Юг – дело тонкое. И непростое…

В массовом политико-обывательском сознании Украины прочно закрепилось понятие «Юго-Восток». Это не только и даже не столько географическое понятие, обозначающее восточный и южный регионы страны. Понятие «Юго-Восток» является неким концентратом политических, социально-экономических, языково-культурных и, что, наверное, важнее всего, ментальных особенностей, отличающих юго-восточные области Украины от западных, центральных и столицы. Эти различия объективно существуют, их невозможно, не нужно, а главное, очень вредно, даже опасно не замечать и отрицать. Но при ближайшем рассмотрении, понятие «Юго-Восток» является типичнейшей, как это называл Карл Генрих Маркс, «иллюзией общественного сознания».

Во-первых, Юг и Восток – это далеко не одно и то же. Во многом, это даже «две большие разницы», как говорят в южной, кстати, Одессе.

Во-вторых, если говорить конкретно о Юге Украины, то отдельные, если так можно выразиться, его субрегионы существенно, иногда радикально отличаются друг от друга. Но это отнюдь не означает, что эти регионы чужды друг другу. Наоборот, это как у Гегеля – диалектическое единство противоречивых сущностей, образующих целостность. Если эту целостность – упаси Боже! – начать рвать на части, как нынче предлагают некоторые политиканы, то последствия могут быть крайне опасными!

Начать лучше не с политических заморочек, а с культурно-ментальных особенностей, едва ли не главнейшими из которых, несомненно, являются язык и социальный уклад. Принято считать, что Юг и Восток являются русскоязычными… Но это далеко не так! Более того, мифы об исключительной русскоязычности этих регионов раздуваются, прежде всего, в политических целях.

-- Историко-урбанизационные подробности языково-культурного разнообразия

Не вдаваясь в исторические дебри, все же отметим, что до конца ХVIII века территории современных Одесской, Николаевской, Херсонской областей и Крыма не имели никакого отношения к Московии, России, Российской империи – название пусть выбирает каждый себе сам, исходя из политико-ментальных предпочтений. К Украине, Руси-Украине, Гетьманщине – название пусть тоже каждый выбирает себе по вкусу – эти территории имели также довольно отдаленное отношение, и только потому, что через эти земли то казаки ходили походами на Крым и Турцию, то чумаки ездили за солью в Крым. Не будем даже спорить на «крайне важную» для современной Одессы тему о том, когда и кем она основана: была ли это турецкая старая крепость Хаджибей, якобы стоящая на месте еще более древних поселений времен античности, то ли Одессу-маму основала Екатерина Вторая в самом конце ХVIII века, что превращает Южную Пальмиру в весьма и весьма молодой населенный пункт даже по сравнению, например, с Белой Церковью.

Здесь важно то, что до прихода екатерининской империи на этих землях не было, образно говоря, ни России, ни Украины. Как ни странно, но именно это и является доказательством относительной «украинскости» этих земель, за исключением, разве только Крыма, поскольку в ходе их колонизации сюда завозились крестьяне, прежде всего, из Украины. Конечно, заселялись эти территории выходцами из чисто российских губерний, приглашенными немцами, бежавшими от турецкого владычества сербами и болгарами. Значительную долю населения, прежде всего в Крыму, составляют другие народы – татары, армяне, молдаване, потомки генуэзцев и понтийских греков. Огромное влияние оказало заселение этих земель евреями.

Все это создает сложную и многокрасочную этно-национальную картину, которая сама по себе не дает оснований считать эту территорию русскоязычной, приверженной к России вообще «исконно русской» в царском или в современном российско-шовинистическом понимании этого слова.

Но главным национальным элементом в этой картине, нравится это кому или нет, все равно является именно украинский, поскольку львиная доля переселенцев, повторим, были украинцами. Исключение составляет разве только Крым.

Чтобы убедиться в этом, достаточно отъехать от космополитичной Одессы или промышленного русскоязычного Николаева немного на север – в сельские районы Одесской, Николаевской и Херсонской областей – и вы тут же услышите украинскую речь. Впрочем, это будет, конечно, «суржик», но это именно «украинский суржик». Северные сельскохозяйственные районы Одесской области – это вообще типичная Украина, мало чем отличающаяся от соседних Винницкой, Кировоградской, Черкасской областей. То же самое наблюдается у соседей: сельские районы Николаевской и Херсонской областей – это самая настоящая Украина, причем Херсонская область вообще является самой украинской на Юге страны. Даже в северном, степном Крыму украинское влияние ощущается очень сильно.

