Кобзон и Пореченков в тылу врага

О, так вот куда первым делом отправился Пореченков, отстрелявшись в Донецком аэропорту! В прямой эфир Первого канала! Я только сейчас посмотрела уникальное шоу «Время покажет», которое случилось еще в четверг днем. Вообще-то оно посвящалось визиту Иосифа Давыдовича в Донбасс. Корреспондент «Комсомолки» Александр Гамов, который ездил туда вместе с ним, сообщал следующее: «Мобильник Иосифа Давыдовича звонит, как Кремлевские куранты. А он звонит все время. И Кобзон двигался по Новороссии, как Спасская башня. И если бы он просто ходил бы так и звонил – это уже был бы подвиг». Тут я сообразила, откуда растут ноги у высказывания лидера ЛНР Плотницкого, которое накануне вычитала в той же «КП»: «У нас есть два ориентира, которые мы связываем с Россией. Это часы на Спасской башне и Иосиф Кобзон».

Гамов продолжил свою мысль. Кобзон не только звонил. «Перед поездкой в Донбасс он проехался по северам с концертами. И он все эти гонорары увез на Донбасс. Я сам видел этот чемодан. Он его раскрывал, брал пачки и раздавал в медицинских учреждениях и школах». Я, конечно, не таможенник, но мне почему-то сразу стала интересной история перевозки этого чемодана через границу.

Потом слово в телеэфире взял сам виновник события. Он рассказывал, как пел в Донецке с лидером ДНР Захарченко песню «Я люблю тебя, жизнь!» Судя по тем кадрам, что нам показали, Захарченко не знает даже самой известной строчки этой песни, которая, как известно, так и формулируется: «Я люблю тебя, жизнь!» Кобзон объяснил, зачем потребовался такой дуэт: «Мне было важно, чтобы люди видели – он не только автомат в руках держит, а еще и поет. Потому что их борьба основная – не просто на уничтожение своего братского народа, а их борьба основная – за восстановление мира на своей земле».

К этому более чем двусмысленному высказыванию Кобзон присовокупил еще несколько тезисов. Он обзывал СБУ «Союзом бендеровских убийц». Заявлял, что мечтает о «сюрпризном приколе» – собрать руководителей Украины Яценюка, Порошенко и Ляшко и сказать им: «Вы сейчас эпатажно розмовляете на украинской мове. Вы никогда на ней не розмовляли. Вы всегда розмовляли на российской мове». Ущучить, короче.

Мне жаль, что всего этого не слышал Олег Ляшко. Я думаю, он мог бы гордиться своим неожиданным карьерным ростом.

Еще Кобзон ни с того ни с сего обрушился на «Рыбчинского Юру». Этот «пресловутый талантливый парень как лизал задницу Кучме, Януковичу, Ющенко и Юле, так и новым властям лижет».

Ведущий шоу Петр Толстой не стал уточнять, кто такой Рыбчинский Юра и с чего вдруг Иосиф Давыдович на него наехал. Он, как мне показалось, с некоторым облегчением, передал слово в Донецк, где на фоне теперь уже знаменитых синих занавесочек сидели Михаил Пореченков и Игорь Марков. Марков – это вообще-то политик из Одессы. Но публике не стали объяснять, кто он такой. Полагаю, она поначалу принимала его за импрессарио Пореченкова.

– Какова цель вашей поездки? Зачем вы приехали в Донецк? Это вопрос к Михаилу! – сказал Толстой.

Но Михаил почему-то не захотел на этот вопрос отвечать. Он вообще выглядел не очень уверенно.

– Я думаю, Игорь… нет… Я думаю, Игорь первым скажет.

Игорь не подвел. Он твердо заявил, что нынешние киевские власти – это муть, образовавшаяся по чистой случайности: «Если взять банку с какой-то субстанцией и хорошо ее встряхнуть, мы знаем, что всплывет на поверхность. Вот то, что всплывает на поверхность – это то, что сегодня представляет Украину».

Однако настырного Толстого продолжал интересовать именно Пореченков. Он сделал еще один заход:

– Я хочу задать вопрос Михаилу Пореченкову по поводу цели вашей поездки, – еще более адресно обратился к нему Петр Толстой. – Миша, что вы привезли жителям Донецка?

Однако инициативу снова перехватил Марков!

– Мы ездили в госпиталь, – отчитался он за Пореченкова.

– Это вопрос к Михаилу, – кричал Толстой, но заставить замолчать Маркова оказалось непросто.

– Мы привезли медикаменты, потому что видим, какой геноцид Киев устроил на Донбассе. Мы только что вернулись из Донецкого аэропорта. Там Михаил был. Еле удалось его оттуда забрать. Он поддержать бойцов ездил.

– Простите, я перебью, – уже совсем решительно пресек его Толстой. – Михаил, каковы ваши впечатления от того, что вы увидели в городе, в аэропорту?

Пореченков понял, что от процесса говорения ему больше не отвертеться, и туманно ответил:

– Ну, мы понимаем, что это гу... гуманитарная катастрофа, – слегка запнувшись, сказал он. – Мы приехали сюда с открытым сердцем. Люди должны знать, что мы о них заботимся.

– Миша, а что вас связывает с Украиной?

– А что нас всех связывает? Это наши братья.

Кадры стреляющего в аэропорту Пореченкова грянули на следующий день.