Олейник: Дело дочери Онопенко - полная чушь

Святослав Олейник за пять лет работы в парламенте успел дважды изменить своим политическим предпочтениям. Дольше всего он продержался в Блоке Юлии Тимошенко - по его спискам он дважды получил мандат, сначала в 2006 году, а потом и на внеочередных выборах 2007-го. Расставание с БЮТ произошло в сентябре прошлого года на волне «перестройки» в парламенте - депутат был исключен из оппозиционной фракции «за поддержку провластного парламентского большинства» во главе с представителями Партии регионов. Вместе с ним с оппозицией покончили Валерий Писаренко и Владимир Пилипенко - его коллеги по так называемой «группе Портнова». Ее лидер Андрей Портнов в апреле прошлого года занял должность замглавы Администрации Президента.

Распад группы прошел почти незаметно. Уже в октябре С.Олейник вывел на местные выборы свой проект - партию «Україна Майбутнього». Он порвал связи с А.Портновым и постоянно подчеркивает, что с Юлией Тимошенко ему тоже не по пути.

О том, что представляет собой «Україна Майбутнього», кто ее финансирует, зачем власти «ручной» глава Верховного Суда Василий Онопенко и почему нет смысла ходить в Раду, С.Олейник рассказал, отвечая на вопросы корреспондента ЛІГАБізнесІнформ и участников Интернет-конференции на портале ЛІГА.net.

-- «Иногда мы общаемся с Коломойским, нечасто»

- Святослав Васильевич, Ваша партия «Україна Майбутнього» провела в местные советы разных уровней Днепропетровской области 39 депутатов. Собираетесь ли Вы раскручивать свой проект к парламентским выборам? У Вас еще целых полтора года…

- Мы этим занимаемся. Но наша логика несколько отличается от той логики, с которой шли предыдущие политические силы. Наши предшественники развивались по формуле: сначала электоральный вес в силу, например, должности, потом к этому электоральному весу персонажа пришивается некая партия, и она приобретает политический вес, становится субъектом политического процесса. Мы идем принципиально другим путем. Сначала заработаем политический вес, чтобы партия получила четкое место в политической системе страны и вне ее. На первом этапе вообще неважно, каков ее электоральный вес, его вообще может не быть. Но когда проявится наше местоположение в политической системе - можно набирать электоральный вес путем партийной идеологической работы. Это и есть политика. Если все пойдут по этому пути, то у нас не будет «пришитых» партий, а появятся партии, не являющиеся собственностью своего хозяина или лидера.

Вот это победит на выборах. Это будет на следующих выборах новым политическим продуктом. Причем не только я один сегодня занимаюсь этим. Нечто похожее я вижу у других людей, которые это делают. И у таких людей очень большая перспектива объединения. Мне несложно сказать, с кем и как я могу объединиться в этом вопросе - с теми, кто находится в рамках либеральной или христианско-демократической идеи. Это партии правого спектра. В нашей стране нет смысла разделять эти два направления, они разделены в более развитых политических системах.

Так вот, для нас любая партия, которая работает в этом идеологическом спектре - потенциальный партнер. И будет абсурдом, если эти партии не объединятся, потому что реально будут размывать одно и то же политическое пространство и снова дадут сформировать власть авторитарным структурам.

Вот, собственно говоря, формула участия в выборах.

- Где берете деньги на свой политический проект?

- В обществе сложилось некоторое превратное представление о финансировании партий. Конечно, когда речь идет о политике, к которому «пришивается» партия, он вынужден после этого выполнять функцию товара. Ведь товар - ну, как носки или колготки - надо рекламировать, и при этом действительно огромное количество денег уходит на рекламу. Вот почему принято считать, что политика - это очень дорого и стоит больших денег.

А идеологическая составляющая, на которой мы строим «Україну Майбутнього», позволяет работать информационно с гораздо большим КПД. Иными словами, мы тратим на свою деятельность денег на порядок меньше, чем любые другие партии, которые представлены в информационном пространстве. Поэтому - деньги у нас есть, но их значительно меньше, чем, казалось бы, должна иметь такая интенсивно раскручивающаяся партия, как наша. Где мы их берем? Нам помогают предприниматели.

- Коломойский тоже предлагает?

- Я уже устал отвечать на этот вопрос (смеется).

- Тем не менее, на Интернет-конференции на портале Вы пропустили один из вопросов читателей, который касался проблемных моментов деятельности банка «Приват» (И.Коломойский - один из совладельцев группы «Приват», - ред.).

