Арабська міжусобиця і Кремль

Мовою оригіналу

Копившиеся противоречия по различным региональным проблемам между двумя союзниками в войне против Асада в Сирии – Саудовской Аравии и Катара получили неожиданное развитие. 5 июня Эр-Рияд пошел на беспрецедентный шаг, когда вместе с другими странами региона ОАЭ, Египтом и Бахрейном объявил о разрыве дипломатических отношений с Дохой. Позже к ним присоединились Ливия, Йемен и Мальдивская республика.

Началом для этого решения послужило то, что на сайте Катарского агентства новостей 23 мая появилось заявление Дохи в поддержку улучшения отношений с Ираном, несмотря на то, что на саммите стран Персидского залива и США в Эр-Рияде Саудовская Аравия от имени участников осудила политику Тегерана. Катар заявил, что сайт был взломан, но никто в это не поверили.

Последний каплей терпения катарского оппортунизма со стороны саудитов стало сообщение о телефонном разговоре в конце прошлой недели между эмиром Катара Шейхом Тамимом и президентом Ирана Х. Рухани, что было расценено как прямой вызов Эр-Рияду.

Между тем, причины разрастающегося кризиса между Катаром и другими арабскими странами во главе с Саудовской Аравией намного глубже. Это не только особая позиция Дохи по поводу выстраивания отношений с традиционным историческим соперником арабов – Ираном. Но и претензии к Катару со стороны других государств региона в поддержке экстремистских организаций «Братья-мусульмане» и «Исламское государство», а также подрывная, по мнению большинства арабских лидеров, деятельность которую ведет катарское руководство в болевых точках региона – Сирии, Йемене, а также в Ливии.

Возникает закономерный вопрос: зачем Катару выбиваться из арабского лагеря и, более того, аравийской монархическо-суннитской идентичности, которая имеет глубокие исторические корни и заигрывать с шиитским Ираном, которого саудовский король, вторя Трампу, назвал пособником международного и регионального терроризма? Если отвечать коротко, то это извечный спор о лидерстве в арабском мире и совместные газовые интересы Катара и Ирана: эти две соседние страны имеют одно общее в геологическом отношении громадное газовое месторождение.

Тем не менее, такой подход грозит Катару тем, что он рискует попасть и в немилость Вашингтону, хотя реакция последнего на текущий межарабский кризис была примирительной: команда Трампа пока еще окончательно не определилась с ближневосточной политикой. Так госсекретарь Рекс Тиллерсон, комментируя заявления ряда стран Персидского залива о разрыве дипотношений с Катаром, призвал государства региона к единству. «Мы, разумеется, призываем стороны сесть вместе за стол переговоров и устранить эти разногласия», приводят его слова мировые агентства. Он назвал важным, чтобы сотрудничество арабских государств Персидского залива оставалось единым, и предложил помощь США в разрешении конфликта.

Представляется, что саудовско-катарское обострение в больше мере касается Москвы, чем Вашингтона. Более того, оно в интересах Кремля во многих отношениях. Во первых, уже пришло сообщение о том, что кризис в Персидском заливе привел к росту росте цен на нефть марки «Brent». Во-вторых, это облегчает задачи Путина в Сирии, где катарский эмир совместно саудовским королем и примкнувшим к ним Эрдоганом совсем ещё недавно выступали единым фронтом против Асада. Разрушение этого зловещего альянса, начавшееся после «примирения» Путина с Эрдоганом, конечно же на руку Кремлю.

В этом отношении комментарий Лаврова по поводу решения ряда арабских стран разорвать дипотношения с Катаром выглядят мягко говоря, лукавством, а грубо говоря, просто ложью и лицемерием. «Это их дело, это двусторонние отношения этих государств. Мы в эти решения не вмешиваемся, хотя нас подозревают в том, что за любым событием в мире стоим мы, но уверяю вас – это не так», – сказал российский министр.

Между тем, хорошо известно, что Москва, не говоря уже о Сирии, вмешивается также в события в Ливии, а также в Йемене, где наиболее выпукло сосредоточены сложные и запутанные противоречия региона. В арабских и западных СМИ регулярно можно встретить материалы о вмешательстве Москвы в ливийские дела и двойственную позицию в Йемене, где Россия якобы сотрудничает с ОАЭ в урегулировании конфликта между захватившими власть хуситами и свергнутым законным президентом. На деле осуществляется прежняя линия на раздел страны путем поддержки сепаратистов юга, в свое время создавшим с помощью СССР отдельное государство.

Поэтому слова Лаврова о том, что Москва заинтересована в том, чтобы поддерживать добрые отношения со всеми странами в регионе Ближнего Востока следует расценивать как стремление еще больше расширять деструктивное влияние в этом важном для Кремля нефтегазовом регионе с целью поддержания соответствующего уровня мировых цен на углеводороды.

«Мы убеждены, что любые противоречия могут иметь место. Мы никогда не радовались тем трудностям, которые возникают в отношениях между другими странами», – это ничто иное как завуалирование беспринципной, меркантильной политики Кремля на Ближнем Востоке и издевательство Лаврова над теми арабскими странами, прежде всего Саудовской Аравией и Катаром, с которыми сепаратно все это время активно развивали отношения, а фактически сталкивали их лбами.