Вокруг Рады пахло зоной

В колониях самые гнусные дела обделывают во время бунтов под дым «черемухи», а сокамерников бьют по голове с верхних нар — вам это ничего не напоминает? Во вторник в Верховной Раде и около нее попахивало тюрьмой. Я бы даже сказал, воняло баландой, парашей и затхлым матрасом шизо. И не только потому, что в здании под куполом все кашляли от дымовых шашек, которые используются администрацией ИТК для усмирения взбунтовавшихся заключенных, а дрались депутаты, как вертухаи — пятеро на одного, причем ногами. Думаю, многие бывалые сидельцы, у которых уже сроков больше, чем пальцев, глядя по телеку новости того дня, удивленно чесали стриженные на этапе головы: «Наши люди, век воли не видать, наши!»

Текст присяги народного депутата Украины — святые, казалось бы, слова. Достойный человек, лучший из лучших, коего народ избрал в высший законодательный орган державы представлять свои интересы, клянется людям оправдать их высокое доверие. Торжественная обстановка, неприкрытое волнение новоизбранного, первое восхождение на трибуну Верховной Рады, у телевизора с сияющими гордостью глазами собрались родственники. И вот новоиспеченный парламентарий берет в руки текст священной присяги и произносит возвышенные слова… не на высокой трибуне и не под звуки национального гимна. Где-то в углу правительственной ложи, рядом с кучкой бьющих друг другу морды коллег, не видя текста клятвы, потому как глаза разъедает клубящийся в зале дым «черемухи», увертываясь от яичной бомбежки, шестеро напуганных мужиков, по очереди сбиваясь, чего-то лепетали: «…клянусь… обязанности… украинского народа»... Глаза от «черемухи» слезились у всех, кроме вертухаев и спецназа — они были в противогазах. Чтобы не задохнуться, зеки начали трубами от шконок (кроватей. — Авт.) разбивать окна. В бараке было столько дыма, что братва уже не видела, кого месила — ментов или своих, словом, получали все, кто попадал под руку. В углу же, на лавке для чистки сапог, происходило нечто непристойное даже для зоны, даже для взбунтовавшейся зоны. Пользуясь заварухой, шестеро зоновских «машек» (униженных гомосексуалистов. — Авт.) поймали раненного в побоище вора, который всю дорогу измывался над ними, положили на лавку и давай… по очереди, пока остальные махали окровавленными заточками и нарывались на ментовские приклады… Успели все…

-- Депутатский удар со шконки

Потасовки среди парламентариев, увы, не редкость в последнее время. То и дело видим в новостях, как, ухватив друг друга за дорогущие галстуки, сцепились депутаты из противоположных идеологических лагерей. Бывало, даже кто-то по лбу получал за НАТО или, наоборот, за братский союз с Россией. Но то все-таки были схватки по правилам дворовой драки: до первой крови, так сказать, а дальше — брэк! — мужики, мы же все люди, айда в буфет дернем по сто грамм за примирение. Так было раньше. Во вторник же под куполом ВР произошла бойня, «замес», «трюмиловка», как говаривали беззубые от цинги арестанты на знаменитой Ванинской пересылке. Депутата Олеся Дония двое регионалов держали за руки, третий бил в живот, а четвертый (его фамилию никто из оппозиционных парламентариев не мог назвать — почти не появляется в парламенте), находясь на возвышении правительственной ложи, лупил сверху кулаком по голове. Это излюбленный удар зеков-беспредельщиков: с верхней шконки — и по темени внизу стоящего. Обычно наповал. У Дония — сотрясение мозга.

-- Народ, как «консервы»

Старый уркаган, который уже доживает, но еще помнит колымские лагеря, ежели его хорошенько подпоить (а ему при его-то здоровье много и не надо), может рассказать, что означает на лагерном языке слово «консерва». «Это тюлька в томате, — откашливая остатки легких, затянется «беломориной» зек, — но только живая».

