Николай Голомша: Закупку «вышек Бойко» должны были расследовать к октябрю

Николай Голомша достиг пика своей карьеры весной прошлого года, когда новый руководитель Генпрокуратуры (ГПУ) Олег Махницкий пригласил его на должность первого зама. После революционных событий от их команды ждали решительности в отношении коррупционеров из прошлой и новой власти, а также покарания виновных в расстреле Майдана. Опыт Голомши, который в нулевых курировал расследование наиболее резонансных дел в стране, должен был этому способствовать.

Генпрокуратура могла оправдать ожидания, и тогда положительные изменения в стране были бы заметнее и наступали быстрее, чем на самом деле. Но чуда не случилось.

Прошедший год показал, что новым чиновникам во власти оказалось некого бояться: суды начали отпускать на свободу вчерашних VIP-взяточников: как, например, экс-главу Госфинуслуг Василия Волгу, а прокуратура так и не прославилась громкими делами, доведенными до конца.

Мало того, из-за провальной работы ГПУ, Евросоюз снял санкции с бывшего замглавы администрации президента Андрея Портнова, сына бывшего премьер-министра Алексея Азарова и двух экс-руководителей СБУ Александра Якименко и Игоря Калинина.

Голомша винит в этом команду Виталия Яремы, сменившего Махницкого в середине 2014 года. Мол, тот занимался не делом, а кадровыми вопросами.

Сам он лишился не только высокой должности, но и права на профессию, попав под люстрацию. На это Голомша лишь разводит руками: с приходом Януковича к власти в 2010 году его карьера пошла вниз, а не вверх: после должности замгенпрокурора его спустили в кресло военного прокурора Центрального округа. Он вспоминает, что даже в этом статусе был неудобен регионалам, поскольку инициировал дела против членов их команды.

Сейчас прокурор через суды вынужден оспаривать свое увольнение. При этом на его желание вернуться в органы указывают не только тяжбы, но и авансы, которые он раздает новому Генпрокурору Виктору Шокину.

В качестве места встречи для интервью Николай Голомша предложил ресторан Antwerpen в центре Киева. Адрес этого заведения совпадает с адресом общественной организации «Комитет содействия правоохранительным органам Украины». Кроме председателя правления – юриста Александра Шпака – в управляющий орган этой организации входят два генерала Министерства обороны, а Набсовет возглавляет экс-глава СБУ Игорь Дрижчаный.

Генпрокуратура так и не может похвастать результатами расследований по резонансным преступлениям прошлой власти. Чем это можно объяснить?

Я негативно оцениваю кадровые ротации в Генпрокуратуре, происходившие с июня прошлого года, когда поменялось руководство. Центральный аппарат Генеральной прокуратуры и даже все руководство областных прокуратур было выведены за штат и, фактически, четыре месяца шли кадровые ротации. Несмотря на то, что они и так произошли сразу после Революции Достоинства. Понятное дело, что смена людей породила торможение в расследовании.

Шевелиться, выяснять состояние дел и что происходит со счетами бывших высокопоставленных чиновников, начали лишь за месяц до увольнения Виталия Яремы. Я знаю об этом, поскольку мне звонил экс-руководитель ГПУ Олег Махницкий (в декабре – ред.), с которым, в свою очередь, связывался Генпрокурор, и интересовался: где и что с этими материалами. Он (Ярема – ред.) даже не ориентировался в том, что необходимой информации для поиска заграничных активов на первоначальной фазе расследования не было, поскольку бывшая власть себя не документировала.

Данных не было ни у правоохранительных, ни у контролирующих органов. Для получения информации мы слали запросы к странам, наложившим аресты. Обращались к другим государствам.

Несмотря на сложности, к июню в реестре досудебных расследований было около 2500 уголовных производств. Сейчас в пожарном режиме придется наверстывать то, что упущено. Как это происходит видно по информации о разблокировке счетов (Андрея– ред.) Клюева, которую потом опровергала Генпрокуратуры.

Это означает, что в ГПУ успели отреагировать и не дать разблокировать?

Команда Шокина начала серьезное продвижение. Удастся ли все наверстать – вопрос сложный.

Год назад санкции были применены к двум десяткам лиц из команды Януковича, в то же время вы прошлой весной говорили о 33 физлицах, причастных к отмыванию средств «Семьи». Можете назвать имена тех, кто не вошел в санкционный список?

