Крымский коллаборационизм: кремлевские страшилки и украинские реалии

В украинском законодательстве до сих пор нет понятия «коллаборационизм» – добровольное или вынужденное сотрудничество граждан страны с оккупационной администрацией. И российские власти пытаются этим манипулировать, убеждая жителей аннексированного Крыма и отдельных районов Донбасса в том, что в глазах официального Киева все они – «предатели».

Украинские юристы и правозащитники начали разрабатывать нормативную базу. В Киеве создали рабочую группу, которая определит степень ответственности жителей оккупированных территорий за сотрудничество с российскими властями. Как сообщила юрист Украинского Хельсинского союза по правам человека Дарья Свиридова, работа ведется офисом Уполномоченного по правам человека при участии правозащитников.

«Эта группа разрабатывает проект документа, который дал бы ответ на множество спорных вопросов, возникших из-за войны, – в том числе определил бы, когда наступает ответственность за сотрудничество с оккупационными властями и различные степени этой ответственности», – рассказала Свиридова. По ее мнению, отдельные украинские политики занимаются «деструктивной» деятельностью, угрожая всем крымчанам, оставшимся на аннексированном полуострове.

Стоит выделить несколько важных аспектов. Рабочая группа может подготовить детальные рекомендации по изменению отечественного законодательства, но на скорое принятие поправок рассчитывать не приходится. Есть ряд объективных и субъективных факторов, которые мешают это сделать. «Коллаборационизм» – научный термин, он описывает сложную систему взаимодействия жителей захваченных территорий с государством-агрессором. Как показывает практика европейских стран, далеко не всегда сотрудничество с оккупантом можно квалифицировать как преступление.

Граждане страны могут пойти на сотрудничество ради физического выживания (нужно работать и кормить семью), из-за страха перед расправой или ради защиты соотечественников. Женевская конвенция по защите гражданского населения во время войны позволяет гражданам избираться в представительные органы, созданные оккупантом. Преступниками могут быть объявлены граждане, целенаправленно перешедшие на сторону врага, отстаивающие его интересы с оружием в руках или нарушающие права соотечественников в угоду новой власти.

Объективные факторы также заключаются в том, что в Украине продолжается реформа правоохранительной системы. Народные депутаты при участии правительства и администрации президента постоянно совершенствуют Уголовно-процессуальный кодекс и другие документы. Как пример можно привести политические и юридические баталии вокруг создания Государственного бюро расследований (ГБР). Новый правоохранительный орган должен забрать у прокуратуры функции досудебного следствия. Согласно закону, следователи бюро займутся расследованием преступлений, совершенных действующими и бывшими высокопоставленными чиновниками, а также силовиками. В том числе и теми, кто содействовал Кремлю в аннексии Крыма и создании «народных республик» на Донбассе.

Законодательное урегулирование проблемы коллаборационизма возможно только в рамках общей реформы правоохранительной системы. Спешка в этом вопросе может привести к перекосам или ошибкам при расследовании дел. И в итоге «коллаборационистами» могут оказаться администраторы антиукраинских групп в социальных сетях или рядовые сотрудники организаций и учреждений, созданных российскими властями. При этом региональные политики, депутаты местных советов, сотрудники силовых органов, помогавшие в 2014 году захватывать города в Крыму и на Донбассе, отделаются легким испугом. Например, на основании того, что украинские правоохранители не смогли или не успели должным образом задокументировать их деяния.

Дела бывшего крымского депутата Василия Ганыша и экс-мэра Славянска Нели Штепы говорят о недостатках процессуального законодательства. В случае с Ганышем прокуратура пытается доказать, что он содействовал захвату Крыма и участвовал в российских выборах осенью 2014 года. Против Штепы выдвинуты более тяжелые обвинения – посягательство на целостность страны, создание террористической группы и прямые переговоры с российскими боевиками. Несмотря на это, ее выпустили из СИЗО под домашний арест, что вызвало неоднозначную реакцию юристов и политических экспертов.

Субъективная сторона вопроса в том, что представители бывшей власти, заседающие сейчас в украинском парламенте, будут всячески тормозить процесс. Некоторые политики весной 2014 года вели открытую антиукраинскую кампанию, пытались дискредитировать руководство страны и настаивали на кремлевской версии событий: «гражданская война», «восставшие шахтеры» и «законный референдум» в Крыму. Они постоянно возвращаются к событиям весны-лета 2014 года. Даже некоторые оппоненты экс-президента Виктора Януковича до сих пор оправдываются за то, что говорили в дни аннексии Крыма.

Кремль манипулирует этой проблемой, насаждая жителям Крыма и ОРДЛО мнение о том, что все они для Киева являются «предателями». Крымчан пугают «отрядами националистов», которые якобы дежурят на административной границе с полуостровом, отлавливая тех, у кого есть российский паспорт. В такие байки верят даже образованные граждане: преподаватели вузов, бизнесмены, программисты. Некоторые из них даже не смотрят телевизор, получая новости из интернета.

На самом же деле, согласно украинскому законодательству, российские документы, выданные в Крыму, являются недействительными. На их владельцев не распространяется уголовная ответственность. И будущих законов о противодействии коллаборационизму жителям полуострова опасаться не стоит. Крымчан, которые не предавали украинскую присягу, не помогали «зеленым человечкам» захватывать территорию и не нарушали права земляков, никто преступниками объявлять не станет.