Путин-журавль. Что это может значить?

Полет во главе журавлиного клина — действо, подозрительно граничащее с клоунадой, настолько абсурдное, праздное и бесполезное, что волей-неволей начинаешь искать в нем глубинные смыслы. Не может же быть так, чтобы он просто от скуки захотел играть в журавлиного вожака, а? Ведь не может же!

Наверное, нам в подкорку лезут латентные поклонники Пелевина из управления внутренней политики Администрации президента. Наверное, оперируют какими-то психолингвистическими кодами, манипулируют образами, массируют наше бессознательное.

Что это может значить? Что они пытаются нам транслировать?

Путин весь в белом летит на дельтаплане во главе стаи журавлей-стерхов, взращенных в неволе, выводя их из несвободы в свободу, из тени в свет, возвращая на лоно природы, возглавляя своеобразный обряд инициации, посвящения во взрослую жизнь. Являясь не только вожаком, не только кастанедианским мудрецом-проводником, но и освободителем. Вероятно, народу предлагается идентифицировать себя с вымирающими журавлями — и надеяться лишь на то, что президент взял верный курс. Так?

Или наоборот: может, нас готовят к чему-то? Может, он не такой уж стальной, не такой уж пуленепробиваемый? Может, и он слышит критику, и его она ранит? Может, он устал, и он уйдет? Может, это не шалость, не попытка закачать адреналин в дрябнущие сосуды, ощутить драйв хоть через это анималистическое травести, не бравада своей физической формой и своей храбростью, а журавлиная песнь?

Или так:

Мне кажется порою, что солдаты,

С кровавых не пришедшие полей,

Не в землю нашу полегли когда-то,

А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних

Летят и подают нам голоса.

Не потому ль так часто и печально

Мы замолкаем, глядя в небеса?

Летит, летит по небу клин усталый,

Летит в тумане на исходе дня.

И в том строю есть промежуток малый,

Быть может, это место для меня.

Настанет день, и с журавлиной стаей

Я поплыву в такой же сизой мгле,

Из-под небес по-птичьи окликая

Всех вас, кого оставил на земле…

Эта потрясающая песня настолько прочно укоренилась в народном сознании, в том числе, и в сурковском, и в володинском, и в путинском, что ее место в ассоциативном ряду — первое. Ну, второе. Точно среди призовых.

Что же тогда хочет своим полетом сказать нам седеющий лидер? Что он, хоть и выглядит благодаря дзюдо и ботоксу моложе своих совсем скоро уже шестидесяти, помнит о своем возрасте и думает о своем сроке? Что сейчас уже примеряет на себя роль журавля, пусть и не обычного, а начальственного?

Уверен, что, когда Владимир Владимирович умрет — вполне вероятно, девяностолетним и на посту Президента РФ, кадры с полетом в белом халате во главе журавлиного клина будут заключительными в теленекрологе. Потому что когда-нибудь от них непременно будет прошибать на слезу.

Но сейчас? Сейчас-то что? Сейчас-то почему? Зачем? WTF?!

Все красиво, но все слишком сложно. Все неубедительно. Бритвой Оккама все эти ухищрения управления внутренней политики можно почикать; не может это быть смыслом, должен быть другой смысл, логичный и по-человечески понятный!

Зная логику этих людей, предположу. Наверняка ровно на этой неделе ребята оформляют что-нибудь важное. РАО ЕЭС допиливают, или трубу решают положить миллиардов на пять, или оборонку приватизируют, или решают трассу Москва — Хабаровск Ротенбергам отдать в пожизненное владение. Ну что-нибудь такое, реальное.

А с журавлями — это так, операция прикрытия. Владимир Путин вызывает огонь на себя.

Плебс слишком увлечен копаниями в своем подсознании, поиском ассоциаций и расшифровкой символики.

Один кричит: «Пожар!», другой в это время чистит квартиры.

И все сразу становится на свои места, разве нет?