15 лет тому мэр Донецка Владимир Рыбак объявил на пресс-конференции о создании в стране новой политической силы
15 лет тому мэр Донецка Владимир Рыбак объявил на пресс-конференции о создании в стране новой политической силы — Партии регионального возрождения Украины (ПРВУ), о ее кредо: будут сильными регионы — будет сильной и Украина. Сегодня эта партия известна как Партия регионов, а Владимир Васильевич — первый заместитель ее председателя. О том, как чувствует себя партия власти накануне парламентских выборов и не только — наша беседа.
— Владимир Васильевич, перед нашим разговором заглянул в вашу официальную биографию. Оказалось, у нас с вами есть общее хобби — настольный теннис.
— Еще в 1964 г. я выполнил норматив кандидата в мастера спорта. А годом позже призывали в армию. Сказали: будешь играть за Московский военный округ, уже и «покупатель» в военкомат приехал... Действительно, привезли на Красную Пресню в Москву, переодели и... отправили в Калужскую область, в лес, где шахтные ракеты стояли. А там ни стола, ни ракетки. За три года службы ни разу не сыграл.
Сейчас в Обухове у меня товарищ полгорода обыгрывает. Недавно пригласил меня сыграть, и я проиграл ему сразу две партии. А уже при следующей встрече я его обыграл. Значит, могу быстро восстановиться.
-- Начинал «без блата»
— Получается, у нас с вами, кроме настольного тенниса, еще и общая служба. Я, правда, в армии отслужил 20 лет, но начинал тоже в ракетных войсках. Туда призывали не «по блату».
— Да. Отец мой родом из Житомирской области, прошел всю войну, был тяжело ранен. А мать из Черкасской области. Вот сразу после войны отцу и говорят, мол, чего в село возвращаться, езжай на Донбасс, на шахту устроишься. Ты здоровый — на лопате, говорят, будешь работать, хорошую зарплату получать. Тебе дадут земельный участок, построишь дом.
Так он пришел на шахту, работал, его там ранило. Был вынужден с шахты уйти и рыл водоканал, маленькая зарплата была... У меня никогда не было велосипеда, даже костюма, я за старшим братом все донашивал... Только закончил 8классов, отец говорит: «Поговорить надо». У него самого 4 класса, у матери — 2 класса. «Что думаешь делать дальше? — Я, как все, закончу школу, а там жизнь покажет...» Смотрю, у него слезы на глазах: «Нет, я тебя не потяну, иди в техникум — там ты будешь 18 рублей стипендии получать, я десятку еще буду на еду давать».
А старший брат как раз закончил Ясиноватский техникум транспортного строительства. Отец не хотел, чтобы я тоже в строители шел — хотел, чтобы я учился в культпросветучилище по классу баяна. Я немного играл по самоучителю: «Сулико», «Одинокая гармонь», «Жди солдата», вальс «Дунайские волны», «Краковяк», «Яблочко». Отец сказал матери: «Оце буде завклубом десь, заробить собі і нам на свадьбах».
А меня уже тогда соседи приглашали поиграть на свадьбы. Им выгодно было — денег не надо платить, накорми только музыканта... Но слуха у меня не было и сейчас нету. Я просто очень быстро схватывал ноты, и все. Решил сам — пойду тоже в строительный. А у меня документы не принимают — нет 15 лет, ну что ты сделаешь? Я брату говорю: ты же закончил техникум, что, тебя не знает директор? Тот принял нас. Спрашивает: сильно хочешь? Я говорю: да. Сразу написал: «принять документы».
Домой я уже не вернулся: прямо из общежития, как только закончил техникум, сразу на второй день фактически и забрали меня в армию.
— Отец простил, что его мечту не реализовали?
— Помню, иду на второй вступительный экзамен — русский, изложение, а он говорит: «А ты чего баян не берешь?» Он же знает, что второй экзамен — по баяну. Я говорю, мол, есть там баяны. Ну а когда все экзамены сдал, думаю, надо уже признаваться. А в этот день полетел космонавт Попович. Я пришел, а дома все радостные и стол накрыли. Конечно, было сразу много шума. Я отцу сказал и быстренько на улицу — до часу ночи домой не приходил.
— Вот мы начали с того, что играли в настольный теннис. У вас не было ли такого желания и вообще — нет ли такой тенденции в партии — играть в большой теннис, как президент? В России же все чиновники мечтали выйти с Ельциным на корт. И все помнят, какую карьеру сделал Шамиль Тартищев, который был личным тренером Бориса Николаевича.