Называть имена можно по приговору суда. Могу сказать, что помимо озвученных имен была информация по обслуживающему персоналу «Семьи»: кто был нотариусом, кто вел юридическое сопровождение... Все это находилось на контроле и в распоряжении следователей. Почему расследование в конечном итоге затормозилось – это вопрос. Я бы привел пример дела Сергея Курченко (бизнесмен из ближнего круга семьи Януковича – ред.). Мы планировали завершить его в августе. Тогда уже был наложен арест на 2,2 млрд гривен его активов. Следователи были готовы выдвигать окончательные обвинения и направлять дело в суд. К сожалению, я не слышал, что это произошло.

Людмила Янукович входит в этот список?

Когда я работал, она не фигурировала в материалах расследований о финансовых преступлениях. Понятно, что быть внутри процесса и находится одновременно вне его – не возможно. Но каких-либо серьезных претензий к ней не было.

Вы заявляли, что в материалах следствия фигурируют 14 банков, которые отмыли 140 млрд. гривен. Какие банки входили в этот перечень?

Я не могу озвучивать, пока идет расследование. Иначе можно получить судебный иск о нанесении ущерба репутации банку.

Одно из наиболее резонансных дел – «вышки Бойко». До сих пор ничего не слышно о результатах расследования. Например, «Главком» на свой запрос получил ответ ГПУ, что к самому Юрию Бойко не было выдвинуто подозрений.

Когда я пришел на должность, «вышки Бойко» были одним из основных приоритетов. Я сам интересовался этим делом. Но, как известно, по странному стечению обстоятельств, материалы этого дела были перевезены в Крым и в связи с аннексией там и остались.

Когда именно?

Не помню точно, в кульминативной фазе правления режиме Януковича. Думаю, что случайности в этом не было. Уголовное производство было открыто, но какие есть наработки и результаты – я не знаю.

Отсутствие результатов по «вышкам Бойко» вам не кажется симптоматичным, как и дело Курченко?

Согласен. По объективным и субъективным причинам, результатов нет, хотя должны уже быть. Минувшей весной мной было подготовлено от имени Генпрокурора письменное распоряжение о полноценном расследовании (закупок буровых вышек– ред.). Когда мы узнали, что все материалы в Крыму, стал вопрос об их восстановлении. Контролирующие органы и оперативные службы могли воссоздать картину преступления. Были надзорные производства, позволявшие это сделать, понять, о чем идет речь. Участники закупки ведь не выехали в Крым. К середине лета расследование находилось на пике выполнения и к сентябрю - октябрю 2014 года мы уже видели бы результаты. Вероятно, не было желания.

Из милиционеров, которые расстреливали Майдан, задержаны единицы. Приходилось слышать, что новое руководство МВД умышленно не преследовало своих сотрудников, чтобы не нарушать внутрикорпоративную культуру: приказы начальства не обсуждаются. Мол, если их привлекать за беспрекословное подчинение бывшему руководству, то как ожидать того же от них в будущем?!

В связи с аннексией Крыма и востока страны очень медленно шло увольнение сотрудников, заведенных предыдущим режимом. Вы помните срез деревьев на улице Институтской (в Киеве – ред.), на которые оставались следы пуль, выпущенных во время расстрелов на Майдане. В системе оставались люди, имевшие задачи уничтожить доказательную базу, внести диструкцию в работу, замести следы.

На первом совещании силовых ведомств, посвященном расследованию убийств Небесной сотни, присутствовал даже Виктор Дубовик (заместитель экс-министра МВД Виталия Захарченко– ред.). Потом это вызвало большой скандал.

Действительно, в том, что вы сказали, есть смысл. Но я не думаю, что Арсен Аваков, который не имел отношения к системе МВС, хотел обеспечить какой-то коллективизм. В то же время оставались должностные лица в высшем и среднем звене, которые четко придерживаются позиции, что не должно быть формулы поведения, повлекшей бы сбой в выполнении будущих приказов. Такое вполне вероятно, но это не правильно.

Вести расследование надо было в первую очередь в отношении действий Виталия Захарченко и всей верхушки, организовывавшей бойню, а затем разбираться с рядовым составом.

