Падіння рубля - відлуння 2014 року

Мовою оригіналу

9 апреля курс доллара превысил 60 рублей впервые с ноября 2017 года. Одновременно акции многих российских компаний начали падение на бирже. После публикации в прошлую пятницу нового пакета санкций США от бумаг отечественных холдингов избавлялись иностранные инвесторы. В санкционионный список вошли 24 человека, в частности О. Дерипаска и связанные с ним «Базэл», En+Group и Rusal, а также «Ренова» В. Вексельберга и другие компании.

Прокремлевские аналитики считают, что падение рубля и обесценивание акций не связано с макроэкономическими показателями, а являются эмоциональной реакцией на введение ограничений со стороны США. Государство в случае необходимости готово поддержать компании, попавшие в черный список, уже заявил премьер-министр Дмитрий Медведев.

Как бы ни старались путинское окружение и всевозможные «эксперты» принизить влияние санкций, все же для понимания сложившейся нынешней ситуации есть смысл напомнить о том, что и кто лежит в основе хронической финансово-экономической нестабильности России и ее национальной валюты.

А все начиналось в 2014 году, когда в результате международных санкций из-за действий России в Крыму и Донбассе произошло резкое обесценивание и падение курса по отношению к основным западным валютам. Обвал курса рубля 16 декабря 2014 года, прозванного «черным вторником» и положил начало его волатильности в последующем.

Поэтому бесполезно удивляться очередному «нырку» рубля — все закономерно. В 2014 году на российскую экономическую систему под воздействием субъективных факторов наложились две противоположные матрицы: западные санкции и путинские контрсанкции. Такое положение сложилось из-за украинского противостояния между ЕС и США с одной стороны и путинским правлением — с другой.

Искусственное воздействие на экономику, которая, как известно, развивается по объективным законам, оказалось серьезным испытанием для путинской модели развития, обнажив ее однобокость и, следовательно, неэффективность. Нефтегазовая ориентированность, акцент на государственные монополии, пренебрежение к малому и среднему предпринимательству, высокая доля импорта технологического оборудования, промышленных и продовольственных товаров, завышенный курс рубля и другие, годами нерешаемые проблемы структурной перестройки экономики обусловили катастрофическую зависимость путинской модели от внешних факторов.

Почти двадцатилетнее правление Путина продемонстрировало, что он закончился не просто как экономист, а, что очень важно, прежде всего как политик. Иначе чем объяснить тот факт, что, прекрасно зная болячки российской экономики, он тем не менее сознательно пошел на явно проигрышное противостояние с Западом. Не чем иным, как безответственностью и авантюризмом, это назвать нельзя.

Последствия такого авантюристического курса расхлебывает финансовая и социально-экономическая система России. Ухудшение общего положения нашло свое отражение в синтетическом показателе развития экономики — валютном курсе рубля. Однако Путин продолжал недооценивать и пренебрегать таким опасным состоянием рубля, прежде всего, для потребностей экономики, сильно зависящей от импорта.

Парадоксальность ситуации состояла в том, что Путин говорил одно, а более или менее вменяемые члены его команды — другое. Не успел нацлидер, «друг» всех российских детей прочесть 1 сентября 2015 года в сочинской школе короткую лекцию обеспокоенному состоянием рубля 11-летнему Денису о том, что дешевый рубль, дескать, стимулирует экспорт, как Глава Сбербанка Герман Греф буквально через два дня на Восточном экономическом форуме во Владивостоке призвал россиян готовиться к «очень волатильному» рублю в ближайшие годы.

«Что касается рубля, то он, так же как и вся макроэкономическая ситуация, будет очень волатилен все последующие годы. Нужно к этому готовиться. Какой будет динамика рубля, я не берусь предсказывать, поскольку в нашей стране, к сожалению, она очень зависит от динамики цен на сырье», — сказал тогда Греф.

Греф еще раз напомнил о сырьевом характере экономики и тем самым поставил дядю Володю в неловкое положение. Ведь ссылка на дешевый экспорт — это «лапша» для школьников, а не для специалистов. Ему бы еще разъяснить Денису, какой у России на самом деле экспорт, да школьники особо и не поймут. Вот когда они статут взрослыми, тогда им расскажут, как их лучший друг «стимулировал» экспорт запретами на европейский импорт и сжиганием «вражеской» еды.

Можно сказать, что министр/банкир ещё два года назад фактически ответил незадачливым аналитикам, в каком соотношении находятся макроэкономические показатели и международные санкции и их периодическое ужесточение. И никакие ссылки на якобы «эмоциональную реакцию» рубля и акций не могут завуалировать тот факт, что именно вызывающая, амбициозная внешняя политика Путина и предопределяет волатильность страны, ее экономики и денежной единицы.

Как бы то ни было, некоторые российские официальные лица вынуждены признать, что в количественном отношении разница между воздействием санкций и невысоких нефтяных цен с одной стороны и контрсанкций с другой составляет порядка 60-80 млрд долларов. Эта разница, которую можно было бы избежать, ложится тяжелым бременем на бюджет, и без того вынужденный изыскивать резервы для покрытия убытков крупных госкомпаний, корпораций и банков, показавших свою неэффективность под призмой санкций.

Путин в декабря прошлого года во время традиционной пресс-конференции, говоря о перспективах выхода из финансово-экономического кризиса, отметил, что острая фаза кризиса, дескать, преодолена. Однако многие прогнозы авторитетных центров и агентств свидетельствуют о том, что на протяжении 2018-2019 годов в экономике РФ практически ожидается минимальный рост при серьезной нехватке капиталовложений, росте потребительских цен и инфляции до двузначного показателя, несмотря на «причесанные» главой ЦБ Э. Набиуллиной данные.

Принцип домино в экономике никто не отменял: замедление темпов роста ВВП отражается и на функционировании финансово-банковской и денежной систем. Санкционный запрет на привлечение средств с международных рынков капитала больно ударил по ликвидности банковской системы. Это привело, соответственно, к резкому сокращению кредитных ресурсов банков и повышению Центральным банком (ЦБ) ставки рефинансирования, от которой зависит развитие реального сектора экономики.

Валютные интервенции ЦБ в условиях медленного роста и даже стабилизации цен на нефть вряд ли спасут рубль от дальнейшего обесценения, не говоря уже о его укреплении. «Пятничные санкции США», а также рост напряженности вокруг Сирии сохранят давление на валютный и фондовый рынки России в ближайшие дни, а возможно недели и даже месяцы.

Как в условиях такого фактически нулевого роста, дефицита средств, растерянности компаний и слабости курса рубля видит выход из кризиса «экономист» Путин, не ясно. Можно с уверенностью сказать, что его советники угадали лишь то, на сколько времени хватит прожить на средства резервных фондов — «года на два». В прошлом году эти фонды, как известно, «приказали долго жить».

Чтобы вернуть экономику РФ, ее финансы и рубль в лоно нормального, а не волатильного развития, необходимо как можно быстрее уменьшить воздействие субъективных факторов, уменьшения геополитических рисков, а именно бессмысленного противостояния с Западом.