Олег Устенко: В переговорах о списании внешнего долга украинская сторона играет в подкидного дурака…

Украина ведет изнуряющие переговоры о реструктуризации своего внешнего долга. Министр финансов Украины Наталия Яресько признала, что консультации с иностранными частными кредиторами идут не так, как ожидалось. Такая откровенность подталкивает экспертов к выводам о том, что Украине нужно готовиться к дефолту. Реструктуризировать свои государственные долги Украина обязана по требованию МВФ. Именно выполнение этого пункта в Меморандуме с Украиной МВФ поставил одним их условий дальнейшего кредитования украинского государства.

Разобраться в вопросе, в чем состоят сложности переговорного процесса, будет ли в Украине дефолт и все ли внешние долги нужно отдавать и что делать с миллиардами, которые взял Янукович у России, «Главком» пригласил в свой пресс-центр исполнительного директора Международного фонда Блейзера Олега Устенко.

Почему переговоры идут так сложно? Иностранные кредиторы не понимают, в какой ситуации оказалась наша страна?

То, что возникнут проблемы по реструктуризации нашего внешнего долга, было ожидаемо. Кредиторы не хотят терять свои деньги. Украинская ситуация достаточно щекотливая сейчас. С одной стороны мы открыли программу сотрудничества с МВФ, понимая, что объем финансирования, который нужен для страны, на протяжении 4 лет должен быть в сумме 40 млрд. долл. Так вот, программа МВФ, которую открыли, - это сумма на 17,5 млрд. долл. Еще 8 мдрд долл. были дополнительные источники финансирования, которые Украина могла получить из так называемых не МВФ-источников, что приводит нас к цифре 25,5 млрд. долл. Напомню, а нужно для нас было 40 млрд. долл. Теперь возникает вопрос, а что с этой разницей, с этими 15 млрд долл, которых не хватает для нормального функционирования украинской экономики. И в тот момент времени, когда МВФ принимает решение об открытии программы расширенного финансирования, принимается решение по поводу того, что вот эти недостающие 15 млрд. дол. Украина сможет дополнительно насобирать из других источников, в том числе и с реструктуризации своих внешних долгов. С этой оговоркой МВФ и открыл свою программу для нас. И он пошел тогда на нарушение своих собственных регламентов, потому что по тем инструкциям, которые есть в Вашингтоне, нельзя начать финансирование страны, если полный объем финансирования не понятен или имеет какие-то определенные риски. В данном случае эти недостающие 15 млрд долл. не давали бы право МВФ на финансирование. Но до этого был уже прецедент. На таких же условиях открылась программа сотрудничества с Уругваем. И это та карта, которая разыгрывалась в совете директоров МВФ, почему Украина должна получить эту программу с условными оговорками. Первые 5 млрд. тогда спасли Украину от дефолта.

В Меморандуме ставится вопрос о списании или реструктуризации внешних долгов? И о каких долгах идет речь?

Наш долг, который есть, мы не можем весь реструктуризировать. Надо понимать, что когда речь идет о реструктуризации долга в слаборазвитых странах, к которым относится сейчас и Украина, потому что ВВП по результатам этого года составит порядка 2 тыс. долл. на душу населения, речь идет о внешних государственных долгах. Уже потом туда присоединяются квазисуверенные долги. В условиях Украины есть разные внешние долги, в том числе и МВФ, и Мировому Банку, и различным европейским институциям. Но в данном случае эти деньги не реструктуризируются. Речь идет о реструктуризации евробондов, которые в свое время выпустила Украина. Мы выпускали их активно, долго и небольшими порциями. Когда-то их очень выгодно размещало и правительство Тимошенко под 6,8%, потом было размещение под такой же дешевый процент правительства Азарова, потом были дорогие размещения, и так вышло, что на руках находится 18 млрд. долл. украинских евробондов. Еще два года назад я не переживал бы по поводу этой суммы. 18 млрд. долл. соотносились со 175 млрд. нашего ВВП, это около 10%, это не критический параметр. И не было никаких причин для беспокойства, что мы можем выйти из зоны контроля. И тем более никто не думал, что можно выйти до параметров Греции, Португалии, где отметки долга по отношению к ВВП превышает 100%. Но у нас произошло резкое снижение ВВП. В позапрошлом году было 175 млрд. долл., в прошлом году 135 млрд. долл., в этом году будет 75 млрд. долл. Кроме 18 млрд. долл. долга в евробондах, у нас есть еще около 5 млрд. так называемого квазисуверенного долга, которые накопили Укрэксимбанк, Ощадбанк, «Укрзализныця». Они одалживали, брали деньги под государственные гарантии. По сути квазисуверенный долг не сильно отличается от суверенного долга. Поэтому и фигурирует цифра в размере 23 млрд. долл.

