Олег Устенко: Кремль ищет новые источники доходов бюджета, девальвация рубля – один из них

Рубль продолжает падать вслед за ценами на нефть. Центробанк РФ повысил прогноз оттока капитала из страны на этот год до 128 миллиардов долларов. Ожидается также сокращение инвестиций в основной капитал на 3,3%.

С одной стороны, в условиях войны на востоке Украины эти новости несут некое утешение – с ослаблением экономических позиций у страны-агрессора могут поменяться планы. Однако не стоит забывать, что наша экономика до сих пор зависит от России.

О том, как может повлиять ухудшение экономического климата в России на Украину, об угрозе кросс-дефолта, а также об оптимальном курсе гривны «Главкому» рассказал исполнительный директор Международного Фонда Блейзера Олег Устенко.

Эксперты в последнее время хором предрекают обвал экономики России. По-вашему, в этих прогнозах больше позитива или негатива для Украины?

Ситуация в российской экономике сейчас действительно сложная. У них экспортно-ориентированная экономика. Фактически от 40 до 50% российского бюджета формируется за счет цен на энергоресурсы. Когда мы видим с вами падение цены на энергоресурсы, очевидно, не дополучает деньги и российский бюджет. Это видно и по падению цены на нефть: практически до уровня 84 долларов за баррель на прошлой неделе. Общая сумма, которую они не дополучают от целевой для себя цены в 100 долларов за баррель, составляет порядка 34 миллиарда долларов в годовом исчислении. То есть каждое падение цены на 1 доллар означает, что они не дополучают 2 миллиарда долларов в годовом исчислении.

Кремль пытается активно искать дополнительные доходы для госбюджета. И они их берут за счет девальвации рубля. Каждая единица падения стоимости рубля для них означает плюс 5 миллиардов долларов в свой бюджет. Поэтому падение рубля, которое произошло сначала на 2 единицы, потом на 3, на 4, потом фактически на 7, означает, что они отбили в госбюджет 35 миллиардов долларов в годовом исчислении.

В эту политику вписывается решение Центробанка прекратить держать рубль?

Да, как только они начнут держать рубль, у них могут появиться дополнительные проблемы. Самая основная из них связана с тем, что государственный бюджет просто не дополучит денег. А около 70% расходной части их бюджета – это социально защищенные статьи. На фоне санкций, которые действуют по отношению к России со стороны западного цивилизованного мира, очевидно, прекращать какие-либо социальные выплаты крайне опасно, потому что это сопряжено с возможным ростом социального напряжения. Конечно, с этой точки зрения они не будут контролировать рубль. То есть, когда Центробанк России говорит: мы будем пытаться контролировать рубль и вбрасывать часть наших золотовалютных резервов на поддержание курса, это блеф. Они не могут это делать. Потому что тогда возникают дополнительные проблемы с бюджетом, это противопоказано для российской экономики.

Фактор, который влияет на российскою экономику, не является внутренним. Это, прежде всего, изменение мировой конъюнктуры, снижение цены на энергоресурсы. Если это снижение будет продолжаться, и мы увидим с вами цену на нефть марки brent на уровне 70 долларов за баррель, не исключено, что увидим и курс на уровне порядка 55-60 рублей за доллар. Либо Центробанку придется расставаться с огромным количеством золотовалютных резервов, что их поставит в ситуацию реальной турбулентности на протяжении ближайших 6 месяцев.

И чего ждать в этой связи Украине?

Это не может не отразиться на всех остальных. Прежде всего, на тех, кто покупает российский экспорт. Удешевление рубля означает, что российские производители становятся более конкурентоспособными на мировом рынке. С этой точки зрения девальвация играет на руку части экспортеров, на которых не распространяются какие-либо санкции, которые могут быть представлены за пределами своей страны.

Но правда и то, что от девальвации рубля могут страдать импортеры, которые представлены на российском рынке. Импорт становится более дорогим. Импортерам стало хуже жить на территории России. Не надо забывать, что мы – Украина – тоже импортеры для россиян. Мы экспортируем нашу продукцию на территорию Российской Федерации.