И, к слову, поначалу работа шла активно. Вы помните, как на одной из первых пресс-конференций был показан масштаб, дислокативное размещение всех подразделений МВД, руководящих и управляющих звеньев, тех, кто поставлял «титушек». Эту волну надо было держать. Но в июне 2014 года расследование поручили другим – кто не имел опыта и не вел дела.

Срез деревьев – забота «Зеленстроя». Кто-то же давал им санкцию?

Безусловно. Это результат того, что при должностях оставались, те, кто четко понимали свои задачи. При этом новые люди в органах власти не могли не понимать, что несет за собой подобная инициатива.

Коммунальное предприятие могло срезать деревья на Институтской по приказу МВД?

Речь идет не о МВД, а в целом, о всем звене власти.

Когда это произошло?

В апреле или мае, точно не помню. Я был поражен, когда это увидел – как же так?! Идет расследование... Правда, следователи мне потом сказали, что успели проанализировать повреждения деревьев, провести визуальные геометрические и конфигурационные исследования.

Расследование преступлений, совершенных бывшим руководством Генпрокуратуры, по идее, должно продвигаться успешнее других. Например, Виктору Пшонке и его сыну выдвинуты обвинения в злоупотреблениях примерно на 68 млн гривен при строительстве нового корпуса ГПУ.

Это производство начато при Олеге Махницком. Вы правы, два – три месяца и мы должны были иметь результат. Тут все просто: были назначены ревизии – забирай, анализируй и принимай решение. Но если ты не контролируешь ситуацию, а хватаешься за нее, когда СМИ и родственники Небесной сотни берут тебя за горло…

А что это за история о том, что Пшонка-старший украл служебный автомобиль?

В мае ко мне обратился прокурор Донецкой области, сообщив о том, что пропал автомобиль. Махницкий позже рассказал, что этот автомобиль Пшонка забрал еще в феврале для передвижения внутри страны. В реестр досудебных расследований было внесено уголовное производство.

Если Генпрокурор отметился таким преступлениями, что можно говорить о ведомстве в целом.

В первую очередь, надо говорить о том, что прокуратура были слишком политизированной. Регионалы еще со времен правления Виктора Ющенко имели сильное влияние на органы прокуратуры. Благодаря этому Партия регионов и ее опричники понимали, что Генпрокуратура будет обходить острые вопросы к этой силе. Так было, когда их представители своими высказываниями и действиями разжигали межнациональную вражду. Радикальные проявления были и у Коммунистической партии, и у Партии регионов. Политики, не знающие истории, твердили о противостоянии Востока и Запада, которого на самом деле не было, но тем самым сеяли эту вражду. Им это сходило с рук.

Мало того, не было расследований по следам скандальных публикаций в СМИ в отношении членов Партии регионов. Даже при Викторе Ющенко. Если что-то и расследовалось, то безрезультатно. Тут можно спросить, конечно, что я делал все это время.

Это было бы логично…

Я долгое время был наделен функциями кураторства в военной сфере. С другой стороны, когда я получал в работу резонансные дела – расследование отравления Ющенко, убийства Георгия Гонгадзе, смерти Владимира Ивасюка (украинского композитора, автора «Червоной Руты»– ред.) и Вячеслава Черновола, то за отведенный промежуток времени, наши группы достигали заметного прогресса. Мы «докопались» до команды Виктора Януковича при расследовании отравления Виктора Ющенко и приглашали его на допросы, которые Янукович игнорировал, устраивал истерию.

По делу о смерти Вячеслава Черновола нашим физико-техником было установлено четыре последовательных системно нанесенных удара по затылочной области. Мы нашли Алексея Пукача в Украине, несмотря на то, что было сопротивление внутри МВД и СБУ. Его почему-то «искали» в России и Израиле. Благодаря активной работе прокурорской группы с участием отдельных сотрудников СБУ нашли голову Георгия Гонгадзе и вышли на кульминативную фазу расследования. Но когда я доложил Генпрокурору (Александру Медведько – ред.) о результатах, в том числе, о том, что Ивасюка повесили уже мертвым, а у Черновола выявлено четыре удара в затылочную область, дела у меня забрали и передали другому заместителю Генпрокурора.

В чем проявлялась истерия Януковича?

Не хотел приходить на допросы.