— В партии немногие играют в большой теннис. А я начал играть, еще когда учился в Киеве в Высшей партшколе. И даже стал первой ракеткой школы, ездил на соревнования, выигрывал. Но это было уже давно.
-- О родной партии
— Ну уж если вы вспомнили Высшую партийную школу, давайте поговорим о той партии, в которой вы сегодня...
— Мы как партия родились в 1997 году.
— И кто был бабкой-повитухой?
— Первый разговор у нас состоялся с Николаем Яновичем Азаровым. Он уже здесь был, в Киеве, а я наезжал в столицу, работая мэром Донецка уже 5 лет где-то. Вот мы сидим, и я говорю: проблемы в городе, 9 районов у меня, а все финансы в Киеве... Понимаешь, надоело возить в Киев сало, водку, другое...
— Вы что, взятки возили?
— Все что угодно возил, чтобы решить вопросы. И секрета из этого никогда не было. Говорю, все-таки деньги должны быть там, где проблемы, которые нужно решать. И пришли к выводу, что нужна политическая сила. Потом мы втроем встретились: я, Николай Янович и Звягильский. Он директор шахты, человек небедный, говорим: ну, будешь участвовать? Готов. Поехал я там по областям, Николай Янович — по своей линии.
И вот в 1997 г. в соответствии с требованием Минюста мы провели первое организационное собрание, избрали меня руководителем этой партии. И первая встреча моя с журналистами была 26 октября (вот 15 лет будет)...
— С юбилеем вас.
....а 6 ноября получили свидетельство. Журналисты говорят: уже 130 партий есть, кто вы такие, чего вы появились? Я отвечаю: на политической карте появилась Партия регионального возрождения Украины (ПРВУ), так что запомните: через региональную политику прошли все страны, независимо, унитарные они или федеративные. Если в регионах будут финансы, если в регионах будут решаться все социальные вопросы, будет сильна и Украина — сильные регионы поднимут страну. Теперь, когда мы пришли к власти, убедились, что наш курс на укрепление регионов был правильным. Мы будем его продолжать.
Нам говорили, что это сепаратизм, мы-де призываем к развалу Украину, к федеративному устройству... Все время говорили, что это донецкая партия, обзывали как угодно нас, а мы свое делали.
15 лет партии сегодня, партия развилась, конечно, особенно после 2003 года, когда ее возглавил Виктор Федорович Янукович: численно окрепла, кадрами, на международной арене появилась и т. д. Но мы 13 лет находились в оппозиции. И только с избранием Виктора Федоровича президентом мы сегодня — властная партия.
— Почему 13 лет в оппозиции, если уже в 2006—2007 гг. Янукович был премьером?
— У нас если только премьер голос подавал, то президент на второй день мог отправить в отставку — и до свиданья.
Вот мы говорим — да, сегодня президент взял на себя полномочия, правительство выполняет программу президента, Верховная Рада принимает законы, которые правительству нужны. Эта вертикаль выстроена, и мы можем сказать: впервые за 2,5 года наша партия у власти.
Конечно, мы понимали и сегодня знаем, что нет ни одной страны, где бы люди любили свою власть. Естественно, ожидания после избрания Виктора Федоровича Януковича были большие, что завтра-послезавтра ситуация изменится.
— Позвольте, эти ожидания были естественны, ведь это Виктор Федорович обещал во время предвыборной кампании «улучшение жизни уже сегодня»!
-- Юбилей
— Два года, хотим мы — не хотим, ушло на стабилизацию и экономической, и политической ситуации. И вот только в 2012 г. по итогам первого полугодия впервые мы получили более 30млрд. увеличения доходной части бюджета. А с ними встал и вопрос: куда эти деньги вложить — в производство или социальную поддержку населения?
Приняли решение — в социальную поддержку населения, решили через социальные инициативы поддержать людей. Потому что голодные люди с маленькой зарплатой, с маленькой пенсией никакие реформы никогда не поддержат.
— То есть ожидаете, что этим поддержка на выборах вам обеспечена?
— Рассчитываем на поддержку реформ. Они идут всюду, включая и реформу избирательной системы. Напомню, кстати, что мы начали обсуждать эту реформу вместе с оппозицией — какая форма будет выборов: партийная, одномандатная, смешанная и т.д. Вместе с оппозицией рассмотрели закон, вместе проголосовали за смешанную систему. Мы считаем, что это правильно, потому что политическая партийная система еще не сформирована. Более того, при мажоритарной системе в парламенте будут представители всех регионов. И эти представители должны поднимать вопросы своих регионов.