Наша экономика испытывает проблемы вследствие целого ряда причин, в том числе, и потому, что россияне вводили целый ряд ограничений для нас. Но дополнительный фактор, который на нас негативно действует, - это их девальвация. То есть, с одной стороны, есть какие-то политические причины, которые не могут не радовать Киев с той точки зрения, что экономическая ситуация в России явно выходит из зоны контроля. Но с другой стороны, это отображается и на наших экспортерах. Падение нашего экспорта на территорию России по результатам этого года мы ожидаем на уровне от 30 до 40%. Это означает, что доля России в нашем экспорте может не превысить отметку в 20%.

Россия становится менее важным торговым партнером для Украины?

Россия все равно остается важным торговым партнером для нас. Но, очевидно, не таким важным, как год или два года назад.

Как правило, такого рода структурные сдвиги, не происходят на протяжении 1-1,5 лет. В случае с Украиной идет резкая и серьезная «подвижка». Это новые вызовы, прежде всего, связанные с тем, что вытесняется часть наших товаропроизводителей с российского рынка и по причине того, что россияне ввели неадекватную политику, связанную с нарушением условий ВТО. Они накладывали колоссальное количество так называемых нетарифных ограничений на наших производителей. С этой точки зрения ожидаемым было бы обращение Киева в Женеву с требованием разобраться в разрешении подобного рода проблем. Да, шансы выиграть подобное дело достаточно сложные в связи с геополитической напряженностью. Но закрывать глаза кажется тоже неадекватной позицией со стороны Украины.

Надо быть готовыми к тому, что россияне будут продолжать блокировать наш экспорт по целому ряду причину. В том числе, в связи с военным конфликтом на нашей территории. Это означает, что перед украинскими производителями стоят новые вызовы, которые должны пытаться диверсифицировать свои каналы сбыта. Это гораздо легче сказать, чем сделать. Если речь идет о зерне, металлах и химии – это не так сложно. А что делать с машиностроением? Здесь необходимы серьезные инвестиции, чтобы сделать наших товаропроизводителей конкурентоспособными на других рынках. Нельзя обойтись без реального улучшения инвестиционного климата в стране. Разговоры, которые ведутся в Украине по поводу непопулярности и длительного срока проведения реформ являются неадекватными. Проводить реформы обычным методом, так, как их проводили раньше, при нормальных условиях, уже нельзя. Украина нуждается в высокоскоростных реформах…

Какие из реформ вы считаете основными?

Речь, прежде всего, идет о реформе, связанной с дерегуляцией бизнеса. О реформе государственного управления, без которой всякие реформы, связанные с люстрацией, не будут эффективными. Речь идет о немедленном реформировании судебной системы, что тоже не является долгосрочной реформой. Примером являются некоторые страны, которые в какой-то момент присоединились к Европейскому Союзу. У Украины, в общем, есть свое домашнее задание. И ожидать, что его кто-то сделает за нас, не стоит. Сейчас большие надежды на конференцию доноров. Но надо понимать, что дополнительные заимствования, которые представляются здесь из Киева, мы можем получить от доноров, но они не будут иметь достаточного эффекта, если маховик реформ не будет запущен.

Да, нас окружает кислая среда, проблемы есть у наших основных торговых партнеров. Есть серьезные проблемы в России, они давят на нас. Не исключено, что на фоне своих проблем они могут предъявить к оплате 3 миллиарда долларов, которые мы им должны по еврооблигациям. Наша экономика упала. В абсолютном выражении мы покажем в этом году порядка 125 миллиардов долларов ВВП. Для сравнения – в прошлом году было 175 миллиардов. Поменялся числитель в соотношении объем долга к ВВП. Мы можем пересечь отметку в 60% ВВП объема государственного долга. Ситуация крайне серьезная.

Как раз в контексте того, что долг страны может превысить 60% ВВП, а Россия сможет потребовать срочного погашения кредита в 3 миллиарда долларов, рейтинговое агентство Moody's Investors Service не исключило, что Украине грозит кросс-дефолт. Это реальный прогноз?

России дефолт на сегодня точно не грозит. Если смотреть по показателям так называемых кредитно-дефолтных свопов, то в России они находятся на уровне около 300 базовых пунктов. Это значит, что каждый, кто хотел бы проинвестировать в российскую экономику, или кредитор, должен быть готов заплатить порядка 30 тысяч долларов с каждого миллиона, чтобы застраховать свои деньги под возможные потери на территории РФ.