И нам эту всю сумму нужно реструктуризировать?

Я считаю, что говорить о сумме 23 млрд. долл. неправильно. Ее нужно разделять. Нам нужно делать упор на 15 млрд. долл. долга в евробондах

Вы же озвучили только что цифру 18 млрд долга по евробондам…

Совершенно верно. Из этих 18 млрд долл 15 млрд - это долг по евробондам нероссийского происхождения. Вспомните, что в декабре 2013 года Украина взяла 3 млрд долл. из РФ. На мой взгляд, в интересах Украины сейчас об этих деньгах вообще не говорить. Это непростой вопрос. Я напомню, что деньги были одолжены в виде евробондов в декабре 2013 года, которые были проданы через Ирландскую биржу под 5% годовых, и эти деньги полностью попадают под регулирование всех возможных споров в Лондонском арбитраже. То есть любой спорный момент по реструктуризации этого долга будет моментально вынесен в Лондонский арбитраж. И здесь интересный момент: стоимость размещения 5%, декабрь 2013 года - в Украине Революция, доверие к ценным бумагам страны начинало снижаться. И если бы Украина в тот период времени вышла самостоятельно на рынок в поисках денег, то она разместилась бы под 12% годовых, а русские купили наши долги под 5%. О чем это говорит? В финансовом мире просто так никто денег не дает, так вот эти 7% так сказать премиальных, которые Украина тогда получила разместившись не под 12%, а под 5%, укладываются в какие-то другие договоренности, о которых мы не знаем, это неэкономические договоренности. Поэтому нам нужно рассчитаться и не ждать времени «Ч», что кто-то в Кремле может что-то предъявить к оплате. Это мина замедленного действия до декабря этого года.

А в чем мина?

Их идея состоит в том, что 5%, которые платит Украина, а практически должна была бы одалживать под 12% годовых, значит, Украина получила премиальных 7%. Как говорят в Москве: мы не можем относиться к этому европейскому бонду как к обычному коммерческому кредиту, это не было коммерческим размещением. Это был межгосударственный кредит.

И если дело дойдет до Лондонского арбитража, Москва будет ее играть. И противостоять этому будет крайне сложно.

Теперь давайте вернемся к 15 млрд…

Для того чтобы лучше понять, я объясню как работает рынок. Когда государство выходило на первичный рынок, оно выпускало эти бонды в сумме 15 млрд., но инвестор не всегда будет держать то, что купил. Он может все порционно продавать, может целыми пакетами продавать, может у кого-то покупать, а потом снова продать. И тут мы все должно четко представлять, что часть этого долга может быть настолько распылена, что идентифицировать, у кого находятся наши долги, невозможно до тех пор, пока владелец долговой расписки нашего правительства сам о себе не заявит. О чем ведет переговоры наше правительство? Оно ведет переговоры сразу по трем направлениям: 1. Украина хочет увеличения срока обращения этих ценных бумаг на 5 лет; 2. Украина хочет урезания купона на 2-3% пункта, сейчас мы платим в среднем около 8%; 3. Украина хочет «стрижки», то есть снижения тела бонда.

8%, которые Украина платит по евробондам, означают, что мы – нищая страна, находящаяся в состоянии войны, – должна платить 1,2 млрд. долл. за обслуживание только этой части долга, это 1,5% нашего ВВП. Это же колоссальная сумма и сколько закрыть мы могли бы дыр в бюджете! Но не платить по долгам мы тоже не можем, так не работает финансовая система, даже если мы объявим собственный дефолт. Поэтому правительство правильно действует по логике, разговаривая по этим трем направлениям. Но логика тех, кто купил наши долги совершенно другая. Они вроде как понимают нашу проблему, но наши держатели долгов – это частники, это различные инвестиционные компании, инвестиционные фонды, частные индивидуумы, а не какое-то государство. Поэтому они говорят о так называемой мягкой реструктуризации. Они могут добавить 5-7 лет продления погашения долга. Что касается уменьшения тела кредита, это всегда очень драматично для кредитора. Потому что ему тогда нужно будет в своих финансовых отчетах показать убыток. Надо отметить, что обе стороны находятся под колоссальным давлением. В Украине работает миссия МВФ и в середине июня в Вашингтоне должен быть вынесен на рассмотрение вопрос по Украине.

