Киев-Москва. Кому нужно такое партнерство?

Чем ближе к саммиту Украина-ЕС, тем ощутимее давление России. Не так давно российские аналитики, чьи исследования попадают на стол Владимиру Путину, российским министрам и депутатам, фактически обвинили украинского президента в предательстве добрососедских отношений с Москвой, признав победу в Киеве европейского лобби. Как показывает опыт взаимных отношений, разногласия с Кремлем имеют для Киева ощутимые последствия.

Запретом сладостей Порошенко «торговая война» в этот раз не закончилась – РФ, кроме «Рошена», выразила свое «фе» некоторым украинским производителям сыров, а 14 августа и вовсе прекратила пересечение зоны таможенного контроля для всех групп украинских товаров. Несмотря на пафосные заявления российских и украинских чиновников, что «все уже хорошо», блокада украинских товаров продолжается до сих пор.

А руководство РФ только подливает масла в огонь. 27 августа советник президента РФ Сергей Глазьев открыто заявил, что, подписав соглашение об ассоциации с Евросоюзом, Украина перестанет быть для России стратегическим партнером и «исчезнет, как субъект международного права, поскольку все свои действия в торговой области должна будет согласовывать с Евросоюзом. Понятно, что помощники озвучивают некоторые вещи, которые не с руки озвучивать руководителям страны.

Украина, став на путь евроинтеграции, сделала вызов Кремлю. Россия, несмотря на комичное заявление об «исчезновении» Украины как субъекта международного права, высказала угрозу. Однако, в том, насколько реальной и ощутимой она может являться, еще нужно разбираться.

-- Стратегический партнер – термин без содержания

Для начала, под сомнение можно поставить сам термин «стратегическое партнерство».

В аналитической записке Национального института стратегических исследований при президенте Украины термин «стратегическое партнерство» определяется как тип межгосударственных отношений, построенный как последовательная система взаимодействия государств в направлении реализации общих стратегических заданий, интересов и целей. И в отличие от просто союзнических отношений не предполагает жесткой системы обязательств политического, экономического, гуманитарного или безопасностного характера.

В широком понимании – это система взаимоотношений нескольких государств, которая базируется на признании общих ценностей, высоком уровне сотрудничества в определенных сферах, обоюдной двухсторонней поддержке, в частности, в рамках международных организаций, согласовании позиций в кризисных ситуациях и при решении международных конфликтов. Расхождения позиций стран-партнеров по тем или иным вопросам не должны существенно влиять на развитие стратегического сотрудничества в целом.

В узком – оно может быть построено на более прагматических основах, вокруг реализации масштабных межгосударственных проектов, в частности, в торгово-экономической, транспортно-инфраструктурной, политической, безопасностной и других сферах.

Наполнение стратегического партнерства конкретным содержанием зависит от специфики целей и заданий, которые решаются с его помощью.

В исследовании Центра Разумкова, посвященном реалиям и перспективам стратегического партнерства, достаточно старом, но на которое до сих пор ссылаются, в том числе, и провластные эксперты, выделяется ряд принципов построения отношений. Среди них: общая заинтересованность партнеров в плодотворном сотрудничестве, готовность учитывать интересы другой стороны, отказ от дискриминационных действий, долгосрочный характер партнерских отношений, выполнение обязательств и так далее.

Окончательного смыслового наполнения понятие стратегического партнерства в украинской внешней политике все еще не получило.

Эксперты затрудняются дать ему четкое определение и называют, в большей степени, декларативным. «В мире этот инструментарий используется редко, - говорит заместитель гендиректора Центра Разумкова Валерий Чалый. – Речь идет о союзниках, и такие примеры союзничества – единичные. Стратегическое партнерство – больше наше изобретение».

Экс-министр иностранных дел Владимир Огрызко называет термин условным, напоминая, что в «международном праве нет такого понятия». Партнерские, «нормальные дружественные и взаимовыгодные отношения», по его словам, «по сути, аксиома украинской политики. Разница между обычным партнерством и стратегическим, а также обычными функциональными двусторонними отношениями, по большому счету, отсутствует. Владимир Огрызко отмечает лишь, что у нас стратегические партнеры – это те «несколько стран, которые наиболее важны для украинской внешней политики и Украины в целом».

«Это исключительно декларативный термин, который нередко фиксируется в разного рода официальных заявлениях, - отмечает директор Института евро-атлантического сотрудничества Александр Сушко. – За ним не стоит конкретное содержание. По этой причине никто на сегодня не скажет, сколько у Украины стратегических партнеров».

-- Не все друзья главные

Официального списка стратегических партнеров Украины, действительно, не существует.

В исследовании Центра Разумкова еще от 2000 года речь идет о провозглашении Украиной стратегических отношений с 19 странами: Азербайджаном, Аргентиной, Беларусью, Болгарией, Венгрией, Грузией, Германией, Израилем, Канадой, Китаем, Молдовой, Польшей, Россией, Румынией, Словакией, США, Турцией, Узбекистаном и Финляндией. Сейчас, говоря «в общем», эксперты и политики называют цифру «больше двадцати».