Кредитно-дефолтные свопы на Украину, к сожалению, третьи с конца в мировом рейтинге. Стоимость страховки на риск на Украину составляет 1200 базовых пунктов. Это означает, что каждый, кто дает 1 миллион долларов в экономику Украины и хотел бы гарантированно получить их назад, должен быть готов заплатить порядка 120 тысяч долларов страховки за риск. Хуже нас выглядит Венесуэла – порядка 220 тысяч долларов, и еще хуже Аргентина – порядка 250 тысяч долларов. Это опасный сигнал для нас. Мы в зоне турбулентности.

Что может случиться, если Россия начнет «закручивать гайки»?

Проблема связана с тем, что если российская экономика продолжит «закручивать гайки» по отношению к украинским экспортерам, а, похоже, что они сейчас действуют на разрушение, проблем у нас может появиться еще больше. Но я не вижу в краткосрочном периоде такой колоссальной проблемы, связанной с тем, что они закрутят гайки по нашему экспорту.

Большая проблема, связанная с Россией, на мой взгляд, - это все-таки 3 миллиарда долларов, которые нам могут предъявить к оплате в краткосрочном периоде. И если предположить, что они работают на наше разрушение, то я бы не удивился, если бы в конце этого года или в начале следующего мы получили бы требование вернуть 3 миллиарда долларов наших евробондов, которые мы размещали в декабре 2013 года. А у нас обмельчали золотовалютные резервы – их всего $12,5 миллиардов. Нам надо делать предоплату за газ россиянам. Наш экспорт снижается, импорт тоже. Давление на гривну может быть колоссальным. Если вдруг только пройдет новость о том, что 3 миллиарда будут представлены к оплате, кредитно-дефолтные свопы, страховка на риск на работу в Украине резко вырастет. И мы тогда окажемся в катастрофически сложной ситуации. Даже при наличии западной помощи.

Проблема в том, что сейчас, если бы наши компании хотели выйти на внешние рынки заимствования капитала, они должны были бы готовы платить минимум 15% годовых. Бизнес делать под 15% годовых по валюте крайне сложно. А управлять государством, когда ты занимаешь под 15% годовых, - из области фантастики. Наше пятилетнее обязательство со сроком погашения в 2017 году – сейчас будет по уровню доходности 16-17%. Рынок не верит нам. Но если ситуация будет ухудшаться, будут нарастать проблемы в России, и нам будут предъявлены 3 миллиарда к оплате, я бы не исключил, что наши кредитно-дефолтные свопы могут увеличиться в два раза. Это будет означать, что для нас фактически будет закрыт внешний рынок заимствования капитала.

Потому Верховная Рада должна принять непопулистский бюджет. И сделать все возможное, чтобы сохранить его дефицитность до минимума. А в идеале, вообще, выйти в зону нулевого дефицита.

Это реально?

Опять-таки, легче сказать, чем сделать. Политики будут продолжать свою игру «понравиться избирателям», а это значит, что сокращение затрат для них крайне не желательно. Если мы увидим дефицит в районе 4%, можно предполагать, что мы сможем выйти из этой колоссальной зоны турбулентности. Если мы увидим параметр выше, выход из ситуации будет сложным, если, вообще, возможным. Верховная Рада и правительство должны будут пойти на ряд непопулярных мер.

У нас есть три больших дыры в системе государственных финансов: НАК «Нафтогаз», Пенсионный фонд и непосредственно сам бюджет. Дыра в НАК «Нафтогазе» по результатам этого года может превысить отметку в 7% ВВП. Здесь должна быть изменена система – надо прекратить датировать НАК «Нафтогаз» и перевести дотацию непосредственно на население. Но это означает, что надо будет резко увеличивать тарифы на газ с не параллельным, а предварительным механизмом поддержки населения. Разговоры о том, что надо поддержать социально уязвимые слои населения, уже не будут работать. Общество накалено до предела – раз. Второе: на фоне 70%-й девальвации и 20%-й инфляции, которая будет по итогам года, фактически все общество нуждается в социальной защите. Но лучше перенести систему непосредственно на население, чем пытаться дотировать НАК «Нафтогаз», а, соответственно, и крупный капитал.

Что касается пенсионной системы: нужно резко обеспечить переход от солидарной системы, которая сейчас есть, к накопительной. Невозможно будет на протяжении ближайших нескольких лет стабильно держать пенсионную систему. Мы рискуем тем, что содержание пенсионеров станет обязанностью не государства, а семей, в которых есть эти пенсионеры. Здесь нужны резкие и быстрые подвижки.

