Пробка

У Хулио Кортасара есть замечательный рассказ «Южное шоссе». Тысячи автомобилистов оказываются пленниками гигантского затора. Временная трудность незаметно превращается в долгоиграющую проблему. То, что казалось коротким эпизодом, перерастает в полноценную историю. Незнакомые люди вынужденно становятся тесным сообществом — ходят друг к другу в гости; ссорятся и влюбляются; делятся едой, книгами, одеялами и сплетнями; сообща молятся, хоронят умерших; организовывают вылазки за водой и отбиваются от нападения враждебно настроенных местных жителей. Обстоятельства придают жизни новый порядок, иной смысл. Пробка рассасывается так же внезапно, как и образовалась. И ошалевшие пленники стремительно удирают из временного «сегодня» в кажущееся постоянным «вчерашнее завтра». Бегут, снедаемые мыслями о горячей ванне и белом вине. Ошалело срываются, забыв попрощаться с людьми, неожиданно и естественно ставшими родными.

Я почему-то уверен, что Виктор Федорович не знаком с творчеством Кортасара. Возможно, какие-то ассоциации у него может вызвать имя писателя, Хулио. Скорее всего, ложные. То есть он может спутать Кортасара, к примеру, с его тезкой Иглесиасом (о нем он точно слышал). Приписал же он позавчера, на встрече с представителями СМИ, осмысленный текст песни рок-группы «Чайф» бессмысленной попсовой группе «Фристайл».

А еще я почему-то уверен, что «Южное шоссе» (перескажи кто гаранту в доступной форме содержание произведения) Виктору Федоровичу понравилось бы. Картина, рожденная воображением Кортасара, похоже, полностью, соответствует картине, существующей в воображении межигорского островитянина. Янукович считал и считает Евромайдан явлением временным, ситуативным. Чем-то вроде затора. Который можно переждать (рано или поздно — рассосется), можно объехать. А можно и ликвидировать при помощи людей в погонах, будет желание.

Янукович воспринимает Майдан не как кость в горле, как кому-то хотелось бы думать. Для него он — пробка, застрявшая в бутылке. Можно внутрь протолкнуть, можно горлышко отбить, можно плюнуть и оставить — пусть содержимое скисает.

Понимаю отчаяние тех оппозиционеров, которые готовились к любой (вплоть до жестокого разгона) реакции власти на протесты, но не имели эффективного антидота против полного игнора. Будь на месте Януковича любой из предшественников, что-нибудь, похожее на осмысленные переговоры, непременно началось бы. Но данный персонаж недоверчив, нечувствителен, и его логика подчинена простому закону — «Все, что я не контролирую, — временно. Все, чего я не понимаю, — не существует». А потому возможные переговоры свелись либо к публичным круглым столам, имеющим отчетливые признаки ток-шоу (а, точнее, «нереалити-шоу»), либо к подковерным консультациям, главным действующим лицом которых оказался Андрей Клюев. Ожидавшие, что события последних недель поставят крест на карьере секретаря СНБОУ, посрамлены, Андрей Петрович лишь набрал дополнительный политический вес. Но об этом чуть позже.

Для Януковича Евромайдан — параллельная реальность. Он его не напугал. Как напугали Леонида Кучму вполне миролюбивые активисты помаранчевого Майдана, в 2004-м блокировавшие его дом в Конче-Заспе. Как напугали они в то же самое время в той же самой Конче того же Клюева, сбежавшего (как рассказывали очевидцы) от незваных гостей на лодке да с охранником. Но — другие времена, другие обстоятельства, другие люди. Межигорье — на сегодня самый охраняемый объект в стране. Силовики не «плывут» и не сомневаются. Революция-04 была похожа на высоко занесенную длань, революция-13 напоминает могучий кулак, спрятанный в карман.

Можно спорить о том, слабеет ли сила этого кулака. Но очевидно, что потенциально она намного превышает силу сжатой пятерни девятилетней давности. Те, кто недооценивает это явление, ошибаются так же, как и те, кто его идеализирует. Там тоже есть провокаторы, зеваки, попутчики. Как в любой армии есть дезертиры, предатели и мародеры. Но как любая воюющая армия оценивается удельным весом талантливых военачальников и самоотверженных бойцов, так и любой протест ценен мудростью организаторов и стойкостью участников.