Что говорить о Херсонщине или Одесчине, если даже на Донбассе украинское влияние ощущаться очень сильно, стоит лишь отъехать от промышленных агломераций в сельские районы! Например, в селах Артемовского района Донетчины говорят по-украински, если точнее, то на украинском суржике, который некоторые филологи называют слобожанским диалектом украинского языка. Насколько это правомерно – пусть спорят специалисты, но вот забавная деталь: оный «украинский суржик» или, если угодно, слобожанский диалект, приходилось слышать от населения, которое считает себя потомками понтийских греков. На вопрос, если вы – греки, то почему говорите по-украински, руководитель местного сельхозпредприятия, весьма образованный малый, ответил: греческого у нас давно никто не помнит – ни нового, ни старого, ни «койне», ни Гомера с Эсхилом – а так, как сейчас, здесь говорили издавна наши деды-прадеды, и если это «украинский диалект» – то пусть будет так!

Словом, говорить о Юге Украины как об «исконно-русских землях» поголовно русскоязычное население которых томится в тисках насильственной «бандеровской» украинизации и страстно мечтает воссоединиться с Россией-матушкой, могут только разного рода «эксперты», засидевшиеся в офисах на московском асфальте.

Русский язык действительно остается здесь доминирующим как известный с советских и даже царских времен «язык межнационального общения», в том числе, по причине многонациональности. Но есть еще одна важная причина – существенные различия между крупными русскоязычными городами и преимущественно украиноязычной сельской местностью в степных районах. Исторически, еще с царских времен сложилось так, что города Поднепровья, Центральной и Восточной Украины были русскоязычными. Исключение, естественно, составляет Западная Украина, а также, с оговорками, Волынь и Подолье. Не смотря на существенную украинизацию после распада Союза, города остаются, в значительной мере, русскоязычными и сейчас. В причины вдаваться не будем, поскольку это уведет слишком далеко и надолго.

На Востоке и Юге русскоязычность города чувствуется особенно сильно. В то же время, именно город, а не село является доминирующим, особенно сейчас, во времена стремительной урбанизации. Город формирует социально-экономические отношения, культурные и поведенческие модели, смыслы. Поэтому, когда говорят о «русскоязычных» и «пророссийских» Востоке и Юге Украины, то речь идет о городах, которые действительно являются русскоязычными, хотя отнюдь не такими уж пророссийскими, как это выгодно тем или иным политиканствующим субъектам. У сельской, часто украинской глубинки, которая в Одесской, Херсонской и Николаевской области, мало чем отличается, скажем, от Полтавщины или Черкасщины, мнение никто не спрашивает. Сама глубинка о себе заявить не способна хотя бы из-за отсутствия ресурсов, включая информационные, а часто по причине непонимания того, что вообще о чем-то нужно заявлять.

К тому же, русскоязычие и пророссийскость – это совершенно разные вещи. В «самом украинском» на Юге Херсоне очень многие говорят по-русски. Город корабелов Николаев преимущественно русскоязычный. Но говорить о значительных пророссийских настроениях в этих городах – просто несерьезно.

В свою очередь, обладающую неповторимым колоритом Одессу трудно назвать даже русскоязычной по причине ее уникального сленга. Одесса – это самобытный феномен, который мог появиться только в Украине, только в том месте, где он появился, да и то в следствие совпадения целого ряда трудно анализируемых, просто неизвестных науке факторов, вплоть до расположения звезд на небе.

-- Говорить по-русски – не значит русским быть

Столь усердный акцент на языковом вопросе сделан потому, что многие российские «умники», даже проходящие по разряду «экспертов», часто просто не понимают, что говорить и думать по-русски – это вовсе не означает быть русским, чувствовать себя русским и, тем более, стремиться к объединению с Россией, особенно, в ее нынешнем виде. Половина Украины говорит по-русски, но многие русскоговорящие, даже их подавляющее большинство, не чувствуют себя русскими и абсолютно не стремятся стать таковыми.

Поэтому столь модный в последнее время украинский националистический нарратив начинает сильно напрягать даже тех русскоязычных людей, которые совершенно лояльно относятся к украинскому языку и культуре. Язык – это те аффективно нагруженные глубинные содержания психики, которые великий Карл Густав Юнг назвал архе(психо)типами коллективного бессознательного. Поэтому любое грубое вмешательство в эту очень сложную и тонкую сферу чревато эскалацией в обществе напряженности и даже агрессией ничуть не меньше, чем от обострения социально-экономических противоречий. Многие отечественные национал-патриоты этого упорно не понимают, прежде всего, по причине своей неграмотности. Если патриоты думают, что воплями «хто не скаче – той москаль!» можно победить власть, то придется огорчить: подобная риторика лишь отталкивает многочисленных союзников, обрекая «запеклих національних революціонерів» на провал.

И вообще, значительные объемы так называемой русской культуры, включая русскую словесность, создавались на территории современной Украины и/или выходцами с Украины. Поэтому отдавать Москве исключительный приоритет на русскую культуру и русский язык, отказываясь от них, есть верх хуторянской глупости!

