Кризис советских мусульман

В СНГ заканчивается время старых мусульман — тех, кто когда-то носил партбилет и привык к диктату материи над духом. Грядет время новых, на фоне которых мы будем вспоминать феодальных царьков с ностальгией и сожалением.

В Крыму сторонники Хизб ут-Тахрир были в шаге от того, чтобы провести международную конференцию. В последний момент с ними расторгли договор аренды местного театра. В противном случае мы стали бы свидетелями дискуссии на тему репрессий в отношении мусульман на постсоветском пространстве.

Хизб ут-Тахрир – это политическая партия, которую основали в 1953 году участники палестинского отделения «Братьев мусульман». В мировом мусульманском пасьянсе Хизб ут-Тахрир делает ставку на политическую работу и провозглашает целью создание Халифата – единого мусульманского государства на территориях стран, где мусульмане составляют большинство населения. Там, где мусульман сравнительно немного (как на Украине), «хизбы» делают акцент на религиозно-просветительской работе, умножая их число.

При этом, чтобы расширить число адептов, Хизб ут-Тахрир не требует от неофитов детального знания ислама. По данным The Heritage foundation, сегодня «хизбы» действуют в 40 странах мира, в каждой из которых насчитывается от 5 до 10 тысяч убежденных членов. При этом точное их число неизвестно. Самое крупное отделение этой исламской партии находится в Великобритании, что дает отдельным экспертам возможность говорить о заинтересованности руководства этой страны в существовании сил, вносящих сумятицу в единство исламского мира.

Хизб ут-Тахрир был запрещен в ряде стран Центральной Азии и в России как террористическая организация. В то же время, ни США, ни многие европейские государства не отнесли хизбов к числу структур, поддерживающих терроризм. Если быть точным, то радикализм Хизб ут-Тахрира и впрямь не тяготеет к терактам как способу достижения своих целей. Но приуменьшать опасность от идейной и идеологической работы адептов этой мусульманской партии не стоит.

Они появились в Крыму примерно в 1997-98 году. По разным данным в Крыму насчитывается от 10 до 12 тысяч сторонников Хизб ут-Тахрир. Финансирование их деятельности идет от неправительственных организаций Саудовской Аравии, Египта, ОАЭ и Кувейта. На полуострове «хизбы» закрепились на Южном берегу Крыма (в Ялте и Алуште), а также в Судаке. Контролируют порядка 10 из 400 зарегистрированных автономных мусульманских общин (число незарегистрированных общин, подконтрольных «хизбам», определить очень сложно). Апеллируют к конфессиональной самоидентификации приверженцев, одновременно продвигая среди сторонников свои политические убеждения. Помимо Крыма, активно действуют в Харьковской и Полтавской областях.

Тот факт, что они впервые чуть было не провели свой съезд, свидетельствует о том, что «хизбы» почувствовали свою силу и готовы к большей публичности. Другое дело, что об исламизации полуострова сегодня твердят те же люди, что критикуют неофициальное этническое правительство крымских татар – меджлис. Именно он при помощи подконтрольного ему духовного управления мусульман Крыма долгие годы пытается препятствовать проникновению в регион иных мусульманских проповедников.

Для крымских татар из меджлиса такой религиозный протекционизм – всего лишь битва за рынок – региональный национализм против трансграничного ислама, не больше. Но тем, кто ратует за все хорошее против всего плохого, пора понять, что иначе и не бывает. Все постсоветское пространство – это поле битвы между бизнесменами от национализма и фанатичными идеологами-исламистами.

В Узбекистане после андижанского мятежа 2005 года Ислам Каримов методично зачищает религиозный рынок от «идушников» (радикалов Исламского движения Узбекистана). Когда лидеры исламского подполья перебралась в Турцию, он потребовал от Анкары их выдачи, а после отказа в течение недели закрыл весь турецкий бизнес в своей стране. В Таджикистане перманентная – то холодная, то горячая — война между исламистами и властями идет с 1992 года. Десятками закрываются неподконтрольные официальному Душанбе мечети, спецслужбы пытаются контролировать жизнь уммы и осложнять проповедническую деятельность религиозных авторитетов, таких как знаменитый проповедник Тураджонзода. Эмомали Рахмон даже продлил на 28 лет сроки базирования российского военного контингента, хотя долго колебался: 201-ю базу ВС РФ он счел союзником в противостоянии с набирающей популярность Партией исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ) и ее радикальным боевым крылом. Спокойный Казахстан также на глазах превращается в поле постоянных перестрелок спецслужб с радикальными общинами салафитов, мигрирующих от границы с Северным Кавказом на северо-западе до границы с населенным уйгурами-мусульманами Синьцзянем на юго-востоке, где действует Исламское движение Восточного Туркестана.

Не случайно темой круглого стола в Крыму были заявлены «репрессии в отношении мусульман на постсоветском пространстве». Важно тут не столько слово «репрессии», сколько «постсоветское». Спросите об этом у первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана Каримова, первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Назарбаева или депутата Верховного Совета Таджикской ССР Рахмона. Да, все они своими феодальными вотчинами правят по-разному. Кто-то делает из страны один большой наркокартель, кто-то консервирует Советский Союз, кто-то пытается повторять опыт стран ЮВА. Но, тем не менее, над всеми этими странами довлеет общее прошлое. Даже если Рахмон и Каримов ненавидят друг друга, им не нужны переводчики. И глава меджлиса крымских татар Мустафа Джемилев, несмотря на диссидентское прошлое, «советский» до мозга костей. С ним тоже можно договориться. А с теми религиозными общинами, что стремятся меджлис вытеснить – вряд ли. Им это просто не нужно.

Когда мы окончательно похороним советское прошлое, когда отгремят ружейные залпы над могилой последнего номенклатурного работника высшего эшелона, когда дети перестанут понимать расшифровку советского герба — мы увидим из окон дивный новый мир. И попутно узнаем, будет ли у нас возможность проводить конференции о «репрессиях против немусульман на постсоветском пространстве».