Мы понимаем, что мы — партия власти, и через два года уже следующие выборы — президента. И люди оценят итоги нашей работы. И полуторамиллионой партии, и президента, и премьера. Согласитесь, идти на выборы из власти очень сложно...
Сегодня я езжу по стране, посещаю предприятия то на Черкащине, то на Виннитчине... Говорю, мне не надо предприятие, где есть поддержка Партии регионов, вы дайте мне предприятие, где большинство работников голосуют за другие партии.
Вот я пришел на предприятие в одной из областей Центральной Украины. Десь 400 там чи 450 чоловік зібралося: дякую вам, давайте так, хвилин 30 я вам розкажу програму партії, щоб ви знали, і 30 хвилин на ваші питання відповідати буду.
Все я розказав за 30 хвилин. А тепер, кажу, слухаю ваші запитання. Жіночка: «А я хочу розмовляти українською мовою». Я кажу, знаєте, я російськомовний чоловік і пропрацював у регіоні, де тільки російська мова в більшості. Але хто вам заважає, ви мені скажіть? А друга жіночка: нет, русский язык. Я у відповідь: ні-ні, давайте я на своєму прикладі вам розкажу: коли мої батьки приїхали на Донбас, то там називали мого батька «бандеркою». Бо він один там був, який розмовляв українською. А всі розмовляли російською, тому що в Донбасі 132 національності.
Коли я прийшов в уряд працювати віце-прем'єром, то зайшов до Віктора Федоровича: «Виктор Федорович, вопросы есть. Хочу с вами посоветоваться». Він окуляри зняв і каже: «Йди. — Куда йти? — Іди, бо ти прийшов на державну службу, а не володієш державною мовою». Я кажу: «В мене є питання, давайте розглянемо».
А на Донбасі я в одній аудиторії перейшов на українську, так вони зашуміли: «У-у, диви, у Рибака стріха поїхала... Ми його відправили російськомовного, а він нам приїхав тут розказувати...» І от тепер мені скажіть, як мені бути? Ну, тоді давайте спитаємо народу, як більшість населення України вирішить, так воно й буде. Скаже народ України, що державна одна мова — буде. Якщо...
— Вот вы сказали, что очень важно, что народ скажет по поводу языка, и тогда можно определиться.
— Да, референдум.
— А почему же тогда не провели? Собирали же еще ранее голоса по инициативе того же Колесникова.
— У нас на сегодняшний день закона нет о референдуме.
— Если закона нет, зачем же подписи собирали?
— Это уже политика.
— Политика? Значит, обманывали народ?
— Нет, это — политическая борьба. Каждый тогда собирал свои голоса... Вот когда мы разговаривали с Виктором Федоровичем не раз на эту тему, я говорю: «Виктор Федорович, да, конечно, основная ваша задача — обеспечить целостность Украины. И вот эта рана между востоком и западом есть сегодня, она существует. Но она больше существует среди политиков. Надо, чтобы эта рана зарубцевалась и зажила навсегда».
— Вы всегда говорили о важности бюджетного федерализма. Не следует ли логически такой федерализм подкрепить и политическим федерализмом?
— Нет. У нас есть Конституция: у нас унитарное государство. И ученые до меня, и я в своих и кандидатской и докторской диссертациях развивали тезис о том, что в унитарном государстве вполне приемлем бюджетный федерализм. Это экономическая категория, способная работать в унитарном государстве. И она работает в ряде стран.
Что это дает? Сегодня где-то 40—45% — доля местных бюджетов. Мы увеличивали ее, когда два раза Виктор Федорович возглавлял правительство. Потом эта доля опять при очередном формировании бюджета падала...
Сегодня что? Деньги в Киеве, а местные власти — им ничего не остается делать, чтобы выглядеть перед народом хорошо, поэтому и критикуют центральную власть. У них такая теория иждивенчества. Мол, ничего не развивается, надо обеспечить перераспределение финансов, пусть дадут нам денег.
Нам нужна система бюджетного федерализма. И при формировании бюджета нужно 60—70% отдавать на места. Государство оставить должно деньги себе на выполнение государственных функций и, что очень важно, — на финансовое выравнивание регионов. Потому что у нас 25 областей, они по-разному подготовлены. И когда говорят: вот у нас забрали — из Киева деньги или там из Харькова, или из Донецка... Да, а что делать Тернополю, а что делать Виннице? Там нет таких производительных сил. Но люди-то одинаковые, и там в школу ходят дети, и там в больницах люди лежат... Значит, государство должно взять на себя функцию финансового выравнивания.
