Мариуполь. Место, где всё в один момент может закончиться

Мариуполь нельзя назвать форпостом украинства. Здесь почти не слышно и не видно украинского языка. Даже на занятиях по патриотическому воспитанию для участников мариупольский самообороны по-украински разговаривала только преподаватель и ещё один-два человека из более чем двадцати слушателей. Татьяна Михайловна, украинский филолог, которая читала лекцию на тему «Язык - душа нации»,была в восторге от аудитории - такого положительного отклика, по её словам, она ни разу не испытывала за девятнадцать лет работы в Мариупольском университете. Ни разу за девятнадцать лет. Аудитория в этом факте, который так радовал преподавательницу, увидела скорее повод для разочарования.

-- Тю!

Патриотическая символика, которую развешивает город, уже далеко не так активно портится ненавистниками, как полгода назад, когда я был здесь в прошлый раз, но и своей для горожан она не стала. Её очень редко можно встретить на прохожих, в машинах, на балконах и зданиях частных учреждений. Открыто её демонстрируют лишь бойцы добровольческих батальонов и члены местной самообороны. Если вдруг встречаешь её на обычных гражданах, она резко бросается в глаза, воспринимаясь как вызов.

На улице уже не услышишь гневных разговоров о «бандеровцах», хотя объяснение этому может быть разное. То ли они оказались не такими уж страшными, то ли горожане испытывают боязнь перед воображаемыми репрессиями с их стороны за нелояльность. Впрочем, если человека с ружьём зацепить боятся, то фразы типа «как уже надоела эта Украина», «Украина нам ничего не дала», «Украина у нас только забирает» и т.п. услышать можно, и очень часто.

Распространённость антиукраинских настроений отрицает разве что генеральный директор ахметовского завода «Азовсталь» Энвер Цкитишвили. По его словам, Ринат Ахметов буквально спас город, в частности, через целенаправленную политинформацию среди заводчан. Им, мол, долго и упорно объясняли, что не стоит смотреть в сторону России, надо держаться Украины, и они в конце концов всё поняли. Подкрепляя слова сохранением рабочих мест, несмотря на кризисную ситуацию, и даже ростом зарплат.

На эту радужную картину Сергей, рабочий с «Азовстали», реагирует по-мариупольски: «Тю!». Он утверждает, будто предприятие задолжало ему не менее 15 тысяч гривен, а ему семью кормить, из-за этого он пошёл к начальнику и пригрозил ему зажигалкой, чтобы тот отдал деньги. Начальник дал ему тысячу гривен, потом, видимо, вызвал милицию, и по дороге домой Сергея скрутили.

-- «Пусть хоть Куала-лумпур сюда приходит»

Сергей также рассказал, что в Широкино на отвоёванных «ополченцами» позициях украинских военных якобы находят «немецкие каски и флаги», то есть «ребята из ДНР» делают правильное дело, сражаясь с нацистами, как воевали их деды. Он сам подумывал о том, чтобы пойти в армию, потому что там как будто платят лучше, но за «нацистов» воевать не хочет, а за ДНР не решается. Или не осмеливается сказать, что хотел бы. Войну нужно остановить, не стоит бояться, что «ополченцы» пойдут на Киев, дальше Харькова не пойдут, но Харьков отдавать не нужно, Мариуполь тоже не надо, Украина должна быть единой и неделимой, а как это сделать, если перестать сопротивляться, Сергей не знает.

Именно такой, запутанной и непоследовательной, является и позиция самого Ахметова. Александр, старший мастер завода им. Ильича, говорит, что Ахметов всё ещё имеет огромное влияние на работников, и действительно при желании может настроить рабочих своих заводов определённым образом. Но из-за двойственности своего отношения к войне на Донбассе только вносит сумятицу в их умы. В бригаде Александра из семидесяти человек, говорит мастер, Украину поддерживают примерно пятнадцать, остальные возлагают свои надежды на Россию. Обусловлено ли это экономической целесообразностью? Нет, говорит Александр. Они продают свою продукцию по большей части в Европу и США, и только половину кокса получают из России. Поэтому со стороны рабочих это скорее «гуманитарный» выбор. Причём, что интересно, многие из них одновременно планируют побег из города на случай прихода сторонников ДНР в Мариуполь.

Александр посмеивается немного над рабочими, но и сам говорит, что ему уже настолько всё равно, что «пусть сюда хотя Куала-Лупур приходит, лишь бы деньги нормальные платили». Ещё год назад Александр получал около тысячи - тысячи двухсот долларов. В связи с драматическими событиями на Донбассе сначала снизили объёмы производства, а вместе с ними зарплату, потом от неё осталось с гулькин нос из-за девальвации гривны. Сейчас мастер получает жалкие деньги - около 140 долларов в месяц.