И что касается бюджета. Как бы это звучало не популярно, придется сокращать расходы на любые социальные выплаты, любые вопросы, связанные с инфраструктурными проектами, на медицину, науку и так далее. В противном случае нам не удастся выжить в этой ситуации. Есть еще одна проблемная зона – все, что связано с госзакупками. Но это реформы, которые можно быстро провести: открытость, большой допуск контрагентов на гостендеры. И опять-таки – надо поменять логику. Госзакупки не делаются в условиях военной экономики для того, чтобы поддержать украинские предприятия. Они делаются для того, чтобы сэкономить деньги налогоплательщиков. Значит, надо как можно больше открыть рынок, дать возможность иностранцам присутствовать даже на рынке государственных закупок, убрать любые исключения, попытаться экономить деньги. Бюджетная дисциплина сегодня – важнейшее условие победы Украины на экономическом фронте.

Национальный банк Украины запретил кредитно-депозитные операции в российских рублях на территории страны. Имело ли это решение какие-то серьезные последствия?

Это мера, которую Украина могла ввести гораздо раньше.

По большому счету украинское население использовало валюту как средство сбережения. Больше всего пользовался спросом американский доллар. В меньше степени – евро, еще в меньшей – британский фунт, и очень незначительно использовало российский рубль.

Разговоры и предложения прежнего руководства НБУ ввести рубль в состав золотовалютных резервов – совершенно неправильная вещь, которая может подвергнуть нашу экономику достаточно серьезным рискам, потому что рубль нестабильная валюта, зависящая от цен на энергоресурсы, которые могут меняться. Не думаю, что всякие ограничения, которые мы можем сделать по рублю каким-то образом могут сказаться на нашей общеэкономической ситуации. В этой связи я бы обратил внимание на законопроект, поданный в Госдуму, по поводу запрета использования доллара на территории РФ. Вот это может представлять угрозу для многих в России, потому что россияне, как и украинцы, использовали доллар как средство для сбережения своих средств.

В начале ноября НБУ также отпустил курс гривни. Но уже через несколько дней Нацбанк провел заседание с руководителями крупнейших коммерческих банков, на котором принято решение все-таки сдерживать его на уровне 15-16 долларов за гривну, не прибегая к административным мерам. Насколько целесообразны эти шаги?

Я допускаю, что курс гривни удерживался длительный период в преддверии выборов.

Есть несколько факторов, по которым мы должны были перейти к плавающему курсу. Прежде всего, резервы резко обмельчали, и, похоже, они будут и дальше мельчать. $12,5 миллиардов по всем меркам – это очень мало. Это уже даже не покрывает два месяца нашего импорта. Трехмесячный импортный порог является важным параметром, за которым следят все инвесторы и все кредиторы. Вторая причина связана с необходимостью нашего сотрудничества с МВФ. Есть четкое условие: курсообразование должно быть гибким. Если есть ограниченные золотовалютные резервы, ни о каким фиксированном курсе не может, вообще, идти речи. Держать фиксированный курс означало не получить программу сотрудничества с МВФ. И надо же понимать, что если нет программы с МВФ, нет никаких других иностранных денег, которые потенциально могут зайти в страну – Мировой банк, ЕБРР, Европейский инвестиционный банк. Третья причина – «черный рынок». Мы видели, что курс на межбанковском валютном рынке, вообще, не отражал реалий в экономике страны.

Как правило, любую страну, которая держала фиксированный курс, и переходит к гибкому, лихорадит, как минимум, недели две – месяц. Если Нацбанк вдруг пойдет на попятную и начнет делать интервенции, мы останемся без резервов. Мое предположение – оно многим не нравится, но все же: курс должен находиться в параметрах от 14 до 17. С большим коридором. Тогда Нацбанк может использовать резервы, чтобы делать незначительные уже не интервенции, а инъекции – 10-20-30 миллионов, чтобы сбивать курс, если он доходит до предела. Ничего плохого в том, что сейчас информация о решении сдерживать курс на 15-16-ти идет на рынок, нет. Другой вопрос, насколько в состоянии рыночные игроки будут выдерживать этот курс. Более того, я предполагаю, что не все участвуют в этих договоренностях, и предполагаю, что часть коммерческих банков имеют мотивацию от НБУ. Считаю политику Нацбанка тут правильной – пусть попробуют.