Однако придет время, я думаю, не будет 25 областей, слишком много. Административно-территориальные единицы должны быть более крупными, тогда они будут уравновешены по экономическому принципу. Но сегодня административную реформу в Украине проводить нельзя. Для этого должны созреть соответствующие условия.
— Что ж, правильная цель — выровнять бюджеты, решать какие-то социальные проблемы на западе Украины за счет дотаций с востока...
— Конечно.
— Но вместо того чтобы решать социальные проблемы, там ставят чуть ли не в каждом селе огромные памятники, достаточно дорогие, тому же Бандере. Где же логика?
— Ну, к сожалению, такова ситуация.
— Тогда пусть они ставят эти памятники, но за свой счет, пусть общиной скидываются.
— К сожалению, там привыкли за 5 лет предыдущей «помаранчевой» команды делать, как они считают нужным. Потому что центр жил сам по себе, а они сами по себе. Регионы не слышали центр, а он не слышал регионы.
— А теперь слышат вас?
— Ну, часть — да, а часть продолжает... Особенно областные советы.
-- Королевская забирает наши голоса
— Вот вы говорили о том, чтобы в парламенте были представлены регионы, для этого ввели мажоритарную систему. Возникает другой вопрос. Если вы такая хорошая, образцовая партия, что вам мешало включить представителей регионов в ваши партийные списки, дать им достойные места в проходной его части? Ведь когда были партийные списки, была хоть какая-то кадровая политика. А сейчас среди мажоритарщиков нет соревнования идей — только деньги, местами баллотируются просто уголовники.
— Мы говорим: для нас, партии власти, главное — честные выборы. Мы писем понаписывали во все инстанции, чтобы прислали наблюдателей.
— Но, к примеру, коммунисты справедливо возмущаются, что на них оказывается колоссальное давление с вашей стороны, им мешают встречаться с избирателями и тому подобное. Разве это честные выборы?
— Подобное мы категорически пресекаем. Пресекаем постоянно.
— На местах и другая странная картина: некоторые члены Партии регионов стесняются своего членства, идут на выборы и не показывают его. Я по Киеву — думаю, что не ошибусь, — знаю только Олега Калашникова, который подчеркивает, что он идет от Партии регионов.
— К сожалению, есть такие вещи. Часть кандидатов мы уже исключили из партии, часть анализируем еще. Но ни один факт без внимания не останется.
— Если в результате вы, как обещают практически все серьезные социологи, наберете больше всех голосов — это будет в первую очередь ваша заслуга или это все-таки плохая работа оппозиции?
— Знаете, мы считаем (да и все считают так), что Партия регионов сегодня как бы просела. Значит, мы должны делать из этого выводы и работать на то, чтобы доверие людей к Партии регионов укреплялось. Что касается оппозиции, пусть они сами себя критикуют, я не хочу.
Мы постоянно совершенствуем внутрипартийную работу. Что бы там ни говорили, у нас дискуссия есть, у нас депутаты высказывают разные мнения. Если мы говорим о демократии, каждый может и должен иметь собственное мнение.
Когда мы рассматриваем какой-то закон, утром эксперты докладывают, 20—30 человек, бывает, участвуют в обсуждении, сообща принимаем решение — все это прежде чем «Чечетов поднимает руку». Он поднимает руку для тех, кто не был на обсуждении, но пришел на сессию, чтобы их сориентировать. И Чечетов таким образом не свое мнение высказывает, а мнение фракции.
— Как вы относитесь к таким заявлениям, что партия Королевской создана вами специально, что это технологический клон, бренд, чтобы подорвать позиции Тимошенко?
— Разговоры я действительно такие слышу, но ни разу ни в штабе, ни у меня здесь в кабинете, ни у председателя партии мы не обсуждали вопрос, как Королевской дать преимущество. Потому что Королевская не забирает голоса у «Свободы», она забирает наши голоса в наших регионах.
— Таким образом, вы отрицаете, что она, как утверждают некоторые СМИ, создана Партией регионов?
— Да ну что вы...
— А то, что она — проект Ахметова?
— Я сомневаюсь.
— Вы исключаете, что Ахметов, возможно, хочет иметь некую карманную партию, которая не была бы связана с «регионалами»?..
— Ну тогда бы я увидел его людей в списках. Поверьте, я людей Ахметова знаю. Я их не вижу там.
— Знаете ли вы, что во всех партийных штабах существует колоссальная коррупция?
— Это есть. Потом, когда заканчиваются выборы, нам говорят: а вот этот успел там побыть только четыре месяца — а купил это и это. Все это в жизни есть.