Русскоязычная Украина – это не продолжение России, это совершенно другая страна. Здесь даже говорят по-русски совсем не так, как в Москве, Тамбове или на Урале, причем даже образованные люди, использующие грамотную письменную и устную русскую речь.

Юг Украины наглядно демонстрирует справедливость этого тезиса…

-- Остров Крым

Несомненно, самым, если так можно выразиться, неукраинским регионом остается Крым, чем он существенно отличается от соседних Херсонщины и Николаевщины, а также от более удаленной Одесской области. В Крыму российское влияние очень велико и часто обретает сепаратистскую окраску еще с 1990-х годов, когда так называемый президент Крыма Мешков привез в Симферополь из Белокаменной правительство, состоящее из разного рода элемента, не нашедшего себе в Москве применения за ненадобностью.

Сейчас история повторяется. Если в восточных регионах заговорили пока только о федерализации Украины, то в Крыму пошли куда дальше. 4 февраля 2014 года Верховный Совет автономии поставил на повестку дня вопросы о внесении изменений в Конституцию Крыма, о всекрымском референдуме относительно статуса полуострова, а также об обращении к Госдуме России с просьбой гарантировать сохранение крымской автономии. Предлагается, в частности, изменить в Конституции автономии норму, согласно которой этот документ подчиняется Конституции Украины. Темой всекрымского референдума, кроме указанной конституционной проблемы, в частности, должен стать вопрос о финансовой самостоятельности полуострова.

Но если абстрагироваться от политического нарратива, то затея с «самостоятельностью Крыма» вызывает изрядный скепсис. Прежде всего, следует вспомнить о природно-географических особенностях Крыма. Парадокс состоит в том, что «самый неукраинский регион Украины» менее всего пригоден отделению от «неньки». С «материка» Крым получает львиную долю практически всех основных ресурсов – электроэнергию, газ, даже воду. Следует напомнить, что и в те времена, когда Крым входил в состав России, то есть до передачи его Украине при Хрущеве, поставка ресурсов тоже шла с территории тогдашней Украинской ССР, о чем многие нынешние сепаратисты забывают, похоже, умышленно. Очень многие «оставшиеся в живых» после развала Союза предприятия плотно завязаны на инфраструктуру и смежные предприятия в других регионах, в частности, предприятие «Крымский титан», находящийся в сфере олигарха Фирташа.

Финансовые показатели Крыма и вовсе ставят крест на затее с самостоятельностью полуострова. По данным Государственной налоговой службы автономии, в 2013 году Крым перечислил в государственный бюджет Украины 1,94 млрд. грн., а из государственного бюджета получил 5,72 млрд. грн., то есть почти в 3 раза больше. Именно благодаря субвенциям из центра бюджет автономии не будет дефицитным и составит, согласно постановлению «О бюджете АРК на 2014 год», около 5,4 млрд. грн.

Конечно, антиукраинские и пророссийские настроения сильнее всего именно в Крыму. Самоидентификация местным населением себя как русских тоже сильнее всего в Крыму. Причин много: исторические предпосылки, пропаганда, влияние российского флота…

При этом следует напомнить, что подавляющее большинство населения Крыма в краткосрочной исторической ретроспективе является пришлым, некоренным. Исключение составляют, конечно, крымские татары и некоторые другие народности, населяющие полуостров. Посему лозунги о «русском Крыме» звучат, если вдуматься, весьма забавно.

Что же касается крымских татар, являющихся, пожалуй, одним из наиболее мобилизованных и сплоченных национальных меньшинств не только Крыма, но и Украины, то их можно считать едва ли не самыми главными и многочисленными «украинскими националистами» полуострова. Во всяком случае, руководство меджлиса крымско-татарского народа неоднократно демонстрировало свою всецелую и безоговорочную поддержку территориальной целостности и государственности Украины.

-- Зияющие раны развала Союза

И все же, есть один аспект, который существенно роднит Юг и Восток страны. Это, если выражаться пафосно, зияющие раны, которые оставил развал Союза. На Западе, в Центре, тем более, в Киеве это, может быть, не так чувствуется. Юг и Восток – это промышленные районы. Здесь расположены крупные предприятия, которые были ориентированы на огромный Советский Союз, страны советского блока, на мощнейший оборонный сектор, на создание ракет, самолетов, танков, прочего вооружения, а также на производство прокатных станов, горного оборудования, турбин и многого другого. Значительная часть этих научно-технических достижений по сей день, пардон за тавтологию, недостижима даже для самых развитых стран.

Но все это имело смысл только в Союзе, а сейчас никому не нужно. Это не только социально-экономическая, но и культурно-ментальная, даже экзистенциальная трагедия, связанная с потерей того, что «высоким стилем» принято называть «смыслом жизни». Огромные массы грамотных, квалифицированных, образованных людей оказались не нужными никому, и лишь немногим удалось устроиться в жизни, не сильно меняя род занятий и миросозерцание. Подавляющее большинство ушло на базары, в охранники, просто спились… Это называется массовая социально-психологическая деградация.

