Последняя точка в карманном правосудии

Генеральная прокуратура, как уже известно, возбудила уголовное дело в отношении младшей дочери председателя Верховного Суда Василия Онопенко Ирины и ее мужа. Они обвиняются в невозврате 250 тысяч гривен. В прокуратуре сразу заявили, что не имеют претензий к самому Онопенко, а лишь свято блюдут закон.

Причина открытия уголовного дела - нарушение закона, а именно: деньги были взяты в долг и не возвращены вовремя. Разумеется, это более чем уместный повод для уголовного преследования. Но случайный повод или давно выискиваемая возможность? Лично я думаю, что версия прокуратуры «мы просто делаем свою работу», конечно же, имеет право на жизнь, но жизнь эта будет очень и очень непростой.

Похоже, что произошедшее было неожиданностью для главы ВСУ. Разумеется, первое, о чем он подумал — что это способ давления на него самого. Потом, что не стоит исключать и мотивы личной мести. Зять Онопенко был связан с бывшим заместителем министра юстиции Евгением Корнийчуком, который, в свою очередь вроде бы конфликтовал с зампрокурора Кузьминым и замглавы АП Портновым. И уже следом за этим в одном из телевизионных интервью глава ВСУ заявил, что президент «не полностью владеет ситуацией», выразив готовность помочь гаранту узнать правду.

Таким образом, у скандала прослеживаются два корня — первый сугубо феодальный корень «личностных разборок», второй — политический или, скорее даже системный. Феодальные разборки — вещь для нас бессмысленная, поскольку представляют интерес лишь для самих участников событий и читателей светской хроники. Куда более важным представляется системный фактор.

Сразу отмечу, что зная, как работает наша система, можно уверенно сказать, что оба этих фактора являются неразрывно связанными. То есть, мы имеем дело не столько с дьявольским заговором, сколько с использованием открывшихся возможностей. Заговор предполагает достижение некоторых заранее известных результатов путем неких последовательных операций. Возможности используются для получения новых возможностей. Подвернулась возможность получить дополнительные точки давления — ею всегда воспользуются.

Говоря о системных факторах, вопрос нужно ставить так — нужен ли нынешней власти Верховный суд, точнее, будет ли она предпринимать какие-то действия для нейтрализации этого органа? Здесь нужно сказать, что Верховный Суд действительно в значительной степени является независимым судебным органом. Точнее, он находится под воздействием такого количества факторов, что это равносильно независимости.

Вообще говоря, Верховные суды, там где они есть, часто являются причиной головной боли прытких реформаторов. И это хорошо. Неизвестно, что было бы сейчас с США, если бы «девять старцев» из Верховного суда не обрезали крылья Новому курсу Рузвельта. Дело в том, что почти всегда карьера судьи является вершиной карьеры юриста, а должность верховного судьи — вершиной судейской карьеры. Даже в нашем ВСУ это было до некоторой степени так. «Старцам» уже ничего не нужно, они могут позволить себе капризы, что, конечно же, не может нравиться, если вы считаете, что суд должен просто оформлять результаты сделки.

Судебная реформа, проведенная командой Януковича, сильно сократила права ВСУ. Интересно, что делалось это под лозунгом «сокращения судебной волокиты». Взамен была расширена судебная специализация. Интересно, что специализация происходит обычно там, где хотят избавиться от правосудия. Например, военные трибуналы существуют потому, что то, чем они занимаются невозможно впихнуть в рамки обычного правосудия. Если бы дела, отнесенные к компетенции трибуналов, рассматривались обычными судами, стала бы очевидной одна вещь — пока человек носит погоны, он получает огромное поражение в правах. Опять-таки, это поражение наступает безо всякой его вины и не в силу добровольного контракта, а в силу наступления «призывного возраста». В общем, получается явный нонсенс и непорядок, который нужно скрыть специальным правосудием и замазать патриотическими глупостями о «священном долге».

Ну и, конечно же, «судебную реформу» нужно назвать скорее антисудебной. Ведь принцип возможности обжалования решения суда лежит в основе современного правосудия. Без него оно превращается в фикцию. Никакое «ускорение процесса» не является оправданием для «упрощения» судебной системы. В Украине состояние фикции существовало давно, «судебная реформа» просто зафиксировала его, заодно избавившись от возможных случайных рецидивов независимых и справедливых решений.

Есть еще одно обстоятельство и состоит оно в том, что Венецианской комиссии наша «реформа» сильно не понравилась, и комиссия потребовала вернуть ВСУ часть полномочий, которые, как считает Онопенко, будут возвращены. И потому неудивительно, что давление на ВСУ не ограничивается только лишь Василием Васильевичем. Увольняют судей Верховного суда, забирают помещение. То есть, можно смело говорить о создании условий для того, чтобы ВСУ, в каком бы виде он не остался, с Онопенко или без него, со старыми полномочиями или без них не мешал осуществлению «правильного» правосудия.