«Ранее при подсчетах стратегических партнеров Украины ссылались на постановление Верховной Рады об основных приоритетах внешней политики, однако сейчас оно не действует, - рассказывает Валерий Чалый. – Действительно, мы насчитывали более 20 партнеров, задекларированных президентом или премьером, зафиксированных в договорах». Сейчас об этой же цифре, несмотря на провозглашенные позднее «стратегические отношения» с Турцией, Китаем, Литвой и некоторыми другими странами, говорить нельзя.

Меньше половины стран из «двадцатки» имеют с Украиной двухсторонние договора. Большая часть – лишь риторическое подтверждение или «взяты» в список по принципу «географического соседства».

По мнению Валерия Чалого, у Украины может быть лишь несколько стратегических партнеров. И никак не несколько десятков – такой подход просто девальвирует саму идею.

«Стратегическое партнерство возможно только в случае, когда у двух сторон есть такие стратегические цели, которые они не могут достичь отдельно, без взаимодействия с партнером, а также более-менее совпадающие ценности и ориентиры», - отмечает эксперт.

Среди возможных стратегических партнеров Украины – оценивая потенциал и возможности - эксперты называют Россию, США, Европейский Союз (и подписание соглашения об ассоциации станет шагом на пути к этому), отдельные страны ЕС, в частности, Польшу и Германию, и в перспективе – возможно, Китай. Точка.

И, по большому счету, отталкиваясь от действительного термина «стратегическое партнерство», стратегическим партнером Украины, по мнению Валерия Чалого, вряд ли можно назвать хоть какую-то страну в мире. Россию – в том числе.

-- РФ может называть Украину как хочет – ничего не изменится

Стратегическое партнерство Украины и РФ, согласно записке Национального института стратегических исследований, зафиксировано в статье 1 Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве от 31 мая 1997 года. Но, несмотря на то, что на уровень стратегического партнерства две страны выводит «взаимозависимость», называть РФ на 100% реальным стратегическим партнером, по мнению украинских экспертов, не совсем верно.

«С одной стороны, украинский экспорт просто выталкивается из России, а с другой стороны, нам говорят, что мы братские народы и стратегические партнеры, - это просто политический цинизм, который является только очередным доказательством того, что Российская Федерация относительно Украины проводила, проводит и хочет проводить один тип политики – колониальный», - возмущается Владимир Огрызко.

И угроза от того что Россия перестанет считать Украину своим стратегическим партнером не так уж и велика.

«Наши производители, экспортеры, все те, кто связан с российским рынком, должны понять, что нельзя работать только в одном направлении. Любая цивилизованная страна, которая беспокоится о своей безопасности, в том числе, экономической, никогда не привязывается к одному источнику, - отмечает экс-министр иностранных дел. – Чем скорее мы поймем, что для наших конфет нужно иметь не один российский рынок, а еще пять других, а с подписанием соглашения появляется возможность выйти на европейский рынок, тем скорее мы станем независимым в экономическом плане государством».

Потерять, в случае некоего развала «стратегических отношений», по мнению эксперта, Украина может только «иллюзии постсоветского беззаботного развития». «Практика Таможенного Союза, оценки, которые идут из Беларуси и Казахстана свидетельствуют о том, что никто, кроме России в Таможенном союзе не выигрывает. Это игра в одни ворота. Примеров уже достаточно и у нас – от Черноморского флота и до газовых войн. Это не стратегическое партнерство, а стратегическая война. Вряд ли мы что-то потеряем от того, что кто-то перестанет называть нас стратегическими партнерами», - делает вывод Огрызко.

История, по мнению эксперта-международника Валерия Чалого, показала, что критическая взаимная зависимость, которая была еще десять лет назад, уже позади. Последствия для украинской экономики разрушительными не будут, хоть и могут оказаться «ощутимыми». «Россия и Украина зависимы друг от друга в энергетическом секторе, - говорит эксперт. – Россия – монопольный поставщик газа в Украину, Украина играет большую роль как страна-транспортер газа в Европу, и как рынок газа для России. Эти взаимоважные цели, действительно, носят стратегический характер. Россия может пойти на изменение конфигурации – себе в убыток, проводя обходные газопроводы. И общие стратегические цели могут исчезнуть. Но заявления такого рода относятся к истерии, которая разгорается в России накануне возможного подписания соглашения об ассоциации Украины с ЕС». В качестве метода вернуть Украину с европейского пути на евразийский.

«От потери статуса стратегического партнера нельзя ни выиграть, ни проиграть – он не измеряется ничем. Но такими бессодержательными дефинициями легко манипулировать, - соглашается Александр Сушко. – Это просто еще один способ давления на украинскую сторону, попытка запугать возможными последствиями». Чтобы избежать угрозы в виде подписания соглашения об ассоциации Украины с ЕС, по мнению эксперта, Россия будет использовать всевозможные средства. Сейчас шансы помешать евроинтеграционному курсу страны еще есть – потому пик давления со стороны России придется ближе к дате «икс».