Живучесть гнилой головы и эхо перестройки

55 процентов российского населения, согласно последним опросам беспристрастного ВЦИОМа, считают, что перестройка принесла больше вреда, чем пользы. Я не просто верю в этот результат – я считаю его абсолютно объективным и сам, пожалуй, не вошел бы в эти 55 процентов только из нежелания поддерживать слишком массовый тренд. А так-то, объективно глядя, – ну конечно, больше вреда!

Мне не впервой говорить о том, что при всей отвратительности советского это самое советское к семидесятым годам эволюционировало и могло эволюционировать дальше; конвергенция, к которой призывал Сахаров, была вполне осуществима; перестройка разрушила Советский Союз, приведя к образованию полутора десятков разобщенных, а иногда и враждующих государств; вследствие перестройки советская культура развалилась на несколько культурок и кое-где исчезла вовсе – о промышленности что и говорить.

После перестройки Россия оказалась в состоянии войны не только с Украиной, но и с самой собой, не говоря уж о конфронтации со всем Западом, а список наших нынешних друзей внушает страх пополам со смехом.

Перестройка привела республики к триумфу национализма, а Россию лишила всякой официальной идеологии, сделав главным методом власти непредсказуемый и часто неосуществимый запрет. Перестройка скомпрометировала в России саму идею демократии, парламента, свободной печати, а единственной гарантией от диктатуры сделала коррупцию. Несколько относительно свободных лет, радость ниспровержений и освобождений, выпущенные диссиденты и отказники – все это прекрасно, но девяносто процентов населения страны не нуждались в отмене цензуры, в публикации запретных текстов и выходе полочных лент. Они всего этого как не потребляли, так и не потребляют.

Все хорошее, что было в СССР, уничтожено, все плохое цветет и пахнет – по точному замечанию Пелевина, рыба гниет-то с головы, но гнилая эта голова оказывается феноменально живучей и плывет себе дальше, а здоровое тело всякий раз уничтожается.

А причина элементарна: все случилось поздно. Когда те, кому нужна была свобода, уехали или выродились; когда пройдены были все возможные развилки; когда вера во власть была убита несостоявшейся оттепелью. Перестройка была результатом растления, она обернулась обогащением криминалитета, его сращением с властью, его торжеством во всех сферах жизни, так что мораль у страны осталась одна – «Умри ты сегодня, а я завтра». Перестройка – мера сугубо косметическая, ничего в конце концов не меняющая, разве что выводящая наверх вовсе уж подпольных типов. Делают ее те, кто и при прежней власти чувствовал себя неплохо, а потому растлился окончательно.

Никаких больших оттепелей, никаких полумер и возвращения изгнанников. Только полная и окончательная деградация проекта с радикальным его перезапуском, и то не факт.