С последним повезло больше. На Евромайдане при желании можно найти всякое. Как частность. Но вы не найдете там униженного рабства. В этом его состоявшаяся победа. Даже разойдясь по домам, участники Евромайдана не вернутся во вчера.

На вопрос «Чем насельники Майдана лучше обитателей Мариинского парка?» можно ответить просто. Они достойны большего уважения. За готовность к протесту. Когда Виктор Федорович всех звал в Евросоюз, противники этого курса не разбили палатки в Донецке, Луганске и Симферополе. Их согнали, когда понадобилась массовка. «Мы приехали, потому что стране грозит раскол…». Чего ж тогда уехали, или угроза раскола рассосалась за выходные? «Надо работать, а не бездельничать, как эти на Майдане…». В таком случае, что делают «тысячи сторонников» в Мариинском парке? Работают? На кого?

Если бы те, кто искренне и убежденно отстаивает единство с Россией, присоединение к ТС и неприятие евроинтеграционного курса САМИ, без разнарядок и кэша, без металлических заборов и сторожа-»Беркута» осели бы на любой площади любого города страны, то как по мне, был бы сделан важный шаг к взаимопониманию. СВОБОДНЫЕ И НЕРАВНОДУШНЫЕ способны найти общий язык, даже если придерживаются разных мнений. Глядишь, и Виктор Федорович что-нибудь понял бы. Потому что ЛОЯЛЬНАЯ, но НЕСАНКЦИОНИРОВАННАЯ акция заставила бы его напрячься.

Он не смог бы этого понять, но не смог бы это игнорировать. В конце концов, он мог бы увидеть в этом реальную угрозу раскола. А сейчас для него пресловутый раскол — очередная технология, озвученная на днях Клюевым, повторившим нужные тезисы за москвичами.

Но не случилось. Гарант перешел к жестким оценкам Евромайдана. Он уверен, что контролирует движение, что «пробка» рассосется. Он позволяет себе не уважать, видя в одних послушных невольников, в других — строптивых наемников.

Говорят, он все же напрягался. Дважды. 30 ноября и 11 декабря, когда люди не разбегались с площадей, а сбегались на них, вопреки инстинкту самосохранения и нарисованным властью планам.

Лидеры формализованной оппозиции, наверное, должны были использовать эту ситуацию. Не вышло. Эффективный протест — эмоция масс, помноженная на организацию политиков. Последнее оказалось не на высоте. Пока. Почему? Анализ — впереди. Хотя бы потому, что история еще не завершена. Условные недосказанности еще можно трансформировать в реальные преимущества.

Люди продолжают удивлять. Они уже удивили западных политиков, первой (неофициальной) реакцией которых (говорят) было предложение — побыстрее сворачивать Майдан и разворачивать переговорный процесс. Прагматическая жесткость в интонациях представителей Запада появилась только тогда, когда они увидели, что протестующие тверже, чем казалось.

Чем казалось, в том числе, и «ведущей тройке» отечественной оппозиции. Я смею утверждать, что политически они за этот месяц подросли. Они доросли до понимания, что такой же Майдан в теории ожидает любого из них, окажись они в заветном кресле на Банковой. Но они не выросли до умения совершать поступки. Пока?

Вопрос, насколько они были готовы взять власть. Вопрос, если не риторический, то уж точно не актуальный. Другой вопрос — могли (могут) ли они выиграть власть. Вожди пытались войти в переговорный процесс. Не вышло. Основная версия — на переговоры не идет сам Янукович.

Готов поверить. «Нельзя требовать от них мужества настоящих героев и таланта истинных дипломатов. Они такие, какие они есть…», — убеждают меня. Готов согласиться. Но они, а не десятки и сотни тысяч совершенно разных людей собирались руководить огромной и сложной (как в очередной раз выяснилось) страной. И убеждали, что могут.

Что смогли? Пока — только добиться условной амнистии для задержанных участников акций протеста. Почему условной? Добрый десяток юристов убеждает, что закон, принятый позавчера Верховной Радой:

— безграмотно составлен и юридически ничтожен;

— оставляет колоссальный маневр для толкования, — при желании, опираясь на него, можно осудить как избитых «Беркутом», так и оправдать самих «героев» из «Беркута». А заодно и любого грабителя, если он докажет, что он — «участник массовых мероприятий»;

— дает повод репрессировать любого участника протеста, не подпадающего под действие закона.