- Что касается Коломойского (пауза)… Он действительно отдален от политики, реально отдален. Да, иногда мы с ним общаемся - не так часто, как это может казаться. Он бизнесмен, его сфера интересов - развитие экономических отношений, а не политических. С этой точки зрения, конечно, он может являться сторонником либеральных взглядов. Имеет право нам симпатизировать, но имеет право об этом не говорить.

Мы готовы принимать помощь от любых предпринимателей, симпатизирующих идее демократического и либерального развития государства. Более того, эту помощь мы готовы принимать полностью прозрачно - так, как это принято в европейских партиях. Но, к сожалению, я не думаю, что украинские бизнесмены сегодня готовы поддерживать партии открыто. Это скорее проблема нашего государства, которое стимулирует какие-то тайные отношения между бизнесом и политикой. Прозрачность финансирования партий является единственным путем перехода от коррупции к лоббизму. Избиратель имеет право знать, чьи интересы будут лоббировать политики.

У нас открыт расчетный счет, куда любой желающий может перечислить приемлемую для него сумму денег. Наша задача - сделать этот процесс максимально прозрачным.

Вопрос читателя Евгения: - Какие партии попадут в парламент следующего созыва?

- Мой прогноз: в течение этого года политическая обстановка и симпатии украинцев радикально изменятся. Возникнут новые объединения. Это будут именно объединения политиков на идеологической основе. Эти партии возьмут значительно больше, чем сегодня можно предположить. Именно в этом направлении идет незримая, но очень активная работа. Проиграют все лидерские проекты. Потому что лидерские партии обещают «всем и все», другого они делать не могут. В этом всегда есть обман. Именно его чувствуют люди. Как только появится альтернатива, качество политики существенно изменится.

Вопрос читателя с ником Украинец: - Как сделать так, чтобы депутаты не бегали по разным партиям? В других странах ведь этого нет? Это наша национальная черта-продажность?

- Очень просто. Еще раз повторюсь: партии должны быть идеологическими, а не лидерскими. Это в лидерской партии депутат как бы является собственностью своего хозяина, потому и переходит к другому хозяину, как на Юрьев день. Если партия идеологическая, то это невозможно. Потому что у таких партий нет хозяев, и их нельзя сменить.

Вопрос читателя Влада: - Как Вы думаете, Партия регионов разваливается?

- Да. Неизбежно. Реальный вес Партии регионов - это 4%. Плюс админресурс даст максимум 10%. Партия регионов - это партия советской «автобазы». Она коммунистическая по своей сути и находится на одном конкурентном поле с партией Тимошенко, которая по своей сути - социалистическая. В стране, которая пережила развал Советского Союза, левая идея имеет емкость не более 15%, что означает жесткую конкурентную борьбу между партиями левого направления. Что мы и наблюдаем у Тимошенко с Януковичем.

-- «В парламенте работает только Чечетов - рукой машет»

- Почему Вы с октября практически не появляетесь в Верховной Раде? В таблицах голосования даже по самым важным проектам Ваша позиция помечена словом «отсутствует»: постановление об обеспечении решения Конституционного Суда по политреформе - отсутствует, Налоговый кодекс - отсутствует, Госбюджет - отсутствует, изменение Конституции и перенос выборов - отсутствует?

- Это моя своеобразная реакция, сегодня я считаю это поведение абсолютно адекватным. Парламент стал маргинальным. По сути, в Верховной Раде работает всего один человек - это Чечетов, который занимается только тем, что поднимает или опускает руку. Ну, еще есть дежурные в Партии регионов по карточкам или кнопкам. Лично меня работа Чечетова не интересует, к дежурству в Партии регионов я тоже не имею никакого отношения.

А оппозиция в сессионный зал приходит только для того, чтобы использовать трибунную площадку: она клянет своего врага Януковича, и на этом, в принципе, сворачивается. Через полчаса-час утренней работы парламента оппозиции в зале уже нет.

Такой парламент не дает возможности реальной депутатской деятельности. В то же время, есть необходимость политических действий. Вот именно этим я и занимаюсь, в основном вне стен парламента. Сейчас целесообразно тратить усилия именно на это.

А сессионный зал… Я все равно не собираюсь поддерживать такие вещи.

- Но ведь можно голосовать «против», это тоже позиция.

- Ну, ведь для того, чтобы проголосовать против, нужно часами слушать неискренних докладчиков.

- Вам лень ходить в парламент?

- Нет, просто можно тратить время более рационально. Кстати, раньше как раз все было наоборот. Был период, когда я ходил в Верховную Раду достаточно дисциплинированно, гораздо более дисциплинированно, чем большая часть парламента. Но это было, когда парламент работал. А сейчас парламента нет - там какой-то филиал Партии регионов и сателлитов при ней. Поэтому просто нет сейчас необходимости.

