Краткий курс политической лингвистики

В России наступила свобода слова. Правда, только одного. И слово это – Беларусь. Или Белоруссия. Кому как нравится.

Потому что министерство юстиции РФ, вняв просьбе своих коллег из Минска, отныне обязалось называть братскую республику исключительно Беларусью, а не Белоруссией.

А вот ученый секретарь Института русского языка Российской академии наук Владимир Пыхов послал что своих, что соседских высокопоставленных юристов подальше. «В русском языке применительно к соседней стране есть одна норма – Белоруссия, которую и надо соблюдать», – сказал он.

Заявление господина Пыхова наверняка порадовало секретаря союза журналистов России Михаила Федотова, заявившего, что «рекомендовать может кто угодно, кому угодно и что угодно, но произносить названия государств нужно так, как следует из русского языка, так, как скажут филологи».

Вопросом о том, как же называется страна со столицей Минском, встал на недавней встрече президента России Дмитрия Медведева с белорусскими журналистами. Встреча эта известна тем, что на нее неожиданно для администрации Лукашенко пригласили представителей оппозиционных СМИ. Один из участников, правда, никак не оппозиционер, а репортер Первого канала белорусского телевидения, вдруг стал объяснять президенту РФ, что говорить надо только «Беларусь», а никак не «Белоруссия». И Медведев, как и полагается любезному хозяину, с этим согласился.

Вот такие чудеса в решете. Официальный Минск вдруг стал рьяно защищать название страны, любимое и белорусскими оппозиционерами. Президент Медведев стал душкой-лапочкой и пообещал всем Беларусь forever. А в самой России наступила не только свобода слова, но и, страшно сказать, полная демократия и совершеннейший плюрализм – чиновные академики и акулы пера позволили себе публично не согласиться с министерством юстиции и самим президентом!

Вечная киевско-московская дискуссия – «в Украине» или «на Украине» – из той же оперы. «Таллинн, Алматы, Кыргызстан, «в Украине» и так далее – политически это пришлось принять, но русский язык этого принять был не в состоянии», – желчно отметил господин Пыхов.

В данный момент невозможно представить себе Медведева, поддакивающего, что правильным считает говорить именно «в Украине». Хотя, если наш следующий президент на блюдечке с голубой каемочкой подарит Медведеву с Путиным украинскую ГТС, то взамен – чтобы объяснить своим избирателям на Западе страны, что сдача трубы – это вовсе не предательство национальных интересов – наверняка сможет упросить российское руководство согласиться с выражением «в Украине». Согласиться исключительно для виду, на день-другой. Ведь как известно, никто не сможет заставить свободолюбивых российских ученых и журналистов коверкать великий и могучий русский язык.

Что же касается Беларуси, то понять нынешнюю лингвистически-политическую эквилибристику ее руководства поможет один красноречивый факт: официальную, центральную газету «Советская Белоруссия», названную так в 1937 году, до сих пор никто не переименовал. Таковы в высоких минских кабинетах удобная ностальгия и понимание политической целесообразности.