Понимают ли это лидеры оппозиции? Что для них этот закон — единственно возможный компромисс, «договорняк» с властью (которая И НЕ СОБИРАЛАСЬ НАКАЗЫВАТЬ КАРАТЕЛЕЙ), необходимая маленькая победа, повод попытаться «свернуть» Майдан? Я не знаю. Время покажет. Я им не судья.

И я уж точно не адвокат власти. Которая не хочет каяться. Хотя есть в чем. Не только перед зверски избитыми студентами, журналистами, мирными протестующими и просто случайными прохожими. Но даже перед мальчишками-срочниками из ВВ, которых выставили под трактор, цепи, газ и булыжники провокаторов даже не выдав щиты. Сначала «отмороженные» в масках безнаказанно избивали готовых не отступать пацанов. А затем «отмороженные» в шлемах безнаказанно избивали неуспевших убежать. «Отморозков»-исполнителей наградили. «Отморозки»-идеологи не покаялись.

Популярный ныне вопрос — кого увековечить в граните на месте, «освободившемся» после сноса монумента Ленину. Вариантов масса — «Беркут», «титушек». Януковича. Кличко, Яценюка, Тягнибока, Тимошенко? Непосредственных участников низвержения памятника. Как по мне, там уместны образы не вождей и не карателей. Не они герои. Герои настоящие — ставшая одним из символов протеста девушка-инвалид Лиза; монах, ударивший в колокола Михайловского в ночь с 10 на 11 декабря; отчаянные девчонки-волонтеры, под градом камней таскавшие на себе раненых во время бойни на Банковой; больные пенсионеры с Франковщины, добровольно отдавшие все свои сбережения зимующим на главном Майдане страны. Но они своего, заслуженного, памятника вряд ли дождутся.

Я скорее поверю, что на месте Владимира Ильича появится окаменевший Андрей Петрович. Удивительный человек.

Его фамилия в разговорах упоминается чаще других. В разговорах всех, кто хоть как-то причастен к процессу. Овации, которыми встретили его однопартийцы в «Зоряном» в начале недели, объяснимы. Они аплодировали человеку, который спасал их от страха. Который избавлял некоторых из них от неприятного шевеления в душе, отдаленно смахивающего на угрызения совести. Избавлял самим фактом своего существования. Человек-функция, человек-машина. Человек-коммуникатор, к которому бесконечным потоком тянулись оппозиционеры разного ранга. Зная или, как минимум, догадываясь, кто превратил «титушек» из тактического механизма в стратегическое оружие. Кто был идеологом и организатором бессмысленного побоища в ночь на 30 ноября. Знали. И шли.

«Настоящая политика начинается тогда, когда все «трут» со всеми». Автор этого афоризма и сегодня на виду в ПР. Партии, главной ценностью которой стал не живущий в параллельной реальности глава СНБОУ Янукович, а твердо стоящий на земле секретарь СНБОУ.

Минувшие довыборы только подчеркнули его ценность. Выборы можно выиграть, можно «нарисовать», можно купить. Судя по итогам, последний вариант наиболее эффективен. Эффективный исполнитель чужих озарений, Андрей Клюев, может быть доволен. Если Майдан не устоит, «выборы»-2015 будут мало похожи на выборы.

Результаты «голосования» — обильная пища для размышления оппозиционным вождям. Которые пытались оседлать волну народного гнева, не пройдя до конца курсы плавания.

Андрей Петрович не тонет. Таких ценных кадров не топят. Некоторые деятели оппозиции (не все, но очень многие), зная о непотопляемости Клюева, по-своему логично искали в нем спасательный круг. Кто для себя, кто (надеюсь) для страны. «Эффективный переговорщик», — слышал это раз сто. Спорно. Бесспорно другое. Нельзя публично требовать наказания того, от кого сам ждешь милости. Минреп бывает спасательным кругом только в фильмах Михалкова. Жизнь жестче. Спросите у Андрея Петровича.

Зато люди, выходящие на Майдан, с Клюевым не знакомы лично. Они знают его по делам его. И верят в себя. Для них власть — сгоревшая пробка. Им хочется света…