Російське ТВ не буде танцювати на могилі посла Карлова

Мовою оригіналу

Российское телевидение не будет искать любовниц и внебрачных детей Андрей Карлова и посвящать им специальные ток-шоу. Цветы, принесенные к МИДу, не будут разбрасывать и топтать активисты патриотических движений, и коммунальные службы под покровом ночи не станут расчищать от цветов тротуар Смоленской площади. Когда профильная комиссия Мосгордумы начнет обсуждать улицу Карлова, ни один депутат не скажет, что такая улица не нужна, потому что теперь все начнут погибать в публичных местах, чтобы заслужить увековечение памяти. А Рамзан Кадыров не напишет в Instagram, что лично знает убийцу, уважает его и считает настоящим патриотом и мусульманином.

Это на могиле Бориса Немцова телевидение может плясать, а Мосгордума может отказывать в увековечении его памяти. С послом все иначе: это ведь не оппозиционный лидер, да и убийцы не носят российских офицерских погон.

Ни слова об «ударе в спину»

Но не будет и другой крайности. Не будет грозных риторических фигур вроде «помидорами не отделаются» или «удар в спину», не будет проклятий, митингов протеста у турецкого посольства, экономических контрмер, антитурецкой кампании. Никто не скажет, что хочет отомстить за посла, а записные «ястребы» в политических ток-шоу не будут грозить туркам православным крестом над святой Софией. Не будет ничего из того, что мы помним по истории со сбитым турецкими ПВО российского Су-24. Климат изменился, и нагнетать общественную истерику никто не хочет.

Это вообще такая злая ирония судьбы: с погибшим дипломатом Россия прощается дипломатично, повторяя, как мантру, что никому не удастся поссорить нас с братским турецким народом и что не надо поддаваться на провокации. Даже встреча Реджепа Эрдогана с девочкой из Алеппо Баной Алабед, прославившейся в Twitter обличением именно российских (и сирийских правительственных войск), никак не подорвала сдержанности официальной России. Бане Алабед, конечно, тоже не удастся поссорить Россию и Турцию.

Над Марией Захаровой из российского МИДа многие смеялись, когда она отреагировала на смерть посла демотиватором со строчкой из Высоцкого, но право же - что еще она могла написать, когда политическая целесообразность не позволяет официальной Москве даже потребовать от турецкой стороны серьезного расследования, тем более - возложить ответственность за убийство посла на власти страны пребывания, не сумевшие обеспечить его безопасность?

Смерть в контексте

Любая «политическая» смерть всегда существует в каком-то контексте. Кроме скорби и горя всегда обнаруживается политическая целесообразность, в зависимости от которой либо возносятся самые страшные проклятия, либо все сохраняют до такой степени нейтральное выражение лица, как будто речь идет о самом незначительном житейском событии.

Наверное, это неизбежный в политике и в СМИ цинизм, без которого никто и никогда не может обойтись. Если смерть оказывается выгодна для пропаганды, для войны, для общественной мобилизации, она всегда используется по максимуму. Если же человек погибает некстати, то и эмоциональный эффект от нее минимизируется простыми и технологичными способами: чуть меньше слов по телевизору, чуть спокойнее интонация официальных лиц, а через день-два на первых полосах воцарятся уже совсем другие новости.

Очевидно, что гибель Андрея Карлова стала именно таким случаем. Российское государство, любящее и умеющее метать эмоциональные громы и молнии по какому угодно поводу, теперь демонстрирует чудеса кротости и сдержанности и, кажется, действительно никому не позволит вбить клин в такие важные сейчас дружеские отношения с эрдогановской Турцией.

Даже в заявлении Дональда Трампа по поводу гибели Карлова больше гнева и возмущения, чем в словах Владимира Путина. Похоже, этот замаскированный под желание избежать провокаций государственный испуг - и есть основной сокрушительный эффект от выстрелов Мевлюта Алтынташа.

Андрею Карлову присвоено звание Героя России. Редкий случай, когда присуждение высшей российской награды, давно превращенной в сувенир для высокопоставленных российских силовиков и чеченских руководителей, не вызывает никаких вопросов. Да, смерть от руки террориста, принятая на посту, при исполнении служебных обязанностей - это безусловный подвиг. Впечатляет и еще один, уже сугубо аппаратный, византийский жест памяти посла: перенос ежегодной парадной пресс-конференции Владимира Путина.

Конечно, будет и улица, и мемориальная доска, и именная стипендия для студентов МГИМО, и много чего еще. Но, перечисляя эти жесты российской власти, важно не забывать главного: как российские официальные лица боялись произнести лишнее слово, чтобы в Анкаре, не дай Бог, не подумали, что Москва в чем-то их винит.