Когда это было?

В 2009 – 2010 гг. он наотрез отказывался идти в Главное следственное управление ГПУ. Я предлагал лично его допрашивать, но это не дало результат.

Янукович проходил как свидетель?

Да он был свидетелем. Мы должны были уточнить у него ряд существенных моментов. Но он отказывался.

А были причины подозревать его в отравлении?

Тогда не было людей (из большой политики – ред.), которых можно было не подозревать. Окружение Януковича было оппонентами Ющенко на президентских выборах, и находились в поле зрения следователей. В планах была отработка версий, относительно причастности Януковича и его команды.

Кто еще отказывался ходить на допросы?

Например, Владимир Сивкович (экс-регионал – ред.).

Сколько всего регионалов должны были допросить?

Большая команда людей, в том числе те, кто входил в избирательный штаб. Но мы не отработали команду Януковича. У нас забрали дела.

К большому сожалению, все эти расследования позже полностью свернули. Так же как и заморозили расследование моего отравления после прихода к власти команды Януковича.

Об этом случае было мало информации в открытых источниках. Известно, что в 2008 году в вашем кабинете выявили пары ртути. Позже этот факт трактовали как покушение в связи с расследованием резонансных дел. Какое объяснение у Вас?

Я это связывал с расследованием отравления Виктора Ющенко и делу по гибели Вячеслава Черновола. Это звенья одной цепи.

Почему для покушения на Вас выбрали такой необычный способ – распыление ртути, есть более привычные способы расправы?

Возможно, цели убить не было. Скорее, речь шла о запугивании. Думаю, было намерение вывести из строя и психического равновесия. О том, кто мог это сделать можно только догадываться, но вопрос в другом – как случившееся в здании Генеральной прокуратуры могло произойти без ведома высшего руководства?! Мало того, приблизительно в то же время у меня в кабинете нашли превышение электромагнитных излучений в полтора миллиона раз, выявлено функционирование широкополосного высокочастотного генератора в радиусе 25 метров. А потом, когда пришли с аппаратурой для установления источника излучения, он уже не работал.

Кто распорядился прекратить расследование по покушению на вас?

Ренат Кузьмин. Думаю, что он это сделал в ответ на мое решение закрыть дело по прослушке его телефона. Помните, был такой скандал, когда контрразведка вела свое расследование.

Все резонансные дела, которые Вы вели до 2010 года, отдали Кузьмину. Есть ли сегодня уголовное производство против него? Где он сейчас?

Думаю, что предыдущая власть подставила Кузьмина, используя его старательность в выполнении поставленных задач. В реестр досудебных расследований внесено уголовное производство и, насколько я знаю, его на территории Украины нет. Не знаю, какая конечная процессуальная фаза, но думаю, следователи его ищут. В какой форме, мне не известно – я следствие не курировал.

Из-за чего его могут разыскивать?

Из-за дел, которые расследовались и люди после этого были реабилитированы. Те же Юрий Луценко и Юлия Тимошенко.

В начале 2000-х годов Вы занимались уголовными делом, возбужденными против Тимошенко. При правлении Януковича была попытка сделать ее причастной к убийству бизнесмена Евгения Щербаня. Насколько такие подозрения имеют под собой основания?

Я курировал расследования по делам против Тимошенко в 2003 – 2004 гг. Информацию, которая тогда поступала, нужно было делить на два, а потом еще отнимать половину. Вы знаете, как работает провокационная машина, вбрасывая дезинформацию и создавая миф. Были сигналы, которые на то время ничем не были подтверждены. Вероятно, при президентстве Януковича они были взяты за основу для нового расследования. Хотя я не видел оснований. То, что сейчас эти дела закрыты – лишь подтверждает мои слова.

Юлия Тимошенко проходила и по делу о даче взяток офицерам РФ, когда Украина рассчитывалась за газ товарами для Минобороны России. Можете сейчас дать оценку этому делу?

Я, действительно, имел доступ к той информации. И у меня возникал вопрос. Если не функционировала энергетическая таможня, как можно говорить о злоупотреблениях, ведь речь шла о погашении долга Украины перед Россией.

Но в деле шла речь также о взятках сотрудникам Минобороны РФ.

О взятках на территории России, а мы здесь причем?