- А за зарплатой Вы регулярно ходите?

- Конечно. Я же работаю. Депутат работает не только в зале парламента…

- В чем заключается работа? «За стенами парламента» - звучит слишком обтекаемо…

- Я работаю в комитете, клеймлю позором представителей судебной системы. В ближайшем будущем мы увидим некоторые результаты этой законопроектной комитетской работы. Кроме того, депутаты всегда работают в округах, и я тоже этим занимаюсь. У меня есть помощники, и в действительности моя депутатская зарплата уходит на зарплаты помощникам. Кстати, любой депутат, который работает в округе, оставляет там гораздо больше денег, чем получает зарплаты. Так что эти деньги очень легко расходятся то на окна в школах, то на компьютер для библиотеки, то на костюмы детскому коллективу.

- Вы говорите, в Партии регионов есть «дежурные» по карточкам и кнопкам. Недавно глава регламентного комитета Макеенко предложил узаконить голосование чужими карточками. Интересует Ваша юридическая позиция по этому поводу.

- Закон о голосовании чужими карточками - это абсурд. В Партии регионов, в принципе, депутат - это карточка. Да и БЮТ пусть не выдумывает, у БЮТа точно так же было. Фракция БЮТ тоже считает своих депутатов по количеству карточек. В этом смысле более или менее нормальная позиция всегда была где-то в недрах НУНС, вот они как раз считали, что депутат - это депутат, и он сам голосует своей карточкой. Я придерживаюсь именно такой позиции.

То есть, нужно ходить в Верховную Раду и заниматься реальным голосованием, выступлениями и серьезной парламентской работой. Но, поскольку сегодняшняя модель работает с точностью до наоборот, то нечего даже своим присутствием освящать такую работу. С моей стороны это тоже политическое действие - не ходить в маргинальный парламент. Я и так по телевизору могу видеть Чечетова, как он рукой машет.

Как нужно сделать? Исходя не только из Конституции, но и из здравого смысла, депутат должен голосовать сам. Есть же прекрасная практика работы европейских парламентов, где законы голосуются большинством от присутствующих. Посмотрите, например, на заседания Европарламента - там же главное, чтобы был кворум. А потом уже от количества присутствующих депутатов принимается решение. Это наиболее приемлемо. Потому что 100% депутатов никогда не соберешь в зале - кто-то в командировках, кто-то заболел.

-- «Дело против дочери Онопенко - полная чушь»

- Вы «выходец» из рядов БЮТ и лично знакомы со многими политиками, которые сейчас жалуются на политические репрессии власти. Как, по Вашему мнению, уголовные дела оппозиции имеют политический подтекст или все-таки уголовный?

- Уголовные дела в отношении оппозиции делятся на две части. Есть реальные уголовные дела, абсолютно обоснованные. Например, совершенно обоснованным было расследование в отношении Госкомрезерва. Там Поживанов (экс-глава Госкомрезерва, - ред.) дает интервью какие-то, на его месте я бы помолчал. Госрезерв - это одна сплошная система воровства, и не надо его сравнивать с тем же Данилишиным, например.

Есть уголовные дела другого порядка - такие, например, как в отношении дочери Онопенко (председателя Верховного Суда Украины, - ред.). Это полная чушь и вообще гротеск. Любой, кто с этим сталкивается, прекрасно понимает абсурдность такого расследования: кто-то из родственников у кого-то, возможно, одолжил какие-то деньги, - а возможно, и не одалживал, - и после этого к вам домой приходят с обыском. Кто же может себя чувствовать безопасно в такой ситуации? Совершенно очевидная ерунда и, что еще очень важно, в этом, в принципе, проявляется окончательный позор судебной системы. Потому что судья, который выписал разрешение на обыск у Онопенко, навсегда подорвал авторитет и доверие к судебной системе, прежде всего в профессиональном кругу. Все ведь прекрасно понимают, что это действия, написанные под диктовку из Администрации Президента. И быть настолько уж лакеем – значит, полностью дискредитировать профессию судьи.

- Чего власть добивается от Онопенко?

- Совершенно очевидно, что на него давят.

- Да, но какого результата ожидают?

- Как вы знаете, он выполняет международные дипломатические функции, представляет судебную систему страны в международных институтах. Его мнение влияет и формирует мнение об Украине. А представителям власти, поверьте, небезразлично, каково это мнение в европейских институтах, потому что свои активы, деньги и детей они за границей держат, именно в Европе. Они этим от Лукашенко и отличаются – все свое самое ценное у них в Европе.

