко о том, что она хочет ехать в Киев, а ее не пускают, разговорившиеся милиционеры только махали руками:

«Сколько она здесь уже – год? Она прекрасно понимает, что как только ее отсюда вывезут, больше сюда не вернут. А здесь гораздо лучше, чем в колонии, – у нее там, по сути, четырехкомнатная квартира с отдельной комнатой для встреч. А она еще хочет проводить пресс-конференции – ну, в какой колонии осужденным разрешают проводить пресс-конференции?!»

Впрочем, понятное дело, что от рядовых служителей порядка ничего не зависело – решающими должны были стать слова начальника Качановской колонии Игоря Колпащикова.

Из народных депутатов проталкивать журналистский десант к Юле этим мрачноватым пасмурным харьковским днем приехал только Арсен Аваков, поскольку остальные были заняты на киевской акции оппозиции. Рассчитывающих увидеть живую Тимошенко собралось прилично – около трех десятков, включая представителей центральных телеканалов. Пока ждали всех, кто должен был подъехать, Аваков развлекал собравшихся историями из жизни:

«Когда Рыбак зачитывал список вышедших из фракций, мы с фракцией вместе были – так Гриценко, когда услышал про Канивца, со стула сполз, такой для него это было неожиданностью, а Немилостивый зашел как раз когда его фамилию объявили. Кужель сразу отпустила в его адрес нецензурное слово, но он и этот – Скотарский… эээ… Стаднийчук тут же стали рассказывать, что они – члены «Батькивщины», написали заявления, что никуда не выходили, но потом сразу побежали на Банковую».

Когда все аккредитовавшиеся собрались, начался журналистский «штурм». Охрана больницы разрешила зайти на территорию, что уже большой прогресс, но главная интрига заключалась в пресловутом девятом этаже. Когда куча народа со штативами и фотоаппаратами скучковалась вокруг двух хиленьких лифтов, Аваков логично рассудил, что все не поместятся и молвил: «На лифте еду я и…»

«А пенсионера возьмете?», – раздался голос одного из пациентов.

«Берем всех обиженных, провокаторов…», – успокаивающе-издевательски заговорил нардеп.

«Пенсии верни наворованные», – огрызнулся собеседник.

Корреспондент «Главкома» решил махнуть пешком и почти столкнулся на восьмом этаже с добравшимися, наконец, на лифте Аваковым и несколькими телевизионщиками. Соратник Тимошенко по узкой лестнице добрался до дверей на девятый этаж, где его уже ждал главный конвоир.

«Доброго дня, як ваші справи?» – приветствовал он собравшихся. Снизу сбившихся на лестнице галдящих журналистов подперли те самые наши «утренние знакомые». Депутат объяснил конвоиру суть приглашения Тимошенко журналистов, тот в свою очередь сказал, что никаких указаний от вышестоящего начальства не получал. Попрепиравшись несколько минут, Аваков повернулся: «Теперь технично уходим». Только выбравшие более-менее приличные ракурсы операторы разочарованно вздохнули: «И это все?» Тому оставалось только пожать плечами.

Недопоказанный перформанс Аваков попытался компенсировать на улице. Он проследовал к одной из клумб и закричал:

«Пресса, не уходите – давайте помашем ручками Юлии Владимировне».

Все внимание было обращено на последнее окно, где гипотетически с этой точки могла увидать собравшихся политическая узница.

«Юля, мы здесь! С праздником! Мы хотели, но нас не пустили!»

Ознакомив с этими меседжами так и не замеченную Тимошенко, Аваков и Ко побрели к выходу из ворот, где куратор этого странного мероприятия намеревался дать импровизированный брифинг.

«Скажите, а почему согласие Тимошенко на поездку в Киев не могут заснять на видео ее адвокат или другие люди, имеющие к ней доступ? Зачем обязательно десять камер?» – на ходу поинтересовался «Главком» у Авакова.

«Есть же режим посещения адвокатов, а они делают это в их отсутствие, – ответил Аваков. – Причем снимают свои видео рано утром, когда она еще не проснулась даже. Если они собирались везти ее в суд в Киев в понедельник, то отказ должны были записать сегодня – в воскресенье. Поэтому пресса и была здесь».

Из выступления шефа Качановской колонии Игоря Колпащикова, который будто специально подобрал время, чтобы появится перед высыпавшими на площадку под воротами журналистами, следовало, что никто в Киев Тимошенко везти не собирался, поскольку судья по делу уже неделю на больничном. При этом неожиданно отметил, что Тимошенко начнут таскать в суд после этапирования обратно в Качановку: «Когда-нибудь, я надеюсь, закончатся все эти действия вокруг этих событий, и все же она будет доставлена в колонию и затем после доставки в колонию будет доставлена на все заседания суда».

При этом Колпащиков отметил, что прессу могут допустить к Тимошенко только после официальных заявлений с просьбой о такой встрече, хотя таких заявлений, насколько известно, подано уже достаточно.

К Авакову, который успел покричать «Юля, мы тебя любим!» и побить поклоны с полдюжиной фанатов Тимошенко на еще одной стратегически просматриваемой точке, но уже за пределами больницы, у прессы были исключительно вопросы об использовании ее «втемную». Очевидно же было, что журналисты с этого мероприятия уйдут ни с чем, к чему были все эти призывы? Аваков предсказуемо перевел стрелки на Тимошенко: «У меня есть уважение к Юлии Тимошенко как к настоящему лидеру оппозиции и к ее обращениям. Поэтому я и прилетел вчера вечером в Харьков, чтобы обеспечить возможную близкую к нулю вероятность попадания прессы к ней. Я никого ни к чему не призывал, и, если вы здесь, значит, как-то в этом заинтересованы, в том числе, может, и с негативной точки зрения. Сейчас очень модно и в тренде критиковать плохую оппозицию, это нормальная среда и мы живем в той среде, какую заслуживаем».

Конечно, очередной информповод и появление имени Юлии Владимировны в новостях с заголовками вроде «Тимошенко прячут от журналистов » – это плюс для нее и лишний повод напомнить о себе самим оппозиционерам, которой сейчас явно не до своего лидера. С другой стороны, не хочется упоминать навязшую в зубах притчу о мальчике и волках, но поездка в Харьков может вызвать у представителей СМИ именно такие рефлексы.