Год больших потерь. Внешнеполитические итоги

Каковы внешнеполитические достижения Украины в уходящем году? Какие международные процессы влияли на страну? С каким «багажом» Украина идет в новый внешнеполитический год? На вопросы итоговой анкеты «Главкома» отвечает Сергей Солодкий, первый заместитель директора Института мировой политики.

-- Какие три события на мировой арене повлияли на Украину в 2012 году?

Если говорить коротко, то такими событиями-трендами являются углубление экономического кризиса в США и ЕС; возвращение на президентский пост Владимира Путина; и как бы ни звучало странно в контексте Украины – демократизация Бирмы, ознаменовавшаяся приходом в парламент Аун Сан Су Чжи, которая находилась под домашним арестом более 15 лет.

2012 год в мировой политике – год утраченных надежд, год углубления экономического кризиса, год усиления изоляционистских настроений в западных правительствах. Ослабление позиций Украины на международной арене в таких условиях вполне логичное. Хотя украинские элиты и не прилагали никаких сил, чтобы изменить эту логику – скорее наоборот. Мы фактически являемся свидетелями масштабного переформатирования и корректировки тех установок, которые были инсталлированы в идеологию международной политики после краха Советского Союза.

Огромнейший проект либеральной демократизации претерпевает медленные, пока что едва заметные, но вполне очевидные изменения. В западных политических и, особенно, в аналитических кругах все больше говорят о доминировании в международных отношениях «принципа невмешательства».

С одной стороны, это связано с углублением финансово-экономического кризиса в ЕС и США – западные правительства все больше концентрируются на собственных проблемах и все меньше – на мировых. А с другой, это можно объяснить неким идеологическим истощением, неоднозначностью ранее проводимой этической внешней политики. Для Запада вопросы «интервенции» и «ответственности» всегда стояли рядом; если провели военную кампанию в определенной стране, то бремя ее развития ложится на плечи интервентов. Могут ли себе позволить такую роскошь западные правительства сегодня – в условиях, когда еврозона трещит по швам; когда США озадачены «фискальным обрывом»?

Что это означает для Украины? Из-за экономического кризиса в ЕС все больше говорят о риске дезинтеграции. Доверие граждан к Евросоюзу падает неумолимо быстро: в 2006 году только 15% граждан воспринимали ЕС в негативному свете, в положительном – 50%. Сегодня же количество позитивного/негативного восприятия фактически сравнялось – 30% оптимистов против 29% пессимистов. Но проблема даже не в этом. Я бы не сказал, что ЕС не уделяет достаточно внимания Украине. Другое дело, что пакет европредложений для Украины довольно ограниченный.

Нынешняя политика «условленности» (conditionality) в отношении Украины несравнима с той, которая применялась к странам Центральной Европы в 1990-е годы: вы выполняйте условия – мы предоставим членство в ЕС. Сегодня этот принцип сведен к более скромной, упрощенной формуле: вы выполняйте условия – мы подпишем Соглашение об ассоциации. Будет ли ЕС искать новые подходы для поиска путей выхода из кризиса в отношениях? Вряд ли. Не в последнюю очередь потому, что в ЕС нет на это ни времени, ни, возможно, желания. Поэтому сегодня все зависит именно от украинских властей: еще больше углубить свою изоляцию или попытаться задать новые импульсы для сотрудничества.

Ответ на этот вопрос важен в контексте другого риска, который стал особенно выразительным в нынешнем году – речь идет об активизировавшихся попытках Владимира Путина вовлечь Украину в евразийские интеграционные проекты. Российское руководство понимает, что более удачная возможность для давления на Украину вряд ли появится еще. Более того, 2013 год может оказаться ключевым, решающим – если Украина подпишет Соглашение об ассоциации, то это поставит крест на любых евразийских интеграционных инициативах.

Слабым утешением для Украины на этом фоне глобальной апатии, возросших рисков является то, что пока она смогла выйти в 2013 год хоть и с большими потерями, но пока что не катастрофическими. Очень важно, что украинские граждане демонстрируют бОльшую веру в проект Евросоюза, чем сами граждане ЕС (52% граждан Украины хотели бы видеть страну в ЕС). Однако этого запаса еврооптимизма вряд ли достаточно для преодоления внешних рисков. И это, в первую очередь, связано с неадекватной интерпретацией внешних процессов. Кризис в ЕС и США воспринимается как возможность творить внутри страны все, что угодно – попросту беспредельничать; а кризис, мол, все спишет; не замечать обеспокоенность западных правительств в связи с антидемократическими трендами.

Кризис на Западе, несомненно, приводит к самозацикливанию на своих проблемах. Но это не значит, что Запад не готов помогать тем, кто того заслуживает. В этом плане пример Бирмы – особенно показателен. На фоне черед глубоких проблем Запад как никогда заинтересован в историях успеха. Возвращение в политику Аун Сан Су Чжи – пример такой истории успеха. Бирма в последний год стала местом паломничества ведущих западных политиков. Мировая пресса весь год писала о большем инвестиционном потенциале стране; о том, какие меры предпринимает Бирма для капиталовложений. Страна получила то окно возможностей, которое Украине удалось однажды приоткрыть в 2004 годы. «Мы готовы помочь Украине, если она готова помогать сама себе», - можно было услышать в этом году от европейских политиков. 2013 год покажет, насколько Украина готова к самопомощи.

-- Какие три внутриполитических события Украины повлияли на внешнюю политику страны в 2012 году?