И чего же нам ждать и опасаться?

Одно из условий позитивного решения по Украине – это реструктуризация украинского госдолга. Если предположить, что мы не реструктуризировали внешний долг, хотя бы эти 15 млрд. долл., это означает, что программа МВФ остановлена. Мы не получаем дополнительные деньги. И большая часть кредитных программ, которые открыты для Украины, будут заблокированы, потому что каждая такая программа имеет оговорку «в случае действия программы МВФ». Украина оказывается в системе координат, когда дополнительного внешнего источника финансирования уже просто не существует. Долги есть, их надо проплачивать, к тому же есть еще долги и внутренние… Тогда мы объявляем дефолт.

Кредиторы готовы вот так «поставить на колени» Украину?

Давайте посмотрим на логику кредиторов. Инвестор, сидящий в Нью-Йорке, во Франкфурте или Лондоне в светлом кабинете и кожаном кресле, понимает, что Украина сейчас давит и пытается выторговать для себя наилучшие условия, но он не хочет выполнять эти условия. Но кредитор также понимает, что если Украина объявит дефолт, то он спишет не 10-30% убытков, а он заморозит вообще всю сумму. В таком случае репутация и менеджера инвестфонда, и самого фонда очень сильно пошатнется. А доверие на финансовом рынке очень многое значит. Нет, Украина не откажется никогда платить по своим долгам, вопрос в том, а когда мы сможем заплатить. И у кредиторов реальная дилемма: а стоит ли Украину вообще толкать на дефолт? И тут мы подходим к главному тезису – это игра. Это реальная карточная игра между двумя сторонами. Украинская сторона играет в подкидного дурака, а иностранцы пытаются играть в преферанс. И здесь вопрос у кого первым сдадут нервы, ибо напомню, обе стороны находятся под давлением времени. Я предполагаю, что они все-таки договорятся. Я не вижу мотивов ни у одной стороны переговоров об объявлении дефолта. Как минимум, договорятся о мягкой реструктуризации, например, срока обращения евробондов. Чуть больше о чем они могут договориться – это снижение купона, то есть процента, по которому мы платим. Даже, если украинцам удастся сбить на 1%, то это уже экономия в 150 млн. долл. ежегодно. А вот тело кредита, наверное, не удастся снизить.

В карточной игре есть джокер. Какой у нас?

Да, у Украины есть в руке джокер – это голоса США при принятии решений в МВФ. Скорее всего, представители США увидят прогресс в реструктуризации госдолга, какой бы она ни была. Вторая карта – это подписанное соглашение на кредит под гарантии США на сумму 1 млрд долл. Третий джокер, который у нас есть в руках – это то, что не все владельцы наших евробондов идентифицировались, и, скорее всего, идентифицируются уже в последний момент, когда нам нужно будет решить: у нас катастрофа, дефолт или мы спасены. Сейчас, кто идентифицировался на 8 млрд. долл., это нью-йоркская инвесткомпания Franklin Templeton Investments.

Вопрос конспирологический. Есть ли риск, что кто-то скупил наши долги с некоммерческой целью, а потом, когда наступит время «Х» для нас это будет не очень хорошим «сюрпризом».

Действительно, вопрос из области конспирологии. Наши долги могли скупить не только русские и не столько русские, сколько представители украинских элит, пытаясь диверсифицировать свои риски. Была возможность покупать под 8% годовых, ты получаешь доступ к ценным европейским бумагам, и ты фактически из серой плоскости переводишь деньги в открытую плоскость, то есть фактически отбеливаешь свои деньги. Это тоже возможно. В этой ситуации сценарии могут быть разные. Вот почему одно из объяснений, которое я даю, почему эти мелкие держатели наших долговых расписок не идентифицируются, там есть какие-то проблемы. Я слабо верю в сговор мелких держателей евробондов. Может быть, есть еще кто-то из крупных держателей этих ценных бумаг, и он предпочитает оставаться в тени. Это пока загадка. И есть шанс, что мы можем и не узнать нашего, так сказать, кредитора.

Читайте также материал Дефолт или не дефолт, вот в чем вопрос!