Чи можна реанімувати кримськотатарську мову?

Мовою оригіналу

Конечно, еще лет пятьдесят будут появляться фанатики родного языка как Афизе Юсуфкызы, Абдураман Эгиз или Мурат-оджа. Но они будут скорее экзотикой. Их можно будет показывать туристам и восхищаться ими также, как обитателями Аскании-Нова. Конечно, крымскотатарский язык будут изучать и в Киеве, и в Москве. На нем будут выпускать пластмассовые телепрограммы и петь народные песни. Сохранится мертвая форма языка, который будут использовать в ритуальных целях на ненужных телеканалах с обеих сторон перешейка.

Можно ли реанимировать крымскотатарский язык? Практически невозможно и даже официальный статус и документооборот не спасут его от исчезновения. Причина – глобализация плюс политическая и экономическая конъюктура вокруг крымскотатарского языка. Но есть маленький шанс. И он тоже существует благодаря глобализации. Через классическое телевидение, точнее – через телепроизводство. Если говорить откровенно, то через теленаркотики, на которых сидят 75-80% людей.

Нужно лишь определиться с контентом, на который подсядет большая часть 300-тысячного коренного населения полуострова, который целиком и полностью находится в оккупации на территории под санкциями и вне замеров коммерческой аудитории.

Для этого надо изучить рейтинги панели Nielesen (а до них был GFK) и посмотреть, какие фильмы, сериалы, мультфильмы и талант-шоу получают или получали аудиторию 10-25%% в Украине, Турции или Польше. Наверняка, это шоу «Голос», скорее всего это сериалы типа «Доктора Хауса», конечно, это мультфильм «Gravity falls». Не буду углубляться в детали, там есть свои возрастные аудитории 18-54, 14-30, 4+ и телевизионщики по каждой из них знают, какой показатель является успешным. На начальном этапе не нужно придумывать «оригинальный» контент – необходимо сосредоточиться на форматных продуктах, проверенных пиплметрами.

Дальше нужно думать, как убедить правообладателей и покупателей коммерчески успешного продукта в Украине, что производство или дублирование такого контента на крымскотатарский язык является социальным проектом по спасению языка и народа, оказавшегося в оккупации. Нужно убедить заинтересованные стороны, что продукты под такой проект необходимо предоставить на условиях «про боно». Нужно гарантировать, что дублированные, озвученные или отснятые на крымскотатарском языке они не повлияют на украинский, российский или турецкий рынок.

Нужно будет взять обязательства под угрозой жестких санкций, что это будет исключительно крымскотатарская озвучка (производство) без субтитрования на другие языки.

И третий этап – это поиск средств на перевод, оплату актеров дубляжа, звукорежиссеров, техники и т.д, чтобы превратить лидеры телерейтингов в шоу на крымскотатарском языке.

Если начать это делать сегодня, то к моменту вымирания (простите за это слово) додепортационного поколения носителей, мы сможем получить новую популяцию заговоривших на крымскотатарском как на основном языке. Если бы не оккупация, то это уже начиналось и существовало короткий промежуток времени в 2011-2014-м. Точнее с 2013 по 2014-м. Не столько даже благодаря ATR, сколько из-за детского телеканала Lale, который 24 часа в сутки вещал на крымскотатарском, заполнив эфир дублированными на крымскотатарский язык американскими мультфильмами и фильмами.

Я знаю людей, которые выучили язык благодаря утреннему шоу “Sabah erte ATRde”. Потому что это был аналог «Сніданка» на крымскотатарском.

Крымские татары не живут в лесах Амазонки и не будут смотреть условный «ТВ Табачук» – будь он трижды на крымскотатарском. Запас бытовой лексики в 200-300 слов даже у обрусевших крымских татар позволяет подсадить на теле или видеоконтент на родном при одном условии – он должен быть не хуже, чем на украинском и русском.

За короткий срок произойдет оживление разговорного языка, если подсунуть носителям нескольких десятков бытовых фраз продукт, который вызывает телезависимость. Для одних это «Карточный домик», для других «Восьмое чувство». Обычная римская формула: «хлеба и зрелищ». Но подчеркиваю еще раз – только очень качественный и проверенный пиплметрами продукт можно будет использовать как телеобстрел. Инфраструктура для этого есть – у большинства крымских татар в домах есть спутниковые антены, а часть контента будет попадать в соцсети.

Возможно, уже через 2-3 года после начала реализации проекта можно будет говорить о переводе на крымскотатарский язык «Гарри Поттера» или серии книг Толкина. Возможно, лет через десять на крымскотатарском языке будут массово смотреть новости и начнут читать художественную литературу. Возможно, через двадцать лет крымскотатарскому языку понадобится научно-популярная, узкопрофильная и специализированная лексика. И судя по той пассионарности, которая присутствует у крымских татар – это произойдет, но до сих пор мы не сформулировали пошаговый план, по которому нужно реализовывать системный проект по реанимации языка.
ATR и Lale сегодня не делают и 10% того, что было до оккупации. Но создание крымскотатарских редакций на UA Крым, иновещательном UATV и радио «Свобода» без понимания, как возрождать исчезающий язык, мало чем отличается от действий оккупационных властей, рапортующих о 58 или 78 «крымскотатарских СМИ в Российской Федерации».

Два в прошлом успешных крымскотатарских телеканала, изгнанных оккупантами, в личной собственности Ленура Ислямова. Видимо, существует непубличная договоренность вынудить Ислямова передать каналы лояльным собственникам, так как финансировать или способствовать их появлению в кабельных сетях Украины – значит усиливать непредсказуемого Ислямова.

«Остановить Ислямова», возможно, кому-то кажется благородной целью, только всё остальное хуже. В результате все стороны становятся соучастниками преступления по уничтожению крымскотатарского языка.

Понимая, что развлекательный и детский контент на крымскотатарском является, если не единственным, то главным инструментом возрождения языка, журналисты из числа крымских татар объединились в Крымскотатарскую Медиа-Платформу.

Мы хотим использовать 9 статью резолюции Европарламента от 4 февраля 2016 года, которая рекомендует Еврокомиссии помочь «ATR и другим крымскотатарским медиа».
Для того, избежать спекуляций о «монополисте», «частном бизнесе» мы объединяемся в Профессиональный союз. Если вместо взаимного уничтожения все заинтересованные стороны подключатся к проекту, то работы хватит всем – каналам Ислямова, «каналам Неислямова», Суспільному и «Несуспільному».

Потому что самая важная часть проекта – иметь поддержку среди профессионалов – крымских татар в Крыму, которые отгородились от существующей действительности и уже ни от кого ничего не ждут.

Мы понимаем и те опасности, которые возникали в украинских общественных объединениях в последние годы: они либо превращались в лидерские проекты, либо в грантовые структуры нескольких человек либо раскалывались из-за скандалов.

Поэтому те семь человек, которые собрались на первую встречу, приняли решение, что все члены организации по полгода будут главами правления, а само правление будет состоять из трех человек (действующий глава, предыдущий глава правления и будущий глава правления). Кроме того, Крымскотатарская Медиа-Платформа сформирует Наблюдательный совет из людей, компетенция и репутация которых будет вызывать доверие как в Украине так и у крымскотатарского сообщества.

Правление первого состава: Севгиль Мусаева, Алим Алиев и Рустем Халилов. Глава правления с 1 июля 2017 года по 31 декабря 2017 года – Севгиль Мусаева.