Если Восток Украины хоть и тщетно, но пытается компенсировать эти потери экспортом сырья и полуфабрикатов, прежде всего, продукцией металлургии, то на Юге таких возможностей нет. Здесь остались доживающие свой век и разворовываемые корпуса предприятий, где когда-то бурлила жизнь. Яркий пример – Николаев, город корабелов, в котором находятся три крупнейших в мире судостроительных предприятия. Или уже не находятся, а находились… Строить авианосцы сейчас умеют, кажется, только США и, с оговорками, Британия с Францией. Когда-то в этом перечне был и Николаев, но теперь – нет. Россия, кстати, тоже не умеет…

Ситуация усугубляется тем, что суда производились в кооперации со многими предприятиями бывшего Союза, оказавшимися теперь за границей. Более того, многих этих предприятий, например, на Кавказе или в Средней Азии, уже вообще нет, и теперь некому производить узлы, комплектующие и агрегаты, без которых создание кораблей невозможно, а создание замены этим производителям крайне проблематично. Кадровый потенциал в Украине тоже утерян – большинство дисквалифицировалось, и лишь немногим удалось устроиться за границей, поскольку в родном отечестве их знания и навыки не нужны. Поэтому вопли политиканов и разного рода «экспертов», особенно из числа молодых, ни дня не работавших на производстве и не понимающих всех его сложностей, о «возрождении украинского судостроения» проистекают от невежества.

Подобные николаевским примеры можно в избытке обнаружить и в других регионах Юга, возможно, в несколько меньшем масштабе. Собственно, похожая проблема существует и на Западе страны. Слухи о «сельской патриархальности», например, Галичины слишком преувеличены. В советское время там было очень много промышленных предприятий, часто закрытых, так называемых почтовых ящиков, производивших высокотехнологичную продукцию оборонного и военного назначения. На Западе Украины проблема развала решилась «просто» – путем массового заробитчанства за границей, и это тоже есть деградиция.

Именно это обстоятельство на Юге и Востоке является одной из причин пророссийских настроений. В массовом сознании почему-то бытует превратное мнение, что в России подобные производственные комплексы процветают. Но по информации, доносящейся из России, там развал не меньше, а местами даже больше.

В этом смысле можно говорить не о пророссийских симпатиях, а о просоветской ностальгии, особенно среди среднего и старшего поколения, поскольку «молодняку» уже не объяснишь, что такое гордость за ракету, выведенную в космос стараниями, в том числе, твоего завода или конструкторского бюро.

Определенная, если так можно выразиться, аберрация сознания просоветскую ностальгию рационализует в пророссийские симпатии. Хотя современная Россия – это вовсе не бывший СССР. Это намного хуже…

-- Кто «круче» – Донецк или Одесса?

Вообще, понятие Юго-Восток Украины представляет собой классический случай того, когда говорят одно, а подразумевают другое. Ведь когда говорят о Юго-Востоке, то имеют в виду обычно, прежде всего, Восток. И не просто Восток, а Донбасс. И даже не весь Донбасс, а Донецк прежде всего.

Причиной такого положения является доминирование крупного донецкого капитала. Это одно их последствий постсоветского варианта капитализма, который искривляет ментальную и историко-культурную матрицу.

Даже Харьков почему-то теряется на фоне столицы Донбасса. А ведь Харьков – это бывшая столица Украины, пусть даже город пребывал в этом статусе недолго и исключительно по политическим мотивам. Харьковский университет старше Киевского и не намного моложе Московского и Петербургского. Когда Харьков уже был крупным экономическим, культурным и промышленным центром, на месте Донецка была Юзовка – конгломерат поселков вокруг шахт и металлургических заводов.

То же самое можно сказать о Юге страны. Едва ли можно серьезно отнестись к доминированию Донецка над Николаевым, тем более над Одессой… Донецк – «круче» Одессы? «Ой, я вас умоляю!.. И какой шлемазл вам за то сказал?!» – примерно как-то так должны отреагировать в Одессе на подобную постановку вопроса.

Это лишнее подтверждение того, что объединение Юга и Востока Украины в некий единый кластер является искусственным, надуманным, а реально – просто политически мотивированным. Южный регион Украины, различные составляющие которого столь отличны друг от друга, это наглядно демонстрирует.

* * *

Все это же отнюдь не означает, что нужно ставить вопрос о разъединении, отделении, даже о набившей оскомину федерализации, о которой ничего путного не могут сказать даже самые ярые ее сторонники. Просто объективная реальность едина в своих противоречиях.

А что развалы реально не несут в конечном итоге ничего хорошего – ярко показал пример развала Советского Союза…