-- Настоящие герои

На самой линии фронта, под звуки канонады, это «пусть хоть Куала-Лумпур» приобретает угрожающее звучание. Тем более что, по данным разведки, которыми поделился со мной Евгений, боец батальона «Киев-2», в Мариупольском подполье ждут своего часа полторы тысячи человек. Готовых в нужный момент выступить с оружием в руках, когда основные силы украинских защитников выйдут из города, чтобы противостоять наступлению, которое начнётся для отвлечения внимания. Впрочем, если враг обойдётся без этих обиняков и просто ударит в лоб, дать ему отпор нечем.

Так утверждает не только Евгений, но и бойцы других батальонов, которых я опрашивал. Надежды нет никакой, говорят они, оставаясь здесь вопреки её отсутствию.

«Не понимаю, когда меня спрашивают, почему я это делаю. А как ещё? Другой страны у нас нет и за нас никто этого не сделает », - говорит Евгений.

Готовые умереть бойцы, безусловно, заслуживают уважения, но для меня не они главные герои сегодняшнего Мариуполя. Места, где, как говорит мариупольская журналистка Юлия Гаркуша, «в один момент всё может закончиться». Её мать изрядную часть жизни отработала на атомном ледоколе «Ленин» в Мурманске, по 11 месяцев не видя ничего вокруг, кроме ледяной пустыни. Сейчас она получает пенсию в размере тысячи гривен - менее 50 долларов по нынешнему курсу. При этом «строит» всех на своей улице в частном секторе на Левом берегу.

«К Путину захотели? Ну, позвоните в Кремль, пусть он пришлёт за вами вертолёт, вырежут ваш участок земли и перенесут куда-нибудь в Магадан. Нет, не нравится? Почему же? Магадан - это самая настоящая Россия и есть », - говорит Вера Ивановна.

Сегодняшний Мариуполь запомнится мне воспитательницей, нянечкой и медсёстрами дошкольного санатория «Айболит», который сейчас работает частично как детский дом и приют для детей беженцев из зоны боевых действий. Чистый, уютный, нарядный. До сих пор стоит перед глазами картина, когда дети радостно танцуют с воспитателем в музыкальном классе, а совсем недалеко бабахают миномёты и «Грады». И ещё Татьяна Петровна, главный бухгалтер дошкольного санатория, которая принимала нас и просила как-то помочь - не им, а забытому детскому дому в Донецке для детей с ВИЧ.

Или Мимоза Давыдовна, директор Территориального центра социального обслуживания в Орджоникидзевском районе Мариуполя, где размещаются беженцы из Широкино. «Украина нам ничем, ничем не помогла», - говорит, рыдая, старенькая женщина, у которой нет родственников и ничего не осталось от дома. «Ну как же не помогла, вспомните, сколько всего вам волонтёры принесли», - спорит с ней Мимоза Давыдовна. «Это всё благодаря вам. Вы - наша Украина », - говорит старушка.

-- Пришла помолиться за нашу Украину

Как и по всей остальной стране, члены Украинской православной церкви Киевского патриархата и здесь не сидят сложа руки. Сейчас в Мариуполь переехала Донецкая епархия, на выезде из Донецке машина епископа Сергия была обстреляна. Похоже, что за ней специально следили. Таким образом пророссийские боевики дали церкви наивысшую оценку за её участие в общеукраинском деле. Хотя в четырёхсоттысячным Мариуполе находится всего три их прихода, они являются одними из наиболее активных благотворительных организаций. Одних бездомных и беженцев они кормят до ста человек в день. На всех готовит 81-летняя бабушка, этническая гречанка по происхождению. Раз в неделю она также обычно делает вареники, которые священник потом развозит по блокпостам. Всего Мариупольская церковь передала тонны различной помощи. Помогают они не только военным, но и Обществу инвалидов, и «Фонду помощи детям Донбасса», курирующего тех, кто не попал в списки Фонда Рината Ахметова, и нескольким детским домам семейного типа.

Отец Владимир привёз нас на службу в батальон «Святой Марии», куда пришла девушка лет двадцати на вид. У неё дрожали руки, она была совершенно бледная. Как потом выяснилось, Тамара, которой на самом деле двадцать семь, одна воспитывает восьмилетнего сына, а её отец умирает от рака. Она говорит, что для первоначального лечения отца, которого очень любит, должна бы продать всё, что имеет, остаться ни с чем. Государство помочь не может. Из-за отчаяния Тамара сама тяжело заболела - нервная система не выдержала. На лечение тоже нужны немалые деньги. А тут ещё война ... Каждый взрыв, даже просто каждый вооружённый человек вызывают у неё шоковую реакцию.

«Пришла просить за отца, так как некого больше просить. И помолиться за нашу Украину», - говорит Тамара.

К счастью, Тамара здесь встретила людей, которые посочувствовали ей, обняли и дали немного денег на подарок её сыну (она сказала, что купит ему энциклопедию, так как он очень любознательный). Тамара вся просияла и сказала на прощание: «Если Украина выстоит, это произойдёт благодаря простым людям, которым не всё равно. Тем, кто видит вокруг себя людей, а не абстрактные единицы».