Поэтому, кстати, и Тимошенко не едет в Брюссель. Дело Тимошенко - это, по-моему, тоже полная глупость. Киотский протокол, машины «скорой помощи», выплаты пенсий…

Поэтому и у Онопенко проходят обыски. Им важно, чтобы он туда тоже не ездил, важно отредактировать его позицию, а еще лучше - поменять. Это очевидно. Главное, чего от него добиваются, - чтобы он не был коммуникатором с международными структурами.

А если по-честному, нынешняя власть тоже должна сейчас ходить по Генеральной прокуратуре…

- И кто, на Ваш взгляд, из нынешней власти должен туда ходить?

- Те, кто распределял деньги Аграрного фонда в прошлом году. То, что раздобыли по этому поводу журналисты, достойно не только того, чтобы сходить на какие-то объяснения к правоохранительным органам, а и того, чтобы довольно длительный период времени там находиться. Получается, что журналистское расследование есть, фактаж совершенно очевиден, а реакции правоохранительных органов нет. И это сразу полностью выдает всю, так сказать, лакейскую составляющую этого процесса: нет никакой борьбы с коррупцией, а есть конкретное преследование оппозиции. Хотя часть из оппозиции, напомню, преследуется за реальные хищения, потому что там было очень много воровства.

- Вы затронули проблему судебной системы, когда заговорили об ордере на обыск у Онопенко. В то же время, Вы были одним из авторов судебной реформы. Чувствуете ответственность за то, что развалили старую систему, а новая оказалась вряд ли лучше?

- Да, конечно. То, что получилось, - с точностью до наоборот от того, что имелось в виду. Поэтому я перестал заниматься реформой криминальной юстиции.

Я точно так же Указом Президента был включен как специалист в группу по реформированию криминальной юстиции, но прекратил эту работу, когда увидел, что происходит с судебной реформой. Декларировалось судейское самоуправление, декларировалась независимость судей и так далее, а на практике получаются совершенно другие вещи.

Но, кроме того, как написано в законе и как происходит на практике, существует еще вопрос, как это исполняется. И здесь есть существенная претензия к самому судейскому корпусу. Во многом «так вышло», потому что судьи сами показали себя как бесхребетные и несформировавшиеся определенным профессиональным образом люди.

Нигде в судебной реформе не написано, что кадровый состав руководящих должностей должен проходить собеседование в Администрации Президента и быть вписанным в соответствующие «шахматки» - этого нигде нет в законе. И их никто не может к этому принудить. Они делают это добровольно, сами выстраиваются, как кролики в пасть удава - это не поручено делать никакой реформе.

То есть проблема судебной реформы - не в законе, который написан, а в фактическом поведении чиновников: одни позволяют себе дурить и угрожать, другие за должности просто в очередь выстраиваются и… предают принцип независимости, фактически предают свою профессию. Вот это и есть проблема. Выходом из нее является, безусловно, люстрация. Однозначно. Все руководители высших и апелляционных судов, назначенные после судебной реформы, должны пройти люстрацию, потому что именно их деятельность привела к краху судебной системы в Украине. Именно это привело к падению международных рейтингов Украины.

-- «Администрация Президента действует против моей системы ценностей»

- В одном из недавних интервью Вы заявили, что ваши политические дороги с замглавы Администрации Президента Портновым разошлись. А какое-то человеческое общение остается, или все связи разорваны окончательно?

- Сейчас нет. Человек выбирает между службой и дружбой. По моему мнению, служба, где работает Портнов, (Администрация Президента Украины, - ред.) действует против моей системы ценностей, против будущего страны. Он сам выбрал эту службу. Это то, о чем когда-то было написано в Евангелии, когда Иисус говорит: зачем все ценности этого мира, если теряешь душу? Я уважаю любой выбор.

- Вы описали Администрацию Президента как какое-то чистилище…

- Нет, не как чистилище. Это машина, это бездушный компьютер, там нет души. Все, кто туда попадает… Вот Ющенко - вроде был человек нормальный, а раз - и что-то ужасное случилось. Там очень много страхов. Там они так живут, как будто у них микрофоны в потолке, в столах, в ботинках…

- А со своими партнерами по так называемой группе Портнова - депутатами Владимиром Пилипенко и Валерием Писаренко - Вы сохранили отношения? Может быть, мы увидим их в политическом проекте «Україна Майбутнього»?

- Да, это мои коллеги, депутаты-юристы. Они хорошие ребята. В «Україні Майбутнього» их нет, потому что это политика. Я занимаюсь политикой, а они - больше законотворчеством. Это разная деятельность.