— И вы повторяете все эти ошибки каждый раз?
— Ну мы год занимаемся подготовкой к выборам, кадрами, это большая работа... Только 32 тыс. избирательных участков! Да, есть еще вопросы.
-- К благосостоянию вопреки мировому кризису
— В ходе избирательной кампании Партия регионов выдвинула лозунг — «От стабильности — к благосостоянию». Не помешает ли его реализации новая волна мирового экономического кризиса? Какие антикризисные меры предложит правящая партия? Можете ли вы по примеру французских властей пойти на резкое увеличение подоходного налога для наиболее состоятельных граждан?
— Этот вопрос надо решать очень-очень осторожно.
Мы смотрим на Китай: почему он проходит этот кризис легче, чем остальные страны? Потому что там есть внутренний рынок. Поэтому вопрос №1, чтобы защищать себя сегодня и особенно будущее Украины, нам надо любыми путями создать свой внутренний рынок.
А что касается олигархов, богатых... Ну есть у нас сегодня настроения такие, что надо у того, кто богатый, забрать, отобрать...
— Забирать не надо, но налог на роскошь можно было бы ввести.
— Это вы правильно говорите. И я так говорю — налог. А вообще такое настроение — все забрать и сделать всех нищими. Но надо стремиться, чтобы пенсия была ближе к европейской, зарплата — тоже к европейскому уровню...
— Люди небедные — депутаты и министры, многие из них миллионеры и мультимиллионеры — не стесняются получать материальную помощь. Это же буквально взвинчивает народ. Почему ваши однопартийцы не примут решения отказаться от материальной помощи государства?
— Почему не отказываются? От ряда льгот уже отказались. Вот я уже не один год в парламенте, но никогда в жизни не был в Крыму в санатории... Все это можно делать. И, наверное, сейчас придет парламент, опять будем возвращаться к этому закону. Я думаю, ничего не случилось бы, если бы у каждого депутата сегодня забрали 3—4 тыс. грн. Другое дело: что это даст, сколько это будет? Но морально это очень важно...
— Авторитетный социолог Ирина Бекешкина считает, что Партия регионов, поскольку проиграет по голосам в столице, сорвет выборы.
— Я знаком с таким заявлением.
— И как вы его прокомментируете?
— У ПР совершенно нет таких планов. Есть такая пословица: «уміла готувати, та не вміла подавати». Вот это как раз для Киева, оценивая нашу работу.
— Вы занимали должность вице-премьера, курирующего сферу ЖКХ. Как вы считаете, есть ли хотя бы теоретическая возможность провести модернизацию коммунального хозяйства, не взвинчивая тарифы? Не попытается ли власть переложить ответственность за состояние жилых зданий и инженерных коммуникаций на плечи граждан? В нашем редакционном портфеле есть статья о том, что после Нового года процентов на 40 поднимутся тарифы жкх.
— Отвечу коротко. Сегодня самая большая отрасль в хозяйстве Украины — жилищно-коммунальное хозяйство. 20% основных фондов сосредоточено здесь. Эти фонды давным-давно отслужили. Они создавались в 40—50-е годы. Изношено 60—70% основных фондов. Варианты есть следующие: привлечение внешних заимствований, внутренних и т.д.
Что касается тарифов, президент никогда не позволит переложить это на плечи людей.
— Тарифы не будут повышать?
— Нет. И этого делать не надо. Человек должен платить не более 10% своих доходов. И от этого принципа президент не отступится. Потому что эти выборы заканчиваются — начинаются новые.
— Отсюда такой вопрос. Высокая цена на российский газ легла тяжелым бременем на украинскую экономику. Удастся ли в ближайшем будущем пересмотреть газовые контракты или надежды можно возлагать только на снижение зависимости от российских углеводородов? Имеет ли смысл участие в интеграционных проектах (прежде всего в Таможенном союзе) ради получения скидки на российский газ? Или все-таки погибнем, но пойдем в Евросоюз?
— Мы развиваемся не в скорлупе. Мы должны разграничить политику и экономику. Так вот, если на первый план ставить экономику, то стратегический партнер для Украины — Россия. И это самый главный стратегический партнер, с которым нужно садиться за стол и договариваться.
— В чем же проблема? Договаривайтесь.
— Договариваемся. Все непросто, но я уверен, договоримся. А что касается Евросоюза, нам нужны европейские стандарты.
— Что нам мешает вступить в ЕврАзЭС и вводить у себя европейские стандарты?
— Ну-у... На это не согласны ни одни, ни другие.
Коментарі — 0