… Якобы Тимошенко была причастна к даче взяток.

Если речь идет о взятках в России кому-то и за что-то, то Украина тут причем?! Велась кампания по преследованию оппозиции в Украине. При расследовании это было очевидно. Абстрагируясь от политики, мы пытались дать объективную оценку всем фактам. В результате сделки были погашены все долги за потребленный Украиной газ, и я прекрасно помню, как следователи высказывали сомнения относительно целесообразности выдвижения обвинений против Тимошенко.

В Украине сложилась печальная традиция, когда гибель известных людей при странных обстоятельствах прокуратура настойчиво называет самоубийством. Можно вспомнить смерть экс-министра Юрия Кравченко, бывших руководителей Фонда госимущества Валентины Семенюк-Самсоненко и Михаила Чечетова. В обществе критично воспринимают такие версии, а лично у вас они не вызывает сомнений?

Беспокойство вполне объективное. В последнее время, да и не только, в прокуратуре черство относятся к такого рода происшествиям. Если исходить от подобной версии следователя (о самоубийстве – ред.), нужно учитывать, что людей могли запугивать. Когда есть угроза близкому, человек способен на радикальные поступки. И речь не только о жертве. Запугивать могли и тех, кто был рядом с ними в момент смерти. Человека можно поставить перед выбором, который подтолкнет его к поступку, не свойственному обычной формуле поведения.

Что касается Кравченко. Обсуждая с коллегами его гибель, я слышал много сомнений в том, что он сам себя застрелил. Помните, когда начальник Черкасского областного УВД пытался покончить жизнь самоубийством (в марте 2003 года генерал Олег Кочегаров выстрелил себе в голову из пистолета, но ранение оказалось не смертельным, милиционер в течение нескольких лет находился в коме– ред.)? Кравченко потом говорил о Кочегарове в коллективе, что, мол, тот не умеет стрелять, повтора (второго выстрела – ред.) не должно быть. И когда погиб сам Кравченко, эти два выстрела его ближайшие коллеги расценивали, как некий сигнал – что он так бы не поступил. Это какая-то вынужденная мера.

Далее. Первая пуля задела кость подбородка. Достаточно удара силой в 20 килограмм, чтобы человек вообще отключился. А тут пуля попадает в кость и никаких последствий, следует второй выстрел. Даже если просто надавить на эту область (подбородок– ред.) твердым предметом, вы сразу почувствуете болевой шок. Поэтому вопросов было много.

Кстати, когда я вытребовал материалы о гибели Георгия Кирпы и Юрия Кравченко (приблизительно 2007 – 2008 гг.– ред.), у меня их почему-то забрали.

По чьей инициативе?

Я запросил эти материалы в рамках другого расследования, кажется, дела об убийстве Черновола. Однако тут же пошла команда Генерального прокурора Александра Медведько и материалы забрали.

Вы разве не могли в 2014 году инициировать пересмотр?

В прошлом году было очень много намерений: дело Черновола, Ивасюка, в планах были расследования смертей Кирпы и Кравченко, Ожидовской трагедии (техногенная катастрофа 2007 года на западе Украины, когда перевернулись 15 цистерн с с фосфором, а токсичное облако накрыло 90 кв. км– ред.), расследование событий в Одессе 2 мая 2014 года. Все это было инициировано. Агрессия России разрушила планы системного подхода к организации работы. Но все эти вопросы нужно поднимать.

Я держал в поле зрения серию взрывов газа, которые происходили в Украине в разные времена и в различных регионах. Как только случалось резонансное событие в стране, обязательно следовал взрыв. Буквально, стало закономерностью. Необходимо проверять и эпидемию гриппа во время избирательной кампании (накануне президентских выборов в 2009 – 2010 гг.– ред.) в западных областях Украины. Я беседовал с экспертными учреждениями и говорил об этом в свое время команде премьера Тимошенко: очень странно выглядела симптоматика болезни, проявлявшаяся у людей. Медицинские выводы указывали на неестественные формы распространения болезни.

Причина эпидемии была рукотворной?

Думаю, что в государстве должна быть значительно усилена контрразведывательная деятельность и профилактическая работа. Незащищенность пугает, особенно когда находят взрывные устройства, стреляют откровенно и безнаказанно и потом это не расследуется.

Продолжение читайте тут