Ежели срок отмеривали большой — пятнадцать лет, а то и «четвертак» (двадцать пять лет. — Авт.), выйти живым из колонии шансов оставалось немного — тиф, туберкулез, цинга, тяжелая работа, побои и прочее. А посему, чтобы увидеть свободу, выход был один — «рывок», то бишь побег. К побегу готовились заблаговременно — просчитывался маршрут, заготавливались продукты, теплая одежда. И обязательно убегающий брал себе напарника из «перхоти» или «мужиков» (арестантов простого сословия. — Авт.) — консерву. Его будущий беглец не давал в обиду, хорошо кормил, даже своей пайкой делился. И вот наступил день «Х». Дружки отвлекли конвой на участке лесоповала — колючка перерезана — свобода! А дальше? Километров двести по заснеженной тундре в 30-градусный мороз — до ближайшего поселка или полустанка, где притормаживает товарняк и можно запрыгнуть. Дней пять беглецы харчуются припасами с зоны, но затем вещмешок опорожняется. И вот теперь-то «консерва» должна выполнить свою основную функцию — еды…

Еще за несколько дней до дня «Х», когда планировалось голосование по Черноморскому флоту, регионалы выставили на подходах к Раде своих сторонников (хотя какие, к лешему, это сторонники — бомжи, желающие подработать студенты-двоечники, сотня-другая киевских пенсионеров и где-то столько же донецких парней со справками об освобождении в карманах). Их организованно кормили, платили (они сами в этом признавались), а перед рещающим вторником… расставили по периметру вокруг здания парламента. Гениальная идея! Живой щит на случай, если оппозиционные демонстранты повалят в Раду. Пойдет стенка на стенку, и тогда можно заявить перед объективами, что «оранжевые псы пролили кровь защитников стабильности и реформ!». Правда, «защитников» выставили на оживленной проезжей части, где те же самые депутаты носятся со скоростью удирающего от погони вора, и зазевавшаяся бабушка, перевязанная бело-голубой ленточкой, могла запросто попасть под колеса. Но кого это колышет? «Консервы», они и на Колыме, и на Печерске — «консервы».

-- Дубинки — наголо!

— Выходи по одному! Руки за спину и сразу на колени, суки! — начальник конвоя уже охрип кричать, еще бы — ведь это уж третий этап сегодня прибывает. — Руки за спину, рожи в землю и ползти на коленях! Шаг влево, шаг вправо расценивается как побег — стреляем без предупреждения!..

Залог порядка в зоне — это устрашенный зек. Ежели ему с самой первой минуты пребывания в колонии, как только выгрузили из автозака, продемонстрировать, что он бесправная мразь, которую можно раздавить в любую секунду, и для этого есть все средства — считай, этот заключенный не опасней прибившейся к столовой собаки. Это придумано не нынешним департаментом по исполнению наказаний, а еще ГУЛАГовскими вертухаями. Изначально устрашить! Этап встречали почти весь конвойный и оперативный состав администрации лагеря — все в полном вооружении, рычащие собаки на длинных поводках, пулемет, нацеленный на арестантов… Кто находился во вторник под стенами Верховной Рады, не даст соврать: милиции было больше, чем митингующих! Так, по крайней мере, казалось. Причем, не просто сотрудников патрульно-постовой службы, а бойцов спецподразделений «Беркут» и «Барс», экипированных по-боевому (для разгона демонстраций и подавления массовых акций протеста). Но зачем? Ведь из заявок политических сил на пикетирование ВР и, наверняка, данных милицейской разведки было ясно, что радикальных силовых акций не предвидится. Люди выходили из автобусов и послушно, как отряды в пионерлагере, шли к парламенту. И тем не менее! В местах проведения массовых политических мероприятий спецподразделения всегда стоят на подхвате, но их обычно прячут где-то во дворах, в парках — беркутовцы сидят в автобусах и лениво перевязывают изолентой рукоятки дубинок. Но в день голосования по флоту их выставили сразу! Как в 2004-м — под Администрацией президента. Как пулеметчиков с собаками на этапе. И главное, в каком количестве?! Даже когда лидер оппозиции, выступая на митинге под Радой, произнесла: «Друзі мої», по рядам демонстрантов прокатился смешок: кто друзья — с флагштоками или с дубинками? Вторых у сцены было куда больше.

И еще новшество от ментов — автозаки (автомобили для перевозки заключенных. — Авт.) прямо под станцией метро! Без этого транспорта тоже не обходятся митинги, однако «газоны» с серыми будками прячут еще дальше вооруженных спецназовцев. Но не на сей раз. Думаю, проходя мимо припаркованных тюрем на колесах, не у одного митингующего поубавилось желания отстаивать суверенитет и независимость государства.

Спецназ, автозаки… в центре Киева не хватало разве что бронетранспортеров с водометными установками. Правда, тому, что власть начинает бряцать оружием, есть еще одно объяснение — она боится собственного народа. И это обнадеживает.