Несомненными «лидерами» такого влияния являются парламентские выборы и проведение Европейского чемпионата по футболу. К третьему событию я бы отнес активизацию гражданского общества в диалоге между Украиной и Европейским Союзом.

Евро-2012 вышло за рамки сугубо спортивного события. В Украине с самого момента получения права на проведения чемпионата осознавали, что это большой именно политический проект. В ЕС еще несколько лет назад можно было услышать: организацией Евро-2012 на должном уровне вы покажете свою готовность к евроинтеграции на практике. Однако откат Украины в плане демократизации уничтожил этот политический потенциал события. Вместо эффективной имидж-кампании под лозунгом «Посмотрите, чего нам удалось достичь» украинским властям приходилось отбиваться репликами по примеру «Не смешивайте политику и спорт».

Единственное достижение Украины – это европейские фанаты, посетившие Украину: несмотря на устрашающие публикации в мировых СМИ, смогли убедиться в гостеприимстве украинцев европейского качества. Однако это заслуга не столько украинского руководства, сколько самих украинцев. Не зря фанаты из стран ЕС, опрошенные Институтом мировой политики, отмечали, что самыми европейскими в Украине являются граждане страны; самыми же неевропейскими – ее власти.

Проведение парламентских выборов в соответствии с международными стандартами было одним из условий Евросоюза для разблокирования отношений, однако Украина оказалась не способна пройти этот тест. Внимание к выборам, однозначно, влияло на формирование повестки дня отношений иностранных правительств с Украиной. Положительные оценки избирательного процесса могли бы разрушить стену недоверия, которую украинское руководство соорудило собственными руками. Однако этого не случилось. Положительным в этом вопросе может быть только тот факт, что украинцы все же отдали значительную часть голосов за политические силы, которые ставят европейские ценности во главу своей политики. Но при этом остается много вопросов, насколько реальная расстановка сил в Верховной Раде легитимна в плане отображения реальных настроений в обществе. Вызывает оптимизм, конечно, активизация гражданского общества Украины.

Внешнеполитический год страны в 2011 заканчивался символическим саммитом Украина-ЕС: на себя обращает внимание тот факт, что руководство Евросоюза выразило желание встретиться с украинскими экспертами, фактически показывая, что для Брюсселя важен не только (а может, и не столько) голос властей, сколько украинского общества. И то, что в ЕС прислушались к заявлению украинских общественных активистов парафировать Соглашение об ассоциации, положительный сигнал. Стоит надеяться, что такой же успешной окажется обращение украинского гражданского общества к лидерам ЕС подписать в следующем году Соглашение об ассоциации. Хотя, понятно, что главным образом это зависит не столько от желания правительств Евросоюза, сколько от действий официального Киева.

Год-2012, таким образом, стал годом больших разочарований (например, отказ лидеров Центральной Европы приехать на саммит в Ялте; обеспокоенность ЕС и США по поводу «шага назад в вопросе демократии»; пресловутая резолюция Сената США, в котором речь идет о возможных санкциях) и половинчатых успехов (как, к примеру, Евро-2012). Однако если уходящий год позволял маневрировать, то 2013 станет решающим годом, когда поле балансирования будет кардинально ограничено.

-- Кто больше всего влиял на внешнюю политику Украину?

Несмотря на свое тюремное заключение, определяющей фигурой для внешней политики стала Юлия Тимошенко. Очевидно, что не столько в силу своих действий, сколько в силу сложившейся ситуации, спровоцированной украинскими властями. Как показал анализ иностранной прессы, проведенный Институтом мировой политики, тема избирательного правосудия стала самой освещаемой из событий, которые касались Украины в последние два года. Естественно, этот медиа-дискурс не мог не влиять на формирование отношения иностранных правительств к Украине. В итоге страна не смогла в полной степени воспользоваться положительным имидж-ресурсом Евро-2012; застопорился процесс подписания Соглашения об ассоциации; ослабли позиции Украины в переговорах с Россией по газовому контракту и Таможенному союзу.

Если же говорить метафорически, то самым влиятельным человеком стал постсоветский политик – это своего рода собирательный образ, которому присущи атрибуты, оставшиеся в наследство с советских времен. Постсоветский политик – двуликий (он пользуется «европейской риторикой», но практикует византийщину); безответственный (он много обещает, но мало делает); оправдывающий свои неудачи наличием врагов (в постсоветской среде модно говорить о двойных стандартах по советскому примеру «а у вас негров линчуют»; в украинском случае это звучало как «а у вас тоже сажают бывших премьеров»).

На этом фоне не может не вызывать оптимизма тот факт, что Украина все же не растеряла своих друзей на мировой арене. В 2012 году особенно была заметной деятельность президента Польши Бронислава Коморовского. Несмотря на то, что заниматься украинским вопросом уже давно не модно; более того, это чревато репутационными потерями – как можно вести диалог с авторитарным руководством?! Но для польского президента Украина остается топ-темой в его приоритетах.

Конечно, такое внимание Коморовского к Киеву связано совсем не с симпатией лично к украинским правящим политикам; речь идет скорее о последовательности внешней политики Польши в целом. В отношении нашей страны она базируется на известном высказывании: «Без независимой Украины не будет независимой Польши». Более того, раньше между руководителями двух стран складывались весьма дружественные отношения – некоторые длятся и по сей день (как в случае с Леонидом Кучмой и Александром Квасневским). О дружбе Коморовского и Януковича рановато говорить (если вовсе это возможно; уж слишком